Разрубать гордиев узел — задача непростая, особенно если его настырно и неуклонно плетут, с каждым разом накладывая, в попытке запутать еще больше, десятки новых слоев.

Армянскому обществу так долго и упорно внушалась ненависть к азербайджанцам, что каждое новое поколение армян, впитав ее в себя на генетическом уровне, многие годы живет с чувством неприятия соседнего народа.

Эта многовековая ненависть значительно увеличилась на почве сепаратистских устремлений мирового армянства и с началом оккупации азербайджанских территорий. Параллельно боевым действиям армянскими шовинистическими кругами с привлечением лже-ученых и писателей велась активная пропаганда, составной частью которой было сочинительство несуществующих «исторических основ» в оправдание экспансионистской идеи о «великой Армении от моря до моря» и широкая эксплуатация образа «многострадального народа».

Курс кукловодов был тупоумно прямым, жестко подавляющим всякий намек на инакомыслие, первые ростки которого, не успев прорасти, были уничтожены свержением власти первого президента Армении в 1998-м  и расстрелом армянского парламента год спустя.

Захвативший власть «карабахский клан», во главе которого стояла военщина в лице Роберта Кочаряна, а затем Сержа Саргсяна, отдав практически всю экономику на откуп российским хозяевам, и подмяв государство и бизнес под свои личные интересы, сформировал в Армении новый олигархический класс.

Любое народное поползновение на протест пресекалось то кнутом, как это было в марте 2008 года, когда диктатура военной хунты расстреляла восставших против фальсификации итогов президентских выборов, то пряником — когда в 2015-м «Электромайдан» против повышения энергетических тарифов вынудил режим передать электросети Армении от российского «Интер РАО» российскому же «Таширу», но с армянским владельцем Самвелом Карапетяном и попутно пойти на ценовые уступки.

Наряду с этим народ с новой силой вгонялся в еще больший страх и атмосферу ненависти перманентными и тщательно спланированными провокациями на линии фронта.

В качестве «дивидендов» от правления все больше наглеющих олигархов Армения получила вконец развалившуюся экономику, всеохватывающую коррупцию, демографический кризис и нарастающее комом народное недовольство, взорвавшееся вполне закономерным и легко прогнозируемым апрельским бунтом.

Голодный народ, сбросив с пьедестала, казалось бы, «вечного» Саргсяна, вознесла на него малоизвестного «парламентского меньшевика», сумевшего воспользоваться удачным моментом и из оппозиционных задворков всплыть прямо на гребень политической волны.

Но теперь, когда на смену революционной эйфории пришли суровые будни, «уличный премьер», на которого неожиданно — возможно даже для него самого — свалилась власть, столкнулся с необходимостью употребить ее на то, чтобы выполнить свои митинговые обещания.

Насытившийся зрелищами народ теперь требует хлеба, а где взять этот хлеб — Пашинян не знает. Для этого у него нет ни политического опыта, ни финансовых возможностей, ни каких-то особых завязок с Россией, благодаря которой Армения все эти годы держится на плаву.  И он, чтобы выкрутиться, прибегает к единственно известному и пока действенному для него методу  — популизму.  К популизму, в принципе, ни к чему не обязывающему, и навыками которого до него прекрасно владели и к которому прибегали в самые сложные для своей власти моменты его предшественники Роберт Кочарян и Серж Саргсян.

Пашинян понимает, что для этого надо всего-навсего сыграть на патриотических чувствах народа, стараясь не думать о том, что патриотизм этот на самом деле — ложный. И десятилетиями взращенный на хронической ненависти и зомбированный армянский народ снова восторженно слушает «старую песню о главном», приправленную новыми куплетами о подключении сепаратистов «к переговорному процессу с Азербайджаном под эгидой Минской группы ОБСЕ» и «приданию нового импульса международному признанию независимости региона». Разумеется, наилучшая сцена для популизма такого типа — это Карабах, куда новый армянский премьер и отправляется «с первым визитом». Хотя, возможно, это тоже один из «армянских вариантов» — требовать большего, чтобы получить желаемое. Зря — с Азербайджаном такие варианты не проходят.

Спустя некоторое время Никол Пашинян предпринимает еще одно действие с расчетом на усиление к себе народных симпатий. Посредством соцсетей он заявляет, что отправляет своего сына Ашота, которому исполнилось 18 лет, на службу в армию в ходе летнего призыва.  В свою очередь Ашот Пашинян сообщает, что написал заявление и намерен пройти службу в оккупированном Карабахе.

Такими шагами, Пашинян осознанно или неосознанно соскальзывает на дорогу, по которой, не глядя под ноги и не желая понимать, что время работает против них, упрямо шли и откуда в конечном итоге сорвались на свалку политической истории режимы тандема Кочарян—Саргсян.

Не исключено, что Пашинян опасается повторить судьбу экс-президента Левона Тер-Петросяна, при президентстве которого Армения оккупировала 20% территории Азербайджана, но который, осознавая, что это противоречит международному праву, позже высказался за взаимные компромиссы в процессе карабахского урегулирования, предупредив, что нежелание пойти на уступки приведет в бездну как саму Армению, так и армян Нагорного Карабаха. Свои взгляды Тер-Петросян изложил в  статье «Война или мир», опубликованной в газете «Республика Армения» и в «Независимой газете» 5 ноября 1997 года, за что уже в феврале 1998-го поплатился должностью.

Пашинян, который в свое время был членом команды ушедшего в оппозицию Тер-Петросяна, вероятно, и сам понимает, что только в случае сговорчивости на переговорах Армения сможет выкарабкаться из глубокой ямы, в которой она находится уже не одно десятилетие, что только в этом случае армянское население Карабаха сможет воспользоваться выгодами от различных инвестиционных проектов, осуществляемых Азербайджаном.

Но при всем этом новый армянский премьер не хочет или не может, или опять-таки опасается сойти с того пути, против которого так упорно боролся, не понимая, что пытаясь понравиться толпе, законсервировав процесс и повысив градус напряженности, он и сам становится заложником многолетней политики Саргсяна, «непримиримее» которого Пашинян сейчас хочет казаться или быть.

Политики, которая привела прежний режим в никуда, и куда неминуемо скатится режим нынешний, если не пойдет на конструктивизм в переговорах с Азербайджаном.

Потому что в данном случае личность того, кто стоит во главе Армении — ничто,  а условия безнадежья и бездорожья, при которых она пытается выжить за время конфликта, — все.

Потому что ни одна власть, в том числе власть народного доверия, не в силах решить экономические и социальные проблемы страны в условиях отсутствия ее выхода к Мировому океану и закрытия двух наиболее протяженных границ.

Так, может, в этих условиях Николу Пашиняну следует трезво оценить ситуацию в своей стране и начать уже решать ее проблемы, что в первую очередь упирается в мирное решение карабахской проблемы?

Может, ему не стоит снова затягивать процесс и не ждать, чтобы Армению принудили вернуться за стол переговоров?

Может, ему стоит над всем этим призадуматься?

В этой связи интерес представляет мнение российского политолога, эксперта по Кавказу Андрея Епифанцева, который считает, что «в качестве главы государства Пашинян не будет столь радикальным политиком, каким он был в статусе оппозиционера», поскольку риторика — риторикой, а политика — политикой: «Пашинян попал «в вилку», когда он не может сразу отказаться от того, что он обещал на митингах и проводить по Нагорному Карабаху ту же самую линию, что и Саргсян. Соответственно, Пашинян, не сменит свою риторику, но не будет применять ее в реальной практике».

Что же, поживем — увидим.

Ф.Багирова