Молчание — одно из действенных элементов красноречия в большой политике.

Оно иной раз бьет по цели хлеще угроз и обвинений, и дело не в иезуитской сущности приема, хотя и несет смысловую нагрузку.

В Армении накопилась большая обида на Москву после выборов, и пошла молва, дескать, Россия наказала Ереван, обходя молчанием итоги  волеизъявления.

Похоже, армянский истеблишмент, заваленный горящим комплексом проблем по новому обустройству политического хозяйства, сильно озаботился специфичным ходом стратегического союзника. Иначе не стали бы СМИ раскручивать колкое недовольство, выливая один за другим ушат желчи на Кремль.

Если подойти к положению без эмоций и предвзятости, то впору вопросить — а чего ожидали-то от России? Почему она должна приветствовать «демократическую» вакханалию, выдержанную в терпком русофобском духе? Неужели обиженные не возьмут в толк, что с приходом так называемой «новой волны» лидер уличной колонны Никол Пашинян вместе со сторонниками выстроил программу оздоровления Армении на четко обозначенной прозападной платформе. А она начисто отрицает соучастие российской стороны в предполагаемой программе вывода проблемной республики из тисков стагнации.

В реализации золотой мечты по выдавливанию Москвы с Южного Кавказа забрезжила искра надежды, и с победой «бархатной революции» Запад принялся форсировать меры явного назначения. Но процесс забуксовал уже в дебюте.

Никол Пашинян, бросившись покорять западные столицы, не понял одного — там верят не обещаниям и пламенным речам, а свидетельствам дееспособности и результатам. Вверенное ему домашнее задание от  Евросоюза и США он завалил сразу же. Его никто не стал журить, теснить, а просто дали понять, что нужны кардинальные революционные ходы по судьбе 102-й военной базы РФ в Гюмри, по замещению российских пограничников на государственных рубежах, отделяющих страну от Турции и Ирана, и многое другое.

Сказать, что поручения были заранее предусмотрены таким образом, чтобы засыпать испытуемого, будет неверно. Пашинян на пути к уличному триумфу сам задал такие высокие планки, что привлек к себе внимание спонсоров цветных революций. Приручение колонны демонстрантов стало своеобразным железобетонным ходатайством, которое на Западе взяли во внимание.

Но, как это часто случается в борьбе за власть, взятие вожделенной высоты еще не есть гарантия способности отстоять ее в продолжающейся схватке. Корабль пашиняновской убежденности дал трещину в первом же рейсе северного маршрута, и неожиданно запахло концом сказки.

Может, не этого ожидали на Западе, но сам революционер до последнего верил, что осилит неподъемное бремя резкой смены вектора.

Москва на данный момент не друг Еревану, но и не враг, а просто нейтрально настроенный участник процесса, осознающий необходимость выдерживания паузы. Она дистанцировалась от процессов на Южном Кавказе и от пульсирующей Армении. Но прекрасно осознает, что при действующей раскладке чудес по определению быть не может. Не по силам банкроту в одночасье выправить положение и стать миллионером, если даже у него фонтанирует причудливая фантазия.

Массированная пропаганда Пашиняна, его страстная вера в то, как страна набирает скорость для экономического взлета, это байка для дураков. Мыслящие круги на нее не только не поведутся, но и вдоволь поистебаются, что, собственно, имело место на саммите СНГ в Душанбе, а следом и в Санкт-Петербурге в присутствии осмеиваемого субъекта.

Но умиляет настырность команды пропагандистов Пашиняна, которые самодовольно ставят на вид Владимиру Путину. Им, видите ли, не по нраву, что революционного громовержца в связи с электоральным триумфом «поздравили из Вашингтона, Тегерана, Брюсселя, Лондона, Берлина, Тбилиси и даже Кишинева, а Москва все молчит».

Москве несложно настрочить текст поздравительного послания, к тому же она  признала победу революционных сил. Но ей небезразлично, в каких красках оформляется эта победа и куда повернет траектория революционного армянского вектора.

Российский истеблишмент все же дал реакцию на итоги голосования посланием официального представителя МИД РФ, суть которого сводится к настроенности продолжать диалог с Ереваном. Означает ли это, что все шероховатости в двусторонних отношениях сглаживаются? Скорее нет. Многое в армянской действительности вызывает вопросы, но ответы на них теряются в океане неопределенности, в который все глубже заплывают победители. Уж больно резво многое выходит за пределы допустимых рамок и канонов.

Есть в Армении устоявшаяся привычка торопить события на ровном месте, даже если для их счастливого конца не предвидится реалистичных предпосылок. Она дает о себе знать и в нынешней конъюнктуре. Поговаривают, мол, причиной запоздалой реакции Москвы стал оформившийся выход форпоста из тени сюзерена, и, дескать, отныне  отношения сторон обязательно перейдут из вассальных в полноценные  союзно-партнерские. Непонятно, на чем основаны столь смелые заверения. Сдается, что на все том же молчании главного действующего лица, которому в Ереване умудрились найти оборотную сторону.

Тофик Аббасов