Состоялся премьерный спектакль  о матери шехида Карабахской войны

Все согласятся с тем, что образ матери на театральной сцене во все времена не теряет своей социальной актуальности и является одной из самых выигрышных тем, которая остается неизменно востребованной зрителями и глубокой в психологическом плане.

Национальный театр Азербайджана, славящийся своими богатыми традициями, хранит множество прекрасных образов матерей, воплощенных лучшими отечественными актрисами. Образ матери, потерявшей на войне единственного сына, становится знаковым, он всегда трагичен, преисполнен психологической глубины и… мощного гуманистического звучания в устах Женщины, дающей Жизнь, Женщины-созидательницы. Сложные материнские образы также способствуют развитию в национальном театре актрис трагического амплуа, высвечивая их дарование с совершенно неведомой стороны, вынося на поверхность скрытые внутренние ресурсы и способствуя филигранной шлифовке и углублению их художественно-творческого проникновения. 
Премьерные спектакли всегда сопровождаются неким праздничным настроением и предчувствием чего-то особенного и даже ошеломляющего. Это не совсем праздник, но это событие, которое по окончании либо становится настоящим праздником, либо остается обычным театральным действом. Речь идет о премьере моноспектакля İnanıram («Я верю») в Азербайджанском государственном академическом музыкальном театре. Спектакль поставлен российским режиссером Леонидом Клецом, работающим в настоящее время в Баку, по одноименному произведению молодого писателя-драматурга Ульвии Гейдаровой, посвященному памяти шехидов и матерям героев Карабахской войны.
В роли матери выступила кавалер ордена «Шохрат», народная артистка Шукюфа Юсупова. Творческая команда состояла из художника-постановщика Вюсала Рагима, звукорежиссера Мухаммеда Мухаммедова, видеографа Мурада Гасанова и ассистента режиссера Заура Алиева. 
Постановка стала данью памяти героям, вернувшим Азербайджану его исконные земли. Она зазвучала как ода матерям, подарившим нам мужественных освободителей и защитников родной земли, пожертвовавших своими молодыми жизнями во имя этой высокой миссии.
Жанр психологической драмы, а тем более в моноспектакле, где актер в одиночку отвечает за исход постановки и несет на себе все бремя роли, таит огромные возможности для глубоко думающего и тонко чувствующего актера. Моноспектакль не рассчитан на массового зрителя, это элитарный вид искусства, ориентированный на интеллектуально развитых и духовно  глубоких людей. 

Такие постановки требуют непосредственного общения со зрителем, ощущения его горячего дыхания и сопереживания. 
Роль матери в моноспектакле - не первая в послужном списке актрисы. Еще в 1989 году режиссер Мехрибан Алекперзаде поставила моноспектакль по произведению Ж.Кокто «Человеческий голос» с Шукюфой Юсуповой. Однако в последние годы актриса, отдалившись от сцены, не часто радует зрителей своим сценическим обаянием и талантом. Тем вдвойне было интересно и радостно узнать, что после продолжительного перерыва актриса вновь выйдет на сцену и обогатит свою роль матери яркой творческой харизмой и личностной индивидуальностью, представив зрителям нечто особенное. Я бы сказала, что для таких неординарных актрис, как Шукюфа ханым, драматурги должны писать особо, специально, ориентируясь на их актерские и интеллектуальные возможности. Они должны учитывать гибкость и своеобразие личности, обладающей неограниченными творческими ресурсами и опытом, потому что таким актрисам всегда есть что сказать зрителю. В этом плане моноспектакль служит той площадкой, на которой актеры могут сказать зрителю (да и самим себе) гораздо больше, раскрыться более глубинно, чем в обычной постановке, отдаться роли без остатка, положив на плаху искусства все свои нереализованные чувства, мысли, человеческую силу и слабость. 
Естественность и органичность подачи текстового материала, мягкая грациозность движений, живое дыхание жизни одинокой матери, ее страданий, воспоминаний, внутренних монологов и безответных вопросов. Такой предстала зрителю Шукюфа ханым в новом спектакле. 
…Молодая женщина во время археологической экспедиции в деревне увидела на холме одиноко растущее дерево. Сидя в его тени, она почувствовала в себе биение новой жизни. Родился сын, и мать жила мыслью, что обязательно покажет ему эти места и расскажет об этом дереве. Но разразилась война, и сын, не задумываясь, пошел освобождать родную землю от врагов. Защищая деревню, боец погибает именно под этим деревом... Женщина возвращается к разбомбленному дереву, под которым находится могила сына. Она постоянно мысленно разговаривает и делится с сыном своими мыслями и чувствами, не скрывая материнской гордости за него. Ее печаль светла и полна надежды. 
При всей трагичности образа актриса смогла передать неповторимые минуты женского счастья, когда, находясь рядом с одиноким деревом, она впервые почувствовала в себе зарождение новой жизни. Незримую, символически нерасторжимую связь с деревом, под которым покоится ее сын, мать пронесла через всю свою жизнь. Вера и созидательное материнское начало побуждали ее заботиться об иссохшем, расколовшемся на две части дереве, перевязывая его раны, словно это были раны ее сына, не вернувшегося с войны. Игра актрисы отличалась естественностью, искренностью и убедительностью эмоциональных красок. Каждое движение, мягкая пластика женщины, мастерское владение голосом - все было наполнено внутренней силой и неотъемлемой сущностью материнского бытия, вселенской любовью ко всему живому. 
Тем не менее, во время спектакля не покидало ощущение, что для актрисы такого масштаба литературный материал был несколько прост, поверхностен и лишен экспрессии. Более чем уверена, что актриса осилит еще более серьезные творческие задачи. Мы будем пребывать в ожидании следующих сценических работ актрисы, которые потребуют от нее возможности импровизации и собственной интерпретации. Потребуют новых, неизведанных чувств, которые она должна создать сначала в себе, а потом привнести в роль. Потребуют и незнакомых ощущений, сделав их своими, ведь то, чего нет внутри, отдать нельзя. А пока мы, зрители, от души аплодируем актрисе редкого художественного дарования, которую хочется видеть на сцене и открывать снова и снова, да и просто женщине утонченной души и изысканного вкуса, женщине, за которой всегда хочется обернуться вслед…
Нельзя также не отметить символичность и выразительность сценического декора, где расщепленное надвое дерево с обрубленными ветками, подобно разбитому сердцу матери, и звучит как немой крик ее души. Как не вспомнить здесь удивительно тонкое наблюдение русской поэтессы о том, что «у деревьев - ­жесты трагедий»? Когда мать подняла покосившийся сломанный ствол, укрепила его на основании, перевязала и окропила водой, в этот момент в зале прозвучали аплодисменты. Это стало апофеозом жизнеутверждающих сил природы и животворящей материнской любви. Это был благодарственный гимн Жизни, человеческому и стойкости! 
Российский актер и режиссер Леонид Клец чуть больше года проживает в Баку и успел на разных площадках поставить несколько спектаклей. Л.Клец был артистом Калужского областного театра, руководил театральной студией и НКО «МТИ 
им.А.Б.Плетнева» в Калуге, в Баку он руководит созданным недавно Teaтром O2 (Teatr O2).
Говоря о премьерном спектакле, режиссер высказывает убеждение в том, что, если режиссер берется за какой-либо материал, этим он хочет сказать что-то сокровенное по теме, которая волнует его лично. Отвечая на вопрос о том, что в работе над пьесой было для него приоритетным - воплощение авторского замысла или собственного видения, - режиссер сказал: «Видите ли, автор, написав пьесу, уже сделал все, чтобы заинтересовать того или иного режиссера, который, в свою очередь, подает текст так, как видит и чувствует его он, через те символы и знаки, которые волнуют его. Я родом из Украины, и сегодня там находятся мои родные и близкие. Будучи не в состоянии быть рядом, я могу помочь им, лишь морально поддерживая их. Пьеса Ульвии Гейдаровой понравилась мне тем, что она не ограничена сугубо азербайджанскими реалиями, а описывает матерей всего мира, ведь сегодня на земле более 40 горячих точек, где идет война и матери теряют своих детей. Так не должно быть и, как говорится в пьесе, матери должны уходить в мир иной на плечах своих сыновей, а не наоборот. Именно поэтому мне захотелось поработать с этим материалом. Для меня слово «инанырам» преисполнено глубокого смысла и особо звучит на многих языках мира. Я верю, что настанет момент, когда все конфликты на земле исчезнут и матери дождутся своих сыновей.
- У нас впервые одна и та же пьеса поставлена в двух разных государственных театрах…
-  Во время читки пьесы с Шукюфой ханым мы по ее инициативе решили сделать этот спектакль в том числе в фестивальном варианте. Идея мне понравилась, тем более тема для меня была очень значимой. Когда я узнал, что пьеса уже идет и в другом театре Баку, меня это не смутило. Такое в театральной жизни случается довольно часто: одни и те же произведения мировой или национальной классики могут идти в разных театрах, иногда и одновременно, что свидетельствует также об их актуальности. Мною двигало желание поставить именно эту пьесу, и я не сомневался, что это будет другой спектакль, не похожий, поскольку у меня другая школа, другие цели и задачи, другое ощущение темы. Публике же предоставлено право сравнивать, выбирать и делать для себя открытия.