Художник как оригинальное произведение Всевышнего

Встреча со знаменитым художником Сакитом Мамедовым состоялась у него в музее, попав в который я оказалась в волшебном храме искусства, где все вокруг радует глаз, вдохновляет, восхищает и дает богатую пищу для размышлений. 

Одно качество, присущее всем работам художника, поражает больше всего, и это - невероятно нежные и неуловимые оттенки цветов, которые не встретишь ни у кого из живописцев-импрессионистов. Более того, краски на полотнах Сакита Мамедова словно светятся, ощущение живого света и атмосферы вдохновения не покидает зрителя ни на минуту. 
Всемирно известный художник, наделенный всеми мыслимыми и невообразимыми титулами, наградами и званиями, в общении оказывается весьма простым, приветливым и интересным собеседником, словно это не он был удостоен внимания британской королевы, и не ему принадлежат все титулы и регалии, перечень которых занимает не одну страницу. Выражение «Величие - в простоте» с полным правом можно отнести к личности живой легенды национального изобразительного искусства Азербайджана, потрясающего художника Сакита Мамедова, беседу с которым предлагаем вашему вниманию.  
- За несколько лет до нашей победы в Карабахе и освобождения города Шуша вы написали картину «Джыдыр дюзю», где показали народное торжество в древнем городе Страны огней, возвращение азербайджанцев на родные земли и наше знамя. Работа была подарена королеве Великобритании. Такое же народное торжество проводится ежегодно в «жемчужине Кавказа» на Джыдыр дюзю. Ваша картина предвосхитила события на несколько лет вперед. Были ли еще случаи, когда ваша творческая интуиция опережала исторические события?
- Эта картина была написана в 2016 году, я просто почувствовал все, что написал. В том же году я создал работу «Изгнанные из мира», словно увидел и ощутил то, что произошло позднее во время пандемии, когда весь мир - города, села, улицы и учреждения - словно опустел, т.е. все, что было в мире - маски, полиэтиленовые кульки, все человеческие пороки, наркотики, все самое аморальное и безнравственное - все было отброшено. У художников бывает такое предвидение. 
- Ваши ученики тоже пишут в стиле опализма, созданного вами. Так ли обязательно, чтобы ученик следовал жанру или школе своего учителя? Не ограничивает ли это его творческую свободу в попытках найти свой собственный стиль и почерк?
- Ограничивает. Ученики смотрят на мир и видят его моими глазами, но когда у них появится свой взгляд и видение мира, они начнут задумываться и искать свой путь, и тогда они найдут его. Я учился в Ленинграде в Художественной академии у знаменитого народного художника СССР, академика Е.Е.Моисеенко, под воздействие искусства которого попадали все. Он взял меня в свой класс, а неподалеку находился Эрмитаж, где представлены подлинные шедевры живописи. Я понял, что должен выбрать или Моисеенко, или Эрмитаж, - я выбрал Эрмитаж! Я пропадал там все свое свободное и даже несвободное от занятий время, и почерпнул для себя много полезного и нужного. Художник должен учиться у всех, но найти себя. 
- Примерно лет десять назад в этой технике никто из художников не работал, а сегодня некоторые живописцы переняли от вас этот стиль, хотя добиться таких оттенков и насыщенности цветов редко кому удается.
- И не только азербайджанские, стилю опализм следуют некоторые художники Грузии, Узбекистана, Казахстана и других стран. 
- Вы непроизвольно пришли к этому стилю или вас что-то подтолкнуло к нему?
- Однажды у меня в гостях была дама из Австралии, у которой на шее висел кулон с необычным камнем, который ярко искрился всеми цветами. Это был природный камень, минерал опал, и женщина отметила сходство красок моих работ с этим камнем. Я стал искать сведения о нем и собирать все разновидности этого необычного по красоте живого камня в разных странах, где побывал, и даже издал книгу «Опализм». Тем не менее я не прекращаю своих поисков новых художественных решений. Поверьте, я и людей вижу пестрыми, как опал, различаю в них множество цветов. Величайший художник - это Всевышний, а мы всего лишь используем то, что он сотворил. Беря кисть в руки, я всегда прошу у Всевышнего разрешения и прощения за то, что перед ним я занимаюсь художеством, лишь потом делаю на холсте первый мазок. Ученики же тоже спрашивают разрешения у учителя, чтобы начать рисовать. Именно Всевышний дает мне силы протянуть руку и взять кисть, а ведь может и не разрешить. Великий Насими сказал:

Surətin nəqşində hər kim görmədi 
        nəqqaşını, 
Vahibi-surət onu gözsüz yaratmış başını.

Насими убили как безбожника, но на самом деле он был самым верующим и праведным мусульманином и гениальным мыслителем. В моем понимании Насими гениальнее и Физули, и Низами. Т.е. в каждом образе мы должны видеть руку Художника, Творца. Где-то 10% людей видят и наделены умом, кто-то сказал, что 10% людей являются оригинальными произведениями Всевышнего, остальные 90% - копии. Чингиз Айтматов родом из неизвестного миру, затерянного в горах, маленького Кыргызстана, но его творчество и имя преодолели границы этой страны. Имя Леонардо да Винчи разлетелось далеко за пределы Италии по всему миру, или, скажем, Бальзак - он значит гораздо больше, чем Франция. 
- Знаете ли вы заранее, начиная новую работу, будет она выставлена на продажу или останется навсегда в вашем музее?
- Я никогда не начинал новую работу с мыслью о ее последующей продаже. Исключение составляют непосредственно картины, сделанные изначально на заказ. Знал ли я, когда писал «Джыдыр дюзю», что она будет висеть во дворце королевы Великобритании, или другие работы в Ватикане, или в ООН? Мои работы находятся в коллекции многих мировых знаменитостей - президентов, звезд кинематографа или музыкального искусства. Каждая работа для меня словно родная дочь, которую лелеешь и бережешь как зеницу ока, прежде чем отдать ее кому-то. Мою работу «Томрис» хотели приобрести немало людей, но я объяснял, что она не подлежит продаже, потому что уже принадлежит не мне, а моему народу и стране, «Томрис» - это история азербайджанского народа. Мой музей, где выставлены мои работы, я завещаю своему народу и государству, чтобы их могли видеть все. 
- В одном из своих интервью вы сказали, что раскрытие вашего потенциала произошло всего лишь на 15-20%. Вы в постоянном творческом поиске и работе, а что нужно, чтобы раскрыть остальной, нереализованный, как вы говорите, потенциал своего дарования?
- В жизни художника определенные мероприятия, встречи, поездки, бытовые проблемы и т.д. мешают и отвлекают от творчества, особенно когда человек осознает свой потенциал. Представьте, начинаешь новую работу в определенном состоянии духа, с определенным видением и идеями, но в этот момент, например, поступает звонок, скажем, приглашение на мероприятие или выступить на телеканале, - все тормозится, и состояние духа улетучивается. Заново вернуться к нему невозможно, это мгновение поймать чрезвычайно сложно. 
- Оно схоже с тем, когда человека будят в то время, когда он видит захватывающий сон, а после пробуждения вновь уснуть и досмотреть его никак нельзя... 
- Когда я писал «Томрис», я отключил все средства связи, закрыл все двери, чтобы мне никто не мешал и не отвлекал. Иногда приходится на месяц или два откладывать какие-то встречи или дела, чтобы докончить важную работу, поэтому, когда я говорю, что трачу 20%, это означает количество затраченного на живопись моего времени. Приходится отрывать время от сна и отдыха, отказываться от радио, телевидения и многих вещей. У меня одно-единственное желание и одна страсть - писать, писать и писать. Потому что я вижу, что самая великая награда - это то, чем меня одарил Всевышний, - счастье творчества, все остальное исходит от людей - титулы, звания, премии и т.д. Нужно быть выше всех наград, чтобы стать лучшим. Всемирно известные гении не имели каких-либо наград, но они гении и во Времени, и в Пространстве! 
- Скажите, всегда ли талантливый художник - это востребованный обществом живописец? Верно ли представление о том, что художник должен жить в нужде, создавая шедевры?
- У меня смолоду была четкая программа: я знал, что хочу стать художником. Я родился в Нефтчалинском районе в простой семье и после школы поступил в Художественное училище имени А.Азимзаде, но мечтал попасть в Ленинградскую академию. К счастью, моя служба в армии проходила в Ленинградском округе, в Петрозаводске, после окончания службы я поступил в академию. Со мной училась девочка, маленького роста, она была Ленинской стипендиаткой, и я, узнав об этом, сказал себе: неужели ты со своим 191 см ростом не можешь получить эту стипендию, как тебе не стыдно… Я начал усиленно заниматься и в первый год получил стипендию имени И.Репина, а затем и Ленинскую. Я стал первым азербайджанцем, получившим в Ленинградской академии Ленинскую стипендию. Я не терял времени зря, много работал над собой, и сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что объем проделанной за эти годы работы и достижений можно приравнять к 150 годам жизни. Конечно, это стало возможным благодаря тому, что я очень оперативно принимал важные и судьбоносные решения, которые оказывались единственно верными. Больше всего не люблю давать советы и принимать чьи-либо советы. А своим детям предлагаю, что можно поступить так, а выбор остается за ними.
- Но ваши дети тоже выбрали живопись делом своей жизни, и здесь ваше влияние неоспоримо…
- Да, но они работают в другом направлении и делать так, как я, у них не получится, это невозможно. Я всегда стимулировал и поощрял их труд и работу над собой. Мои ученики стараются освоить все секреты мастерства, но дети, можно сказать, немного другие, они свободны в своем творчестве. Сейчас я люблю своих детей больше, чем раньше, в молодости, потому что любовь в 20 лет и в 50 - абсолютно разная. Они нашли себя, в детстве еще было неясно, что из них получится, а сейчас любишь их из-за них самих. Так же и в живописи - если вкладываешь любовь в свою работу, она отвечает тебе тем же.
- Какие работы с творческой точки зрения бывают более удачные - написанные с натуры или по зову ума, воображения и души?
- Те, которые пишешь изнутри. Потому что все образы, которые видишь умозрительно, собираются в одно, более совершенное, целое, и это - истинное видение художника. 
Я покидаю музей Гражданина мира и замечательного азербайджанского художника Сакита Мамедова с его художественным альбомом в руках и с душой, полной света и умиротворения…