Так не бойтесь же их, ибо все, что скрыто, выйдет наружу, и все тайное станет явным.

(Евангелие от Матфея. 10:26).

Возможно, читателям уже не раз приходилось слышать о так называемом «Великом Хайастане», про который «армянская традиция» десятилетиями разглагольствует по всему миру через все возможные и доступные средства передачи информации.

Националистическая пропаганда без устали упражняется в изобретении все новых фантазий, славословий и дифирамбов в адрес якобы некогда существовавшей, «великой хайской империи». При этом неизменно упоминается, что эта канувшая в небытие тысячи лет назад «страна хайев» была создана «величайшим хайским царем» Тиграном II — «крупнейшим полководцем и завоевателем» не только своего времени, но и «в истории всего человечества» (все эпитеты взяты из хайских информационных ресурсов Интернета).

На протяжении десятилетий неимоверные усилия были приложены и продолжают прилагаться пропагандой хайского национализма для того, чтобы не только в сознании своего народа, но и во всем мировом сообществе утвердился хайский вариант представления о некоей «великой стране хайев», границы которой охватывали колоссальную территорию между Черным, Каспийским и Средиземным морями, самых прекрасных земель Малой Азии, иранского нагорья, Кавказа и Закавказья.

Для обоснования подобных утверждений, как правило, приводятся ссылки на авторов «классической» хайской литературы, которые упоминались в наших публикациях — Моисея Хоренского, Павстоса Бюзанда, Агафангела и др. При этом, вводя иноязычных читателей в заблуждение, национальная «традиция» за пределами хайской языковой сферы старается создать впечатление, будто бы в отношении приватизируемого региона планеты авторы «классических» источников употребляют название «Армения», а население называют «армянами». Миллионы читателей хайских текстов, переведенных на русский, английский, немецкий, французский и другие языки действительно верят, что так оно и есть на самом деле.

Но в том и заключается сущность этого величайшего, в истории фальсификаций, подлога, что ни в одном из упомянутых источников нет ни «Армении», ни «армян» — в них речь ведется только о «Хайастане» и «хайах». Именно эта феноменальная подмена понятий и есть самое «выдающееся» достижение хайской националистической историографии и пропаганды, ставшая причиной того, что все территории колоссального географического пространства объявляются хайской собственностью, а все страны, народы и правители, известные из древней истории региона, преподносятся как исключительно хайские.

Истина заключается в том, что многочисленные всемирно известные, тщательно изученные исторической наукой, древние и подлинные источники античной Греции, Персии, Иудеи, Ассирии и Вавилона свидетельствуют:

— что определение «Армения» возникло в истории как топоним для обозначения высокогорного региона восточной Анатолии, выделяющегося присущим ему ландшафтом и природными условиями (на всех языках название данной области означало «верхняя земля» или «высокогорье») и не имеет абсолютно никакого отношения к этническому самоназванию «хай»,
— что нигде, ни в одном из древних разноязычных источников, ни разу за тысячи лет не было даже намека на то, что хотя бы какой-нибудь крошечный участок этой огромной горной области назывался бы «страной хайев», «Хайком» или «Хайстаном».

Неопровержимым фактом является также то, что регион во все времена отличался многонациональностью и был родиной многих народов, но среди которых ни разу за тысячи лет в текстах бесчисленных письменных источников не упоминался народ «хай».

(Измышления по поводу того, что страна «Ур-Урту» (Урарту), впервые отмеченная в древних ассирийских источниках, а также крошечный анклав горцев неизвестного этнического происхождения «Аззи-аи-азза», упомянутый в клинописях хеттитов, более трех тысяч лет назад существовавший (и тогда же исчезнувший) на севере анатолийских высокогорий, являются «странами хайев» и хайской собственностью — остаются бездоказательными выдумками хайского национализма, жаждущего установить свои правила в мировой исторической науке).
Именно в качестве термина, обозначающего все население этого многонационального горного региона, в древнегреческих источниках впервые появилось определение «арменийцы» (в русскоязычной литературе современного периода принявшее форму «армяне») — т.е. «жители высокогорья», которое, разумеется, не было этническим маркером отдельно взятого народа или племени, а использовалось в качестве общего понятия в отношении всех обитателей гористой местности (аналогично термину «горцы»).   

Однако подлог продолжает свое искусственно поддерживаемое и парадоксальное существование, не выпуская национального и международного читателя из плена тяжелейших заблуждений и дезинформации. И ярчайшим примером в этом отношении является тот самый образ упомянутого выше Тиграна II, который не имел в действительности никакого отношения ни к этносу хайев, ни к вымышленной «великой хайской империи».

Говоря о Тигране II (правильное произношение — Тигиран/Дикиран), следует хотя бы вкратце остановиться на его происхождении. Он был продолжателем династии Артаксидов, основателем которой был вождь малоазийских скифов по имени Артахи (греч. Артаксий I). Имя Артахи указывает на то, что его царство могло быть частью огромного племенного союза «даха»-скифов или «даха»-огузов, расселенного на обширных горных регионах южной Европы, Балкан, Причерноморья, Кавказа, Передней и Средней Азии («даха/дахаи» — «жители гор», от слова «дах/даг» — гора).

История прихода Артаксия I к власти тесно связана с судьбой знаменитого греческого царя Антиоха III Великого, правившего империей Селевкидов (наследницей империи Александра Македонского) с 223 по 187 год до н.э. Из информации, представленной в древнегреческих источниках, известно, что Артаксий (Артахи) упоминается как военачальник (стратег), находившийся на службе у Антиоха III. Находясь на службе у греческого царя, Артаксий нес ответственность за обеспечение порядка в восточной Анатолии в интересах правительства Селевкидов.

Поскольку в источниках нет никаких сведений о греческих войсках, отданных под командование Артаксия, то можно предположить, что вождь малоазийских скифов располагал воинской силой, сформированной в основном из его соплеменников и представленной, по скифской воинской традиции, легкой и тяжелой кавалерией.

Античные историки неоднократно отмечали, что армии Артаксидов были представлены по скифской воинской традиции в основном конными войсками, тяжелой кавалерией и конными лучниками, лишний раз подтверждая, что их царство было царством скифов.  

Тяжелая бронированная кавалерия была уникальным явлением в античном мире, которым восхищались историки даже враждебных скифам народов. Но греки не являлись создателями этой кавалерии, в которой и всадники, и лошади были закованы в искусно изготовленную броню, и потому традиционно считающееся греческим слово «катафрактарий» (покрытый броней), вероятно, является эллинизированным заимствованием из языка подлинных создателей как самой экипировки, так и уникального по тем временам рода войск — т.е. из языка скифов/огузов.

Термин мог произойти от многозначного тюркского слова «каты» (плотный, толстый, многослойный, тяжелый, сплошной) и древнетюркского «офрак» (одежда, покров). Таким образом, «каты-офрак» или «каты-фрак» буквально означало сплошную, плотную, тяжелую броню, а носители такой брони могли называться «катыфраклы» или «катыфракталы», принявшее в эллинизированной форме звучание «катафрактарий».

Уместно отметить, что исторические источники свидетельствуют о сотрудничестве скифов Европы и Малой Азии с греками и македонцами и, в частности, с Александром Македонским в период подготовки и осуществления военного похода против Персидской империи Агаманидов. Результатом этой древней политической традиции стало относительно мирное существование скифского царства в высокогорьях Малой Азии во время завоеваний Македонского и в период владычества Селевкидов. 

Вполне вероятно, что сотрудничество Артаксия с Антиохом Великим началось прямо с 223 года, поскольку с приходом к власти Антиох III сразу же оказался вовлеченным в череду войн, в которых, по имеющимся историческим сведениям, на стороне греков принимали участие малоазийские скифы. Точная дата назначения Артаксия стратегом (генералом, военачальником) неизвестна, однако это могло произойти в 212 году, когда Антиох III, пытаясь восстановить империю Александра Македонского и утвердить греческую власть над всеми местными правителями от анатолийских высокогорий до Бактрии (территория современного Афганистана), предпринял знаменитый Восточный поход, продолжавшийся около восьми лет.

Успешно завершив восточную кампанию, Антиох III, начиная с 203 года, развернул в западном направлении аналогичную военную операцию, которая успешно развивалась вплоть до 191 года до н.э. Вполне вероятно, что таковой и была продолжительность пребывания Артаксия I в должности стратега на службе у греческого царя — с 212 по 191 год до н.э.

Развивая военную кампанию в западном направлении, Антиох III неизбежно должен был встретить противодействие со стороны расширявшейся римской империи, которая преследовала свои интересы в регионе и обладала большой военной мощью. В 191 году до н.э., предприняв попытку перенести свои завоевания уже на территорию европейской Греции, Антиох Великий потерпел первое серьезное поражение от римлян в сражении при Фермопилах и был вынужден отступить обратно в Малую Азию.

Но уже через год, зимой 190 года до н.э., произошло знаменитое сражение между римлянами и армией Антиоха III вблизи города Магнезия (современный город Маниса в Турции), обернувшееся не только катастрофическим поражением для Антиоха Великого, но ставшее переломным событием в судьбе всей империи Селевкидов, для которой с этого момента начался период постепенного заката и ухода с исторической сцены. 

В этом сражении, в результате умелого командования и слаженных действий римских легионов, 70.000 армия Антиоха III потеряла убитыми около 55.000 человек, более половины выживших были взяты в плен, огромный лагерь и обозы сопровождавшие греческое войско были разграблены, спастись бегством удалось лишь самому греческому царю со своей дружиной и нескольким тысячам воинов. По свидетельствам античных историков, потери римлян составили всего около 500 человек.

Но побочным эффектом разгрома и бегства Антиоха Великого стало еще одно, знаменательное для народов высокогорий Малой Азии, событие. Узнав о сокрушительном поражении Селевкидов вождь анатолийских скифов Артаксий (Артахи) заключает, что имперская власть греков уничтожена, и потому в следующем 189 году принимает решение объявить себя правителем Армении (очевидно, при поддержке скифского воинства), после чего становится известен как Артаксий I.

Успеху самопровозглашенного правителя скифского царства (действия которого греки расценивали, как «мятеж») способствует также договоренность с римлянами о том, что он более не является союзником Антиоха III, а римляне в свою очередь признают его царем Армении, в результате чего Артаксий обретает право на мирное сосуществование с растущей римской империей.

Но одновременно с этим, в условиях отсутствия центральной власти, невмешательства римлян и отдаленности Парфии, Артаксий (Артахи) силами своего скифского воинства получает возможность для совершения набегов на соседние царства, которые не могут оказывать ему практически никакого сопротивления. За два десятилетия подобной вольницы, привычной для скифских кавалеристов, Артаксий успевает обогатиться за счет грабежей до такой степени, что приступает к дорогостоящему строительству городов.

Уверовав, в возникшей ситуации, в то, что ему действительно удалось создать собственное государство, он отдает приказ о расстановке пограничных камней (межевые стелы) с собственным именем по границам захваченных территорий. Надписи на стелах делались на арамейском языке, который выступал в роли «лингва франка» для народов и царств Малой Азии и использовался в качестве официальной письменности.

Однако, спустя 15 лет после рокового сражения с римлянами, с приходом к власти в 175 году до н.э. Антиоха IV Эпифана (сына Антиоха III Великого), держава Селевкидов (которую называли также Сирийским царством) вновь вступает в период возрождения. Несмотря на тяжелые последствия от поражения в битве при Магнезии (выплата огромной дани, потеря территорий, сокращение армии и флота) Антиох IV предпринял ряд успешных попыток по восстановлению власти Селевкидов над территориями и царствами, утраченными в войне с Римом.

На десятом году царствования Антиоха IV, в 165 году до н.э. греческие войска вторгаются в царство Артаксия I, разбивают его армию, а самого правителя берут в плен, положив, таким образом, конец 25-летнему периоду относительной независимости и самоуправления скифов малоазийского высокогорья и прилегающих земель. Еще раз отметим, что все это время греки расценивали действия Артаксия как мятеж, а его царство, возникшее в результате набегов и грабежей, считали мятежным.

Исторические источники свидетельствуют, что, попав в плен, Артаксий I вновь признал власть греческого царя, а свое царство признал вассальной провинцией (сатрапией) государства Селевкидов, обязуясь выплачивать регулярную дань.
Артаксию сохранили не только жизнь, но и право на продолжение династического правления в регионе высокогорного плато на востоке Малой Азии, носившего название «Армения». Однако, прежнее высокое звание стратега теперь уже было возложено на оставшегося здесь греческого военачальника Нумения, а по всей территории царства Артаксия были размещены греческие гарнизоны. Так завершилась короткая история царствования предводителя скифов Малой Азии, который умер в 160 году до н.э., спустя некоторое время после реставрации греческой власти.

Если читателю приведется столкнуться с описанием похорон Артаксия I (в «армянской традиции» названного Арташесом), то следует помнить о том, что это описание взято из сочинения Моисея Хоренского «Патмутюн хайоц» (История хайев) и является грубой подделкой (одной из десятков других фальсификаций, переполняющих это сочинение).

Пытаясь представить династию Артаксидов как династию хайских царей, сочинители, «творившие» под псевдонимом «Мовсес из Хорена» (Моисей Хоренский), заполняли текст «Патмутюн» вымышленными событиями, выкрадывая сюжеты из многочисленных греческих и латинских источников, хранившихся в церковных библиотеках.

Так, описание похорон Артаксия I (в хайезированной версии Арташес), представленное в тексте Хоренского, выкрадено из произведения Иосифа Флавия «Иудейские древности», из книги 17-й (глава 8—3) и в точности копирует представленное в нем описание похорон Иудейского царя Ирода, умершего в самом конце I века до н.э. С характерной для «армянской традиции» беспардонностью и цинизмом, перекроив сцену похорон знаменитого иудейского царя в сцену похорон некоего хайского царя Арташеса, фальсификаторы до сегодняшнего дня с присущим упрямством ссылаются на эту подделку, как на исторический документ.

После смерти Артаксия I наследником престола стал один из его сыновей по имени Артавазд, на долю которого выпала нелегкая задача противостоять Парфянской империи, расширявшейся в западном направлении. Хотя парфянские правители и воинская элита были представлены родственными «даха» и «сака» скифами/огузами, тем не менее растущее государство парфян преследовало свои имперские интересы, целью которых было покорение всей Малой Азии.

Примерно в 119 году до н.э., пытаясь оказывать парфянам военное сопротивление, Артавазд был разбит парфянским правителем Митридатом II (Арсаком Х), его земли перешли в вассальное подчинение Парфии, а племянник, тот самый будущий царь Тигиран II, взят заложником для гарантии установленного мирного соглашения.

После смерти Артавазда в 115 году до н.э., правителем стал его брат Тигран I, правление которого продолжалось до его смерти в 95 году до н.э. После этого его сын Тигран II, находившийся все это время в Парфии в качестве заложника, был утвержден на троне Армении парфянским правителем Митридатом II (Арсаком Х). По некоторым данным для того, чтобы вернуть Тиграна на родину и возвести его на престол Митридат II получил от Артаксидов в качестве подарка семьдесят плодородных долин. Во время прихода Тиграна II к власти ему было уже 46 лет.

Необходимо также отметить, что в это же время, по мере продвижения парфян на запад, происходили сражения с греками, в результате которых Селевкиды отступали, теряя некогда завоеванные царства на востоке Малой Азии. Таким образом, наступало время, когда восточная Анатолия вновь выходила из-под контроля Селевкидов (Сирийского царства), а правителем региона оказался ставленник могучей Парфии.
Эти обстоятельства имеют существенное значение, поскольку правление Тиграна II началось в период, отличавшийся, с одной стороны, устранением власти Селевкидов, с другой — отдаленностью римской империи, которая в это время была втянута в военные кампании на западе, в частности, в войны с Митридатом VI Евпатором, правителем Понтийского царства, а с третьей — миром на востоке и сотрудничеством с Парфией, приведшей Тиграна на престол.

(То обстоятельство, что Тигран II был женат на дочери Митридата VI, также благоприятствовало завоеваниям Тиграна, но сыграло впоследствии роковую роль, как в его судьбе, так и в судьбе его царства).

Тигран II оказался в ситуации, аналогичной той, когда его дед Артаксий I в условиях отсутствия потенциального противодействия региональных империй и при наличии военной силы скифов Малой Азии предпринял ряд завоевательных походов на земли своих соседей, обложив их данью и расширив свои владения. Поэтому нет ничего удивительного в том, что и Тигран, подобно Артаксию I, придя к власти, сразу же приступил к организации походов на соседние территории. Небольшие царства, находившиеся в регионе анатолийских высокогорий и прилегающих земель, не обладали военной мощью, способной противостоять атакам конной армии скифов/огузов. Вероятно, поэтому в истории нет сведений о каких-либо масштабных сражениях в тот период, когда Тигран II на протяжении первых лет правления расширял свои владения в южном и западном направлениях.

Но после смерти в 88 году до н.э. парфянского царя Митридата II (Арсака Х) и ослабления парфянского государства, амбиции Тиграна II толкают его на нарушение мира с парфянами. Воспользовавшись тем, что в Парфии, лишившейся сильного руководства, вспыхнула гражданская война и ее воинские силы были отвлечены на внутренние междоусобицы (период, известный как «парфянская смута»), он переходит в неожиданное для парфян наступление на восточном направлении.

Исторические источники сообщают о продвижениях Тиграна и захвате больших территорий, однако тот факт, что в них нет сведений о тяжелых и масштабных баталиях, о преодолении ожесточенного сопротивления соперника, подсказывает, что экспансия царства Артаксидов на фоне угасающей империи Селевкидов и еще не достигших своего расцвета Рима и Парфии, увязших в различных военных кампаниях, не была сопряжена с большими трудностями.

Вероятно, именно этим объясняется то обстоятельство, что за относительно короткий период времени в 11—12 лет Тиграну удается установить контроль на пространстве от юга Каспия до Киликийского побережья Средиземного моря, а на западе, на относительно небольшом участке он сумел подойти к Черному морю. Именно в это время он добавляет к своему имени титул «Великий», становясь таким образом Тиграном II Великим.

В целом, это и есть та территория, над которой правящей династии малоазийских скифов на короткий исторический период удалось установить свое владычество.

Это и есть та самая территория, которую современная националистическая «традиция» хайев настойчиво силится присвоить и этнизировать под видом хайской империи «Мец Хайк» или «Мец Хайастан» (Великий Хайастан), беззастенчиво извращая историческую картину далекого прошлого, подменяя определения и воруя историю других народов.

(Античная история региона неопровержимо свидетельствует — в Малой Азии, и Ближнем Востоке народа под названием «хай»/«хайк» не было. Его формирование, как нового этноконфессионального явления, началось в средние века новой эры на базе местных этносов, представители которых с IV—V вв. начали приобщаться к новой религиозной культуре и вступать в лоно христианской монофизитской церкви восточной Анатолии — арамейцев, греков, курдов, евреев, анатолийских цыган, скифов, парфян и персов). 

Дальнейшее развитие событий подтверждает, что расширяющееся царство Тиграна II было далеко не консолидированным и устойчивым государством, а временным образованием, возникшим в специфичных исторических условиях, которые позволили очередному наследнику скифского семейства Артаксидов привести в подчинение территории соседних народов и на протяжении нескольких лет собирать с них огромную дань. Именно разграбление соседних царств, сбор дани и обогащение были основной целью Тиграна, чего он и сумел добиться в относительно короткий период отсутствия контроля со стороны имперских сил.

Это был также период укрепления позиций Понтийского царства Митридата VI, главного соперника Рима на западе Малой Азии. Близкое родство и союзничество с Митридатом было для Тиграна надежной гарантией сдерживания римлян при захвате соседних царств, с которыми Рим устанавливал политические отношения.

Поэтому не случайно, что географически завоевания Тиграна II в период с 94 по 70 г. до н.э. развивались на территории, пограничной между державами Малой Азии, в частности, в пространстве между будущими хозяевами региона, в котором уже ощущалось их грозное присутствие — римской и парфянской империями. 

Словно повторяя судьбу своего деда Артаксия, существенно обогатившись захваченной добычей и собранной данью Тигран также приступает к строительству города — новой столицы, которую называет в свою честь Тиграна-кертом (перс. «-керт» — поселение, город). Его точное местонахождение на территории восточной Анатолии все еще не установлено, по свидетельству античных историков, город был большим, богатым и хорошо укрепленным.

Судьба Артаксия повторяется также и в том, что с середины 80-х годов до н.э., Тигран II, следуя по стопам своего деда и поверив в появление на захваченных землях собственной страны, приступает к производству важнейшего атрибута независимого государства — денежных единиц. Появляются бронзовые и серебряные монеты Тиграна, отчеканенные, в соответствии с популярными традициями эллинизма, в греческом стиле, с изображением самого правителя и греческой легендой на обратной стороне.

На монетах Тигран II изображен в короне, надетой поверх характерного и хорошо известного всем народам Евразии башлыка скифов-огузов. Сама же корона декорирована не менее характерной символикой — восьмиконечной звездой и орлами.

Восьмиконечная звезда с древнейших времен была тюркским тенгрианским символом солнца — символом единого бога Тенгри (в азербайджанском языке Танры). Орел с древнейших времен был общинно-родовым тотемом (онгоном) огузов, священным покровителем династий скифских правителей, изображавшийся на знаменах, вымпелах и, как свидетельствуют античные монеты, на коронах скифских правителей Малой Азии.

Появление священных символов на короне — не просто декор. Расположение орлов слева и справа от восьмиконечной звезды/солнца имело смысловое значение — «от восхода до заката». Очевидно, таковым видел себя правитель малоазийских скифов Тигран II, успевший на короткое время, в условиях невмешательства державной власти греков, римлян и парфян, распространить свое влияние за пределы родного высокогорья — правителем всех земель, раскинувшихся «от восхода до заката». Справедливости ради следует отметить, что не только

Тигран, но и многие правители прошлого часто видели себя владыками вселенной, даже когда их владения были недолговечны и весьма ограничены в размерах...

Было бы уместно отметить, что с древнейших времен у скифов существовала традиция изготовления корон из драгоценных металлов, причем короны (тиары) могли иметь различные формы, отличались изяществом и тонкостью декора, могли быть женскими и мужскими и свидетельствовали о богатой культуре и обычаях древнего народа.

А время, отпущенное историей созданному Тиграном II нестабильному и плохо управляемому царству (по причине недовольства захваченных в набегах и обложенных данью народов) уже подходило к концу.  Упомянутое выше родство и союзничество с царем Понтийского царства Митридатом VI, бывшее на первых порах гарантом успеха, сыграло роль спускового механизма для развития событий, которые в конечном итоге завершились крушением шаткого владычества Тиграна, разгромом его армии и утратой всех временно оккупированных территорий.
Митридат VI Евпатор, мечтавший создать в Малой Азии и вокруг Черного моря могучую империю с эллинскими и персидскими традициями, превратился в противника «номер один» для Римской империи, вступившей в активную фазу покорения царств Малой Азии. По этой причине во вражеском для Рима лагере как союзник Митридата оказался и Тигран II со всем своим новообразованным царством, вследствие чего ему также пришлось испытать на себе военное могущество римлян.

Начиная с 87 года до н.э. римская империя, наращивая политическое и военное давление на Митридата VI, провела целый ряд военных операций против Понтийского царства, известных в истории, как «Митридатовы войны». Тяжелые военные действия шли с переменным успехом, но в целом Митридат Евпатор терпел серьезные поражения, постепенно уступая позиции в Малой Азии римлянам. Но для Тиграна II роковым обстоятельством было то, что в этой войне он выступал на стороне Митридата, чем окончательно расписался в своей враждебности к Риму.

В 72—71 гг. до н.э. в период третьей «Митридатовой войны» военные действия шли уже в глубине Понтийского царства. Римской армией в это время командовал знаменитый полководец, политик и консул Луций Лициний Лукулл, в одном из сражений с которым Митридат потерпел настолько тяжелое поражение, что в отчаянии, считая войну окончательно проигранной, отдал приказ своим слугам убить своих сестер, жен и наложниц. Но после этого, отступая, Митридат прибыл во владения своего зятя Тиграна, где почти два года скрывался от наступающей римской армии.

Зимой 70 года до н.э. к Тиграну прибывают послы от Лукулла с требованием выдать Митридата римлянам. Но вождь скифов (которому было уже 70 лет) не только отвечает отказом, но и грозит войной Риму в том случае, если Лукулл вздумает вторгнуться в его владения. В сущности, это происшествие знаменует конец короткого правления Тиграна II Артаксида, потому что этим ответом был подписан смертный приговор временному царству, возникшему (в благоприятных исторических условиях) в результате захвата чужих территорий и грабительских набегов. Поэтому не будет преувеличением расценивать 70 год до н.э. как последний год существования царства Тиграна, хотя некоторые историки считают, что концом царства следует считать год, когда Тиг­ран снял с головы корону.

Выше было отмечено, что, воспользовавшись смертью парфянского правителя Митридата II, который некогда возвел Тиграна на престол Арсакидов, и последующим периодом междоусобных войн в Парфии, Тиг­ран предпринял ряд вероломных набегов в восточном направлении и захватил территории, подконтрольные парфянам. В случае сохранения мира и сотрудничества с Парфией, Тигран II мог бы рассчитывать на помощь столь могущественного соседа в войне против Рима и, возможно, еще долго правил бы в своем царстве. Но в 70 году до н.э., когда римское воинство начинает движение в направлении Тигранакерта, правитель Парфии, шах Фраат III выступает сторонником римлян в их войне с Митридатом и Тиграном, причем делает это в союзе с восставшим против своего отца Тиграном Младшим — сыном Тиграна II. Таким образом, политическое дилетантство и недальновидность Тиграна II привели к тому, что в этой войне Парфия, соперница Рима в регионе, поддержала наступление римлян.

Здесь следует отметить, что не последнюю роль в крушении недолговечного правления Тиграна сыграло и то, что во время грабительских набегов он насильно переселял десятки и сотни тысяч людей, угоняя их из разоренных и разграбленных городов Сирии, Каппадокии, Кордуены, Софены и других стран для строительства и заселения Тигранакерта и других мест в пределах своего царства.
В 69 году до н.э. армия римского полководца Лукулла, состоявшая из двух отборных легионов и 500 всадников (в общей сложности около 12.000 человек), разбив высланные ему навстречу войска Тиграна, подходит к Тигранакерту и начинает осаду города. Тигран, отправившийся перед приближением Лукулла за сбором войск, возвращается к городу, по свидетельству историков, с огромной армией общей численностью около (или более) 100.000 человек. Это была плохо управляемая масса людей разных национальностей, согнанных с захваченных территорий, которые плохо общались между собой и почти не понимали приказов командиров. К тому же общее недовольство властью Тиграна, царившее среди народов захваченных земель, было далеко не лучшим фактором мотивации перед сражением с сильнейшей армией мира.

Несмотря на то, что силы Тиграна многократно превосходили силы римлян, в результате умелого командования и быстрого маневрирования римских легионов битва закончилась не только взятием Тигранакерта римлянами, но и полнейшим разгромом армии Тиграна II и его бегством. Во взятии города существенную помощь римлянам оказали тысячи находившихся в Тигранакерте греков каппадокийцев, пригнанных сюда Тиграном для строительных работ. В надежде на то, что римляне помогут им избавиться от деспотии Тиграна и вернуться на родину, они подняли бунт и открыли ворота легионам Лукулла.

Именно то обстоятельство, что сотни тысяч людей различных народов и племен, ограбленных и выселенных со своих родных земель во время набегов Тиграна, жаждали уничтожения этого ненавистного царства, не позволяет рассматривать территории, захваченные анатолийскими скифами в период с 94 по 70 год до н.э., как государство, несмотря на то, что здесь были отчеканены монеты и был наполовину построен город-резиденция для правителя.

Не случайно и то, как римляне обошлись с этим городом после его полного разграбления. Историки свидетельствуют, что недостроенный Тигранакерт по приказу Лукулла был разрушен до основания. Столь жесткое решение в отношении захваченной столицы — результат отношения римского правительства к самому Тиграну и созданному им «царству». Рим считал его жестоким захватчиком чужих земель, творившим незаконные завоевания под покровительством Митридата VI Евпатора и не признавал за ним прав на обладание какой-либо столицей и огромным пространством на востоке Малой Азии. 

С победой Лукулла тысячи плененных Тиграном людей обрели свободу, а некогда захваченные в разбойных набегах страны — Северная Месопотамия, Кордуена, Коммагена, Сирия, Восточная Киликия и Софена — незамедлительно восстановили свое самоуправление под протекторатом Рима.

Но окончательную точку в войне римлян против Митридата VI Евпатора и Тиграна II поставил другой великий римский полководец — Гней Помпей. После отзыва Лукулла из Малой Азии римский сенат в 66 году до н.э. наделяет Помпея, только что триумфально завершившего грандиозную войну с пиратами Средиземного моря, практически неограниченными полномочиями для завершения войны с Митридатом. В короткий срок он мобилизует огромную армию из отборных легионов численностью более 50.000 человек и после нескольких стычек с армией Митридата окончательно разбивает его в решающем сражении у горы Дастейра вблизи реки Евфрат.

Сразу же после этого Помпей со своими победоносными легионами движется в сторону владений союзника Митридата — Тиграна II — причем помогают ему в этом Тигран Младший и войско парфян. Прекрасно понимая, что судьба его царства предрешена, и не имея больше ни сил, ни желания продолжать войну, 75-летний Тигран II сам отправляется навстречу армии Помпея с намерением сдаться в плен.

Тиграна, в одиночестве прибывшего в римский лагерь (его свита разбежалась при приближении к римлянам), заставляют слезть с лошади и сдать оружие, а затем проводят к Помпею. Приблизившись к римскому полководцу, Тигран II снимает с головы тиару, бросает ее на землю и опускается на колени, признавая свое поражение и отдаваясь на милость победителя.

Исключительно благодаря великодушию Помпея и его жалости к престарелому правителю уже не существующего царства, Тиграну не только сохраняют жизнь, но и позволяют удалиться в горы к своим наследным владениям, в пределах которых ему разрешалось оставаться правителем. Но для этого были установлены жесткие требования, по которым Тигран лишался всех захваченных территорий, должен был передать Риму колоссальную сумму в 6000 талантов и выплатить вознаграждение каждому римскому солдату.

Посрамленный Тигран, сполна расплатившись за разорения, причиненные захваченным царствам, и опрометчивые угрозы Риму, удаляется к фамильным имениям, доживает там до глубокой старости и умирает в 55 году до н.э. в возрасте 85 лет.

Такова история бесславной авантюры вождя анатолийских скифов Тиграна II по созданию некоего временного новообразования на востоке Малой Азии в I веке до н.э., которое современный хайский национализм с маниакальной настойчивостью старается представить «империей хайев» под названием «Великий Хайастан» (определения взяты из хайских информационных ресурсов Интернета).

Совершенно оторвавшись от действительности, представители «традиции» настаивают на том, что уже в те времена владения Тиграна II были известны всему миру, как «Мец Хайк», а сам Тигран почитался всеми народами, как «хайский царь». Излишне говорить о том, что эти выдумки висят в вакууме полного отсутствия исторических свидетельств и потому продолжают оставаться в куче прочих подделок оголтелого национализма.

«Армянская традиция» пытается обосновать измышления о «Великом Хайастане» Тиграна II, ссылаясь на «Патмутюн хайотц» (История хайев) Моисея Хоренского, но ослепленная паранойей «великих» выдумок она не замечает, что в этом сочинении имя Тиграна преподносится в месиве настолько абсурдных вымыслов, что образ «хайского царя» фактически уничтожается самим сочинителем. Но это уже отдельная тема, с которой читатель будет скоро ознакомлен в подробностях.

Аббас Исламов,

Институт права и прав человека
Национальной Академии Наук
Азербайджана