Жан-Мишель Брюн: Колониальная политика Франции ориентирована на прошлое, а не на будущее

Президент Франции Эмманюэль Макрон, его министры и безликие французские политики ни на минуту не прекращают череду провокаций против мусульман и тюрков, особенно Азербайджана. 

Дошло до того, что они начали искать следы Азербайджана в массовых протестах и беспорядках в Новой Каледонии в Тихом океане, которая не желает подчиняться французскому колониальному гнету и борется за свою свободу.
О том, что происходит в Новой Каледонии и многом другом наш корреспондент беседовал с главным редактором французского новостного портала Musulmans en France Жаном-Мишелем Брюном.
- События в Новой Каледонии указывают на целенаправленную ассимиляционную политику Франции в своих колониях. Чем вызваны протесты на заморских территориях?
- Слово «ассимиляция» долгое время имело скорее положительную коннотацию. Оно даже было востребовано некоторыми местными лидерами, особенно в так называемых «старых» французских колониях. Они считали, что ассимиляция состоит в том, чтобы сделать жителей колонизированных регионов полноценными французскими гражданами, без исключительного режима и дискриминации. По их мнению, эта «ассимиляция» была формой «деколонизации». Нужно лишь помнить, что в XIX и в начале XX вв. захват далеких земель и их природных ресурсов, а затем превращение их населения в рабство считались чем-то естественным. Эта наивная точка зрения была, естественно, опровергнута поздним осознанием реальностей колонизации, например, зверствами, совершенными во время колонизации Алжира. Ассимиляция оказалась ассимиляцией с условием - вы будете полноценными гражданами, если только откажетесь от своих собственных традиций и культур, чтобы слиться с доминирующей культурой колонизатора. Под такими концепциями, как «департаментализация» или равенство прав, скрывалось гораздо менее благородное желание уничтожить местные культуры, которым отказывали даже в признании их культурой. Таким образом, ассимиляция превращалась в некий приказ.
В 1838 году капитан Розье, командовавший французскими солдатами в Алжире, писал: «Почти все алжирские мужчины умеют читать и считать, так что солдаты, которые высаживаются, менее образованы, чем «дикие», которых они приходят цивилизовать». В то время 92% алжирских детей посещали школу, тогда как во Франции 40% населения было неграмотным. Сто с лишним лет спустя, в 1950 году, 92% туземных детей в возрасте от 10 до 14 лет были неграмотными - вот вам и результат. 
- Неужели подобное можно встретить и в наши дни?
- Сегодня приказ ассимиляции вновь выходит на поверхность, причем делают это те, кто в большинстве своем ностальгирует по колониализму. Если раньше он применялся к населению, которое захватывали, то теперь он применяется и к французскому населению, которое некоторые чиновники хотели бы видеть уехавшим. То, что не удалось сделать по другую сторону Средиземного моря, теперь пытаются вновь осуществить на территории метрополии. «В Риме одевайся как римлянин», - заявлял правый полемист, бывший кандидат в президенты Эрик Земмур во время телевизионных дебатов, когда речь зашла о хиджабе. «Ваше имя - оскорбление для Франции», - заявил экстремист журналистке Хапсату Си. Эта идеология проявляется в речах сторонников превосходства, которые хвалят якобы «положительные аспекты колонизации», повторяя фантазии о «цивилизаторской миссии».
Слишком часто забывают, что французская культура черпает значительную часть своего богатства из иностранных влияний. От арабских ученых, архитекторов и врачей Средневековья до испанских и русских художников XX века - Франция обязана почти всем пришедшим из других культур. Идея ассимиляции связана с идеей предполагаемого превосходства одной культуры над другой, вторая должна исчезнуть. Это абсурд, когда видишь потрясающие успехи мультикультурализма в Азербайджане. 
- Так вот почему глава МВД Франции Жеральд Дарманен так недоволен текущей ситуацией в заморских территориях Франции…
- Жеральд Дарманен, который был так доволен своей «гениальной» идеей «сепаратизма» - вытеснить мусульман из французского общества, теперь сталкивается с настоящими сепаратистскими идеями, которые начинают проявляться в заморских департаментах и территориях, в «далекой Франции», которую метрополия многие годы эксплуатировала, грабила и использовала как испытательный полигон для своих ядерных испытаний.
- Какие, на ваш взгляд, факторы привели к возникновению автономистских и независимых партий и движений в заморских департаментах и территориях Франции?
- К сожалению, власть над экономикой принадлежит нескольким богатым белым. Загрязнение почвы, как в Гваделупе и Мартинике, беспредел французов в Новой Каледония, непоправимые последствия военной ядерной программы в Полинезии, конфискация земель у местного населения - все это побудило значительную часть населения упомянутых территорий восстать против французского владычества. Особенное недовольство коренных жителей вызывает отрицание французскими властями местных культур, стремление растворить их в доминирующей культуре метрополии, что привело к возникновению автономистских и независимых партий и движений. Поскольку эти движения подавляются партиями, созданными или поддерживаемыми французскими властями, которые проповедуют «ассимиляцию» коренных народов, то есть исчезновение их особенностей, эти движения с трудом могут быть услышаны. 
- Давайте поговорим о ситуации в Новой Каледонии, ведь там в данный момент неспокойно…
- Этого следовало ожидать. Канаки не могли просто сидеть и наблюдать, как Франция лишает их собственной родины. После беспорядков, последовавших за принятием французским парламентом законопроекта о «размораживании» электората, французское правительство решило ответить отправкой войск, дескать для «восстановления порядка» и «защиты жителей Новой Каледонии».
Идея «права народов на само­определение» была популярна во время правления Шарля де Голля, который на пресс-конференции 5 сентября 1960 года заявил: «Пришло время признать право всех на самоопределение». Всех, за исключением случаев, когда затронуты интересы метрополии, особенно в Новой Каледонии, которая, помимо своих природных богатств, имеет стратегическое значение для французского присутствия в Тихом океане. В 1972 году премьер-министр Пьер Мессмер, бывший министр армии генерала де Голля, написал в циркуляре: «Французское присутствие в Каледонии может быть под угрозой, кроме как в случае мировой войны, только националистическим требованием коренного населения, поддержанным некоторыми союзниками в других этнических общинах, происходящих из Тихого океана. В краткосрочной и среднесрочной перспективе массовая иммиграция французских граждан из метрополии или заморских департаментов должна позволить избежать этой угрозы, поддерживая или улучшая численное соотношение общин. В долгосрочной перспективе националистическое требование коренных народов будет избегнуто только в том случае, если общины, не происходящие из Тихого океана, будут представлять демографическое большинство».
- То есть с тех пор этот план был приведен в исполнение… 
- Политика миграционного потока усилилась, и год за годом численность «коренных канаков» таяла как снег на солнце, становясь меньшинством в своей собственной стране. Как только демографический баланс окончательно склонился в сторону новых иммигрантов, стало возможным вынести вопрос о независимости на голосование. Последовательные «нет» отражали не пожелания канаков, а желания белого населения. Оставалась последняя ступень: включить в электорат новейших иммигрантов, чтобы окончательно помешать коренным жителям, массово поддерживающим независимость, выражать свои позиции на будущих референдумах. Ни один из французских президентов не осмеливался это сделать, а Эмманюэль Макрон осмелился. Под предлогом продвижения демократических ценностей расширение электората на самом деле было попыткой заставить канаков замолчать. Канаки в свою очередь дали понять, что это неприемлемо для них, потому как на кону стоит их выживание. Что должно было произойти, естественно произошло. Слепота Парижа взорвала ситуацию и свела на нет 25 лет работы по деколонизации и нормализации отношений между Новой Каледонией и Францией. Вспыхнули беспорядки, канаки организовались в группы само­обороны, и Париж решил отправить туда свои войска. Министр юстиции Эрик Дюпон-Моретти даже призвал к «максимальной строгости по отношению к виновникам бесчинств» и решил перевести арестованных «преступников» в метрополию, «чтобы избежать заражения... самых уязвимых умов».
«Республика», которую Макрон намерен защищать, подавляя канакские движения, - это колониальная Франция, ориентированная на прошлое, а не на будущее. А вишенкой на торте является несколько упрощенная идея, которую Эмманюэль Макрон тем не менее принял, - о священном союзе против общего врага, применяемая на этот раз в Новой Каледонии. Речь идет не о неоколониальной политике Франции, не о захвате канакских богатств колонизаторами или их потомками, а о гипотетическом «внешнем влиянии». Среди обозначенных врагов - Азербайджан, обвиненный во вмешательстве, хотя он только дает голос народам, которые стремятся обрести свою свободу.
Можно простить правительству совершение ошибок, но когда они систематические, их ничто не может оправдать.