Авез Абдулла: Музыка - единственное, что может исцелить

Недавно на сцене Азербайджанского государственного академического театра оперы и балета прошли два спектакля с участием ведущих солистов зарубежных театров. Особую ценность этим показам придало участие в них народного артиста Азербайджана, солиста Национального театра Мангейма (Германия) Авеза Абдуллы, который на сцене родного театра вскоре выступит в опере «Аида» Дж.Верди.

Мы беседуем с исполнителем главных партий, известным в мире оперного искусства, нашим соотечественником Авезом Абдуллой:

- Будучи неисчерпаемым источником знаний о многогранности жизни, опера не только просвещает и рождает новые ценности в сознании зрителя, но и служит неким отвлекающим от еще более страшной реальности явлением… Как вы считаете, влияет ли ход современной жизни на восприятие зрителями оперных спектаклей?

- Безусловно, вкусы зрителей очень меняются. Сложно судить, насколько это хорошо или плохо. Реальность такова, что нам нужно на это как-то реагировать, но ни в коем случае не подвергаясь внешним влияниям. Это может привести к пагубным последствиям. 

Сегодня зритель искушен, телевидение и интернет очень влияют на вкусы публики. Подавать тот самый «экшн», занимать публику - очень сложно. Люди находятся в постоянном поиске какого-то действия, и если это перейдет и на оперу, то можно закрывать оперные театры. Поэтому задача режиссеров и дирижеров заключается в том, чтобы сохранить оперу как элитное искусство, способствующее просвещению. Бороться с интернетом и телевидением, конечно, сложно, но и необходимо. Потому что опера - синтез разных видов искусства, соответственно, она также оказывает влияние на каждое из них в отдельности. Если бороться с этим не как со злом, а использовать в подаче оперных спектаклей, получается оригинальный синтез, однако и здесь нужно быть очень осторожным. Потому что было осуществлено очень много провальных экспериментов с применением современных веяний. К примеру, из 100 современных постановок с трудом можно выбрать лишь пять, которые хочется сохранить в репертуаре.

- Безусловно, зачастую произведение при переработке теряет свою ценность. Какие усилия нужно приложить к творческому процессу над совершенно новой постановкой для сохранения ее первоначальной ценности?

- Грандиозные!.. Если просто взять либретто, задуманное композитором, -прочесть его и поставить, спектакль будет так или иначе совпадать с ранее представленными. К тому же не получается на протяжении 150 лет читать одно либретто и ставить его по-разному, в любом случае будет копировка. Сложность заключается именно в этом. Ведь, к сожалению, оперу сегодня не пишут - это очень сложный жанр. Конечно, плюс и финансовая составляющая. Кому охота столько лет учиться, заниматься, ведь это требует колоссального времени, усилий и денег. А учитывая условия современности, позволяющие разбогатеть за счет глупой мелодии в TikTok, творческие искания в области оперного искусства кажутся не столь актуальными. 

Если спросить у этих тиктокеров, кем являлся Джузеппе Верди, кто был Джакомо Пуччини, ответит мизерное количество. Ставить одно и то же - другая крайность, можно остаться гиперконсервативным. Театр заинтересован в том, чтобы билеты продавались и зритель шел на представления. 

Возвращаясь к первому вопросу - насколько зритель изменился, ему не интересно десятилетиями смотреть одну и ту же постановку, ему хочется чего-то нового. Пусть даже это опера, но в иной постановке, чтобы хоть глаз радовало. Если ему нужно просто послушать, он может включить YouTube, не покидая пределов дома. Нужно прилагать титанические усилия, относиться с огромным трепетом, чтобы не испортить главный смысл, заложенный в музыке. К сожалению, псевдорежиссера, только что закончившего вуз и возомнившего из себя Дзеффирелли, который только созрел, вырвался из этого кокона и сейчас будет «творить», нужно с осторожностью подпускать к этому искусству. Потому что они позволяют себе не только интерпретировать образы, задуманные композитором, но и могут менять музыку (вырезать какой-то отрывок и даже вставлять фрагмент из другой оперы) потому, что они считают, что если так чувствуют, значит, это гениально. А когда приходишь и видишь это, ты просто в недоумении наблюдаешь за неуважительным отношением к труду выдающихся композиторов. В итоге получается совершенно иная интерпретация, история уходит в совершенно иную сторону. Под влиянием кинематографии они отодвигают музыку на задний план. Зрителю демонстрируется история, которую придумал неопытный режиссер, а музыка звучит как некое дополнение для усиления эмоционального воздействия на зрителя. На самом деле музыка стоит на первом месте, но для них главное - их собственные чувства, свобода, видение и интерпретация. А самое страшное - то, что количество таких специалистов растет с каждым днем. Очень бы не хотелось, чтобы это происходило повсеместно. Порой бывает, подписываешь контракт, думаешь, что будешь играть классику, а в итоге сталкиваешься с чем-то ужасным, осознавая, что это совершенно иной и к тому же не очень-то профессиональный спектакль. Самое страшное, когда этот режиссер владеет талантом убеждения и заставляет поверить каждого в грандиозный успех его «гениальной идеи». Зритель, который не разбирается, верит в то, что эта опера должна быть именно в такой форме. Ведь сейчас мало людей, хорошо владеющих темой. Это раньше люди ходили на репетиции с клавирами и, вникая в суть, делали в нем ремарки. Сейчас они даже не читают и часто не знают, о чем опера. В итоге человек, которому под видом Верди подсовывают абсолютно страшную подделку, начинает думать, что знает, что такое произведение Верди. И так из поколения в поколение портят вкус зрителя. Я за то, чтобы были свежие веяния, однако хорошо продуманные и качественно поставленные, без лишения ценности, изначально в нее вложенной. Главное - музыка. Многие об этом забывают, для многих это нечто второстепенное.

- Не думаете ли вы, что это палка о двух концах, что зрителя нужно воспитывать, просвещать и развивать, ведь опера как сложный музыкальный жанр требует подготовленного и вдумчивого зрителя, критически относящегося к тому, что ему предлагают в театре, и этот процесс должен начинаться с самого детства, приобщения ребенка к серьезной музыке и развития его художественного вкуса?..

- Безусловно, начинать нужно с детства. Урок музыки в школах должен быть одним из главных. Потому что эти вибрации очищают, воспитывают и влияют на характер человека. Было много случаев, когда люди выздоравливали под музыку. Однако она из целебной может перевоплотиться в нечто разрушающее, если касаться ее святости грязными руками. Поэтому зритель тоже несет ответственность. Это такой пласт, в котором важно все. Родители должны приводить детей, воспитывать их на этом, отдавать их на музыку. Пальцы, прикосновения и звучания много значат в процессе развития растущего поколения. Нельзя на это смотреть сквозь пальцы. Это можно сравнить с каллиграфией и пользой, которую она приносит людям, которые пытаются овладеть этим своеобразным искусством. Движения руками, вкус, который закладывается, напрямую связаны с мозгом. Соответственно, мы видим, на каком уровне находится Япония во всех отношениях, потому что японцы понимают, что это традиции, которые нужно возрождать и внедрять. Почему мы не можем внедрять так нашу музыку? На той же Торговой мы могли бы установить колонки, из которых звучала бы азербайджанская классическая музыка (как в Зальцбурге везде звучит Моцарт). Почему не звучит музыка Узеира Гаджибейли, Фикрета Амирова, Тофик Гулиева? Ко всему прочему и туристы будут в восторге. 

Я думаю, министерства образования многих стран должны задуматься о том, чтобы музыка была заложена в кровь детей. Мы должны быть убеждены в том, что музыка, реформируясь, не исчезнет в огромном потоке информации, льющейся на нас со всех сторон. И устроить все так, чтобы она нашла место, в котором она была, есть и должна быть.

- Массовая поп-музыка, не требующая особых знаний, вытесняет серьезную музыку и порождает деградацию вкуса, эмоций и сознания.  Забываются положительные традиции, их место занимают извращенные негативом традиции...

- К сожалению, такая тенденция наблюдается по всему миру и кто-то с этим должен бороться. Именно классическая музыка может вытеснить зло, исцелить мир от негативных проявлений. Жизнь развивается, влияние технологий отражается на всех областях нашего существования так, что порой лишь хочется сказать: «Остановись!» Именно тогда мы и начинаем слышать биение своего сердца.

- В нашем театре ставятся спектакли лишь в классическом обрамлении. Как, по-вашему, как театры вступают на тот уровень, когда могут себе позволить обратиться к демонстрации всем известных классических произведений в новом, современном ключе?

- Да, они пытаются это сохранить вот так, молодцы, чтобы браться за классику и пытаться ее модернизировать требуются специалисты в этой области. Почему этого нет? Потому что у нас нет оперных режиссеров, этому нигде не учат, а приглашать кого-то - дорогое удовольствие. Однако, безусловно, некоторые перемены в Театре оперы и балета будут, обяязательно. В последний раз мы обсуждали это с уважаемым директором Акифом Турановичем Меликовым, пока не буду делиться, но нас непременно ожидают интересные новшества. 

Модерн все-таки должен быть для того, чтобы зрителям было с чем сравнивать и из чего выбирать. Если будут две постановки той же «Травиаты», одна в расшитых, роскошных костюмах, а другая в современных, тогда каждый сможет созерцать то, что ему приятно. А если призадуматься, то когда Верди писал свои оперы, это тоже для того времени был модерн. Моцарт, который требовал устранения каких-то элементов с костюмов, - тоже новые веяния, которые не очень воспринимались тогда. Ясное дело, что и в то время модерн не воспринимался так активно, но это не говорит о том, что его не должно быть.

- Вы множество раз говорили, что бывали дни, когда вы очень скучали по родине. Проведя параллель, можно предположить, что особый уют вашим выступлениям на сцене родного театра, помимо осознания ближнего, придают как раз та самая легкость и классичность спектаклей... 

- Да, одно время я редко приезжал в родной город. В этом месяце мне удалось исполнить в Баку партии в двух спектаклях, и вскоре мы ожидаем третий спектакль, на который я приеду вместе со своим другом, тенором Ираклием Кахидзе. Мы приедем буквально на три дня, после чего вернемся обратно для исполнения партий в опере «Сила судьбы» Верди. Я надеюсь, в Баку мы ее тоже сможем поставить. Я выражаю глубокую признательность директору Акифу Меликову, а также главному дирижеру и музыкальному руководителю театра Эйюбу Гулиеву за приглашение, теплый прием и оказанное доверие в исполнении главных партий. Я очень люблю наш театр, нашего зрителя, хочется его баловать разнообразием спектаклей. Нельзя пройти мимо прилагаемых руководством театра усилий в области улучшения уровня звучания. Свидетельством активной деятельности являются новые лица в составе солистов, хоровой капеллы и оркестра. Музыканты стали играть намного лучше, что вызывает лишь положительные эмоции. К сожалению, у нас присутствует проблема вокалистов. Солистов становится все меньше и меньше, вокальное отделение консерватории все редеет, потому что люди не хотят много лет учиться петь, тратить на это все свое время. Сколько предметов нужно пройти, чтобы развить свой вкус, - на все это уходит жизнь, а молодежь хочет жить, зарабатывать хорошие деньги, и когда ты смотришь на зарплаты, конечно, тяжело. Также молодежь смотрит на это и думает: «А надо ли мне это? Я лучше пойду в эстраду или караоке». Этот вопрос мы поднимали не раз, но пока безуспешно. Сложно, когда в театре 3-4 баса, несколько баритонов и теноров. К примеру, в Мариинском театре солистов более сотни человек, т.е. они могут себе позволить все: давать несколько спектаклей в день - утром Верди, вечером Вагнер, затем еще какой-нибудь балет. Одним словом, творческая жизнь кипит. Очень хотелось бы, чтобы она и у нас так кипела. Население растет, а театр один. Необходим рост труппы, чтобы наш театр мог гастролировать по районам Азербайджана. К примеру, такой большой город, как Гянджа, существует без оперного театра. Они не слышат эту музыку, они же не могут из-за этого приезжать в Баку. Хотя бы в месяц один раз надо, чтобы труппа театра гастролировала, соответственно, другая ее часть должна находиться в столице. Помимо этого, в разных районах и городах действуют музыкальные школы, где дети обучаются этому искусству. Однако необходимо быть с ними в постоянном контакте, но ездить в столицу - дорогое для них удовольствие. В Баку есть площадки и большие коллективы, а что есть там? Главная задача Баку как центра заключается в том, чтобы распространить влияние классической музыки повсеместно. Благо, организация не требует больших затрат. Именно здесь может помочь то, что именуется модерн-постановкой, допустимо использование на сцене всего одного атрибута, связанного по тематике. Можно привести в пример известнейшую постановку «Травиаты» с участием Анны Нетребко, когда на сцене установили лишь большие часы, напоминающие о тленности жизни главной героини. Это и есть то, о чем следует думать и что необходимо осуществлять в жизни. На фоне этого вспоминается Габалинский фестиваль, с огромным воодушевлением посещаемый местными жителями, для которых этот фестиваль - самое главное культурное событие года. На протяжении нескольких дней они упиваются музыкой, а затем длительное время ожидают его очередного проведения. Вы представляете, насколько необходима им музыка?

- Вам по логике вещей достаются партии злодеев, однако тот самый Риголетто против Скарпиа из «Тоски» наделен способностью любить. Какие образы вам легче воплощать - ярко выраженных злодеев или персонажей с неким раздвоением личности?

- К сожалению все так, но без тьмы люди не ценили бы свет. Без отрицательных героев положительные не могли бы найти свет в себе и настолько ярко проявить его. Если философски отнестись, то это даже вызывает улыбку. Ни один ребенок, появляющийся на свет, не рождается злым, он постепенно идет к этому, в соответствии с условиями и пагубными обстоятельствами судьбы. В опере они также имеют какую-то предысторию. Этому меня учила мой педагог, ныне покойная Гюльджахан Гюльахмедова-Мартынова, которая задавала вопрос: «А по какой причине он так поступил?» Тем самым ввергая меня в долгие раздумья и поиски достоверных причин. Если быть внимательным, то можно их обнаружить. Риголетто - жертва высмеиваний, точно так же, как другой герой, рожденный воображением В.Гюго, - «человек, который смеется». Можно сказать, что опера сама об этом. Она ставится не для того, чтобы люди сделали вывод, что «поделом ему», а для того, чтобы люди поняли, сколько зла причиняют друг другу. Она призывает к тому, чтобы люди были осторожнее со словами и учились нести за них ответственность. Кто-то воспримет их с улыбкой, а кто-то сохранит их в глубинах своего сердца, рассадив в нем семена обиды, что выльется желчью спустя годы. Риголетто обижен, напичкан переживаниями, противоположными чувствами, всплесками эмоций. Над этим образом очень интересно работать.

- Чему вы придаете особое значение в работе над образом? Что влияет на ваше глубокое погружение в особенности представляемого характера?

- На процесс моей работы влияет глубина характера воплощаемого героя. Достаточное количество времени уделяется чтению материала, осознанию того смысла, который был изначально заложен композитором, которым также что-то двигало в процессе создания очередного шедевра. Особая ценность принадлежит именно технической части, к которой следует относиться с огромным трепетом, чтобы музыкально достичь той самой филигранности, выливающейся в профессионализм. Знаете, я раньше думал, что с годами станет легче, но нет, я глубоко ошибался. С годами становится все сложнее, т.к. ты начинаешь относиться к работе более ответственно. Раньше я мог не учесть какой-то нюанс, не заметив его, а с годами поле твоего творческого зрения расширяется и даже в множестве раз исполненных партий начинаешь замечать новые краски. Краски в какой-то арии, проигрыш оркестра, это может быть полтакта, мелодия дают совершенно новый импульс внутри. Ты понимаешь, как это красиво, и уже обращаешь взор зрителя к этой красоте, приглашая его в некое путешествие, в котором ты демонстрируешь ему ранее неизведанные тобою красоты. Это очень занимательный, но ответственный процесс. В связи с этим глубина связана со многими аспектами. Но главное - ответственность за отражение всего, что создано композитором.

- Мария Каллас отмечала, что «певцы - главный инструмент оркестра». В какой части действия находятся исполнители в вашем понимании?

- Для меня на первом месте стоит музыка. Опера для меня - огромный букет, а задача солистов в том, чтобы раскрыть всю его прелесть. Знаете, более ста лет назад говорили, что главный в оперном спектакле - солист. Дескать, режиссер за кулисами, дирижер стоит спиной, а музыкантов и вовсе не видно - довольно примитивный взгляд. Солисты - составная часть большой картины. Если убрать что-то одно, то это незавершенная картина. 

Я с интересом смотрю фильмы про художников, и одним из них является «Поллок» про американского художника Джексона Поллока, совершившего революцию в искусстве абстракционизма. Свои картины он писал просто каплями. Он швырял то, что осталось на кисти, и для него это было началом процесса создания картины. Часами можно обливать холст - и вот он, конечный результат. Поэтому опера очень сложный, тонкий жанр. В нем и художники, и декораторы, и балет, классическая музыка, пение, иногда бывают жонглеры, циркачи - и все это, как мазки, у композитора в голове. Задача всех участников процесса в полном раскрытии образа, формирующем общую картину. Такое напряжение должно быть у исполнителей каждый раз. Тогда это по-особому воздействует на зрителя, удовлетворение которых проступает в двух формах: либо безудержного желания все описать, либо молча погрузиться в глубинные размышления. Такой должен быть эффект. Опять же в наше время, к сожалению, как отмечает всемирно известный дирижер Риккардо Мути: «Симфонический оркестр стоит меньше, чем один футболист, какое наследие мы оставим нашим детям? Культура существует не для того, чтобы получать прибыль, а для того, чтобы воспитывать. Если это не изменится, в будущих поколениях будут преобладать примитивные и очень опасные люди».

-  Как ни странно, часто бывает так, что человек, совершенно не подготовленный к сценической деятельности, в итоге оказывается на ней и блистает так ярко, будто берег всю свою яркость непосредственно для этого момента. Вы, находясь долгие годы на сцене, какие выводы сделали о тайнах судьбы, плетущей нити нашей жизни самым уникальным и невообразимым образом?

- Оперное искусство оказало на меня как на человека сильное влияние. Я очень рад, что все в моей жизни сложилось именно так, что мне удалось дойти до этого, ведь это моя третья профессия. Мне кажется, что я даже изменился, стал намного тоньше относиться к людям. До этого было в моем понимании лишь плохое и хорошее, а сегодня нет. Порой, когда что-то спрашивают, я хочу промолчать. Не могу судить и ставить какое-то клеймо, ведь много чего не знаю. Все может казаться банальным, а потом оказывается, что все намного тоньше. Иногда даже своим глазам нельзя верить, ведь оказывается, что это всего лишь преломление света сквозь множество линз. То ли музыка так влияет, то ли образы и их истории, сложно объяснить. 

Жизнь интересна настолько, что голова кругом. Жизнь идет и столько в ней переплетено нитей. Занимайтесь музыкой, слушайте Шуберта, Моцарта, Баха... Не так, что сел в кресло и настроился на два часа классики, нет. Пусть каждый сделает себе подборку музыки полезной и исцеляющей. Столько в мире нынче негатива, что нужно это разбавлять таинственной силой звучания животворящей музыки. Это единственное, что может исцелить…