Пытаясь захватить больше, Франция лишается и малого

Минувший год стал самым переломным в новейшей истории целых народов и государств, в том числе и Азербайджана, который не только на словах, но и на деле доказал, что торжество исторической справедливости неизбежно даже спустя десятилетия.

Азербайджан создал самый лучший прецедент для тех стран и народов, которые страдают не только от сепаратизма и терроризма, но и от гнета и ига. Одним из таких мест на карте мира является Корсика, которая стала главной мишенью французского неоколониализма.

Сегодня в эфире часто звучат сообщения о тяжелой расправе французских властей с представителями общественности и населения Корсики. Накануне депутат Корсиканской ассамблеи Джозефа Джакометти Пиредда в интервью азербайджанским СМИ сообщила о неприемлемости акта насилия, совершенного французской полицией против двух корсиканских активистов вскоре после создания партии Nazione сторонниками независимости Корсики и за несколько дней до визита министра внутренних дел Жеральда Дарманена на Корсику. «События последних месяцев еще раз показывают, что ситуация с французским правительством очень критическая. Следует найти пути реального решения между Францией и Корсикой. Если говорить о последних событиях, может быть, и есть какой-то небольшой прогресс в сфере децентрализации, но ощутимого развития нет. Никакого прогресса в направлении реального политического решения не произошло. Нет прогресса в признании прав и языка нашего народа на его собственных землях. Не идет и речи о развитии в тех сферах, где необходимо реальное политическое решение», - подчеркнула она.

Хотя остров был аннексирован в 1769 году, прошло несколько десятилетий, прежде чем Франция начала жестокое военное завоевание новой территории. Французская «политика выжженной земли» сопровождалась окончательным подавлением существующих экономических и культурных институтов, а также центров знаний, таких как университет Корсики, который оставался закрытым более двух столетий, периода, известного как «наведение порядка». Точно так же, перенаправив инвестиции в страны Северной Африки в XIX веке, родина лишила этот маленький остров инфраструктуры и финансовых средств, жизненно важных для развития и расширения в индустриальную эпоху. Более того, с 1875 года Третья республика начала интенсивную политику культурной ассимиляции, запрещая историческое образование и устное использование разговорного языка, а также назначая континентальных французов на должности в армии и государственной службе.

По необходимости чиновники и менеджеры на службе нации, по долгу службы солдаты и скандалисты-корсиканцы попадали в сети колониальной кабалы. На протяжении более двух столетий они подчинялись чужим культурным правилам, развивая вторую натуру, которая сегодня сильно влияет на коллективное поведение, делая их неохотными, неамбициозными и половинчатыми людьми. Результат этих культурных мутаций тем более болезненный, что изменения противоречат интересам и глубинным чувствам населения, разрывая невидимые связи, объединявшие его с другими народами Средиземноморского бассейна.

В отличие от своих сардинских соседей, у коренного населения Корсики полностью отсутствует эндогенная экономическая основа, и это является лишь еще одним объяснением утраты с годами не только коллективной силы, но и фундаментальных характеристик средиземноморского характера: творчества, индивидуальной инициативы, наследственного мастерства, ярмарочных и древних агропастбищных и ремесленных традиций. Эти культурные и уже полностью консолидированные мутации объясняют определенные недостатки в мышлении людей. Однако, оказавшись за границей, корсиканцы не замедлили освободиться от временных недостатков, за которые они не несут никакой ответственности, и в условиях, способствующих свободному выражению их природы, эмигранты продемонстрировали свой талант в экономической сфере. Нынешнее положение дел на острове объясняется давней несправедливостью, усугубленной высокой ценой человеческих жизней, заплаченной Францией во время двух мировых войн. Сложность корсиканского вопроса определяет ответственность всех, и мы обязательно разберемся с ним.

Численность населения на Корсике всегда была небольшой по сравнению с численностью населения других средиземноморских островов, в конце XIX века на острове проживали около 300 тыс. жителей, 290 тыс. из которых были коренными народами. Иммигранты прибыли, по большей части, из Северной Италии и Сардинии и действовали на той же культурной волне, что и коренные жители. В настоящее время на острове проживают не более 110 тыс. коренных жителей при общей численности населения в 260 тыс.  человек. Это беспрецедентный случай в истории Корсики: всего за сто лет местное население стало меньшинством на собственном острове.

Новые иммигранты приезжают в основном из континентальной Франции, в частности из окрестностей департамента Иль-де-Франс или из Северной Африки. Эта необычная демографическая картина имеет чрезвычайно серьезные последствия с точки зрения сохранения идентичности и объясняет кризис мышления жителей.

Сардиния, напротив, не подвергалась такому же политическому или культурному притеснению со стороны итальянского государства и сохранила уровень населения и последовательную однородность с начала ХХ века. Более того, коренное население острова Корсика постарело. Уровень рождаемости поддерживается благодаря иммиграции из Магриба, а рост населения больше, чем когда-либо, зависит от миграционных обменов с внешним миром.

Экономический баланс последних двух столетий, характеризующийся ростом ВВП, который является одним из самых низких в Европе, более чем удручающий. Частная деятельность вращается вокруг третичного сектора и часто связана с туризмом и деятельностью сектора услуг, значение которых возросло в таких областях, как гостиничная и ресторанная торговля, автомобильный транспорт, а также крупномасштабный пищевой и сельскохозяйственный бизнес. Однако чиновничество продолжает формировать основу корсиканской экономики, а 40% рабочих мест приходится на государственный сектор, где доминируют механизмы государства. Эти виды деятельности, восходящие к началу XX века, соответствуют социальным идентичностям, сформировавшимся в тот же период.

Профсоюзы и коллективы, которые сыграли свою роль в возникновении нынешней ситуации, определяют мир труда, заставляя корсиканские делегации повторять требования, которые противоречат интересам их собственного сообщества. Помимо этих доминирующих структур, гражданское общество остается в значительной степени неорганизованным. Более того, акции протеста со стороны других смежных секторов практически отсутствуют. Частный сектор, образованный ремесленными мастерскими, торговцами и сельскохозяйственными предприятиями, чрезмерно зависит от государственного сектора и является жертвой тех же недугов. Непрекращающиеся социальные конфликты, как в транспортном секторе, так и, более конкретно, в некоторых ключевых сферах государственного управления, ставят под угрозу выживание мелких производственных предприятий.

Развитие острова - это еще один вопрос, которому не уделяется должного внимания, что приводит к новым проблемам зависимости. Туризм в руках территориальных агентов приводит к установлению целей, не совместимых с устойчивым развитием острова или эндогенным потенциалом.

В долгосрочной перспективе социально-экономический контекст породил явно анахроничное коллективное политическое поведение. Не ставя под сомнение, за исключением некоторых случаев, добрую волю политиков или занимаемые позиции, ясно, что местный политический класс, по сути, несет двойную ответственность. Некоторые архаизмы объясняются как искажениями, возникающими из-за клановой культуры, так и консерватизмом культуры национального государства. Следуя принципам республиканской модели и отходя от нее только в случае необходимости, главный недостаток контекста заключается в его исключительно монокультурном характере.