Отношения Баку и Тегерана выходят на новый уровень 

Избрание иранским электоратом Масуда Пезешкиана президентом на внеочередных выборах отражает чаяния южан на выход из кризисной ситуации. 

Примечателен в этой связи и широкий дипломатический жест Президента Ильхама Алиева, который вдобавок к направленному ранее поздравительному письму накануне позвонил своему коллеге, пожелав ему успехов в непростой деятельности, а заодно пригласив при первой же возможности посетить с дружественным визитом Страну огней. 
Точка невозврата была пройдена после того, как иранские власти ускорили расследование дела о террористическом нападении на посольство Азербайджана полуторагодовалой давности, приговорив преступника к смертной казни и перестав ссылаться на его «психические расстройства», «душевное состояние» и прочие отговорки. Кроме того, официальный Тегеран выделил место для дипломатической миссии в более надежной с точки зрения безопасности локации. 
Надо сказать, что процесс нормализации отношений продолжается довольно активно, а его кульминацией стало открытие двух важных инфраструктурных объектов на пограничной реке Араз: гидроузлов «Худаферин» и «Гыз галасы». 
А первые в истории совместные тактические военные учения «по защите стратегических объектов и линий связи от возможных диверсий», проведенные в начале июня как в Нахчыванской автономии, так и на территории Ирана, стали апогеем потепления двусторонних отношений между двумя странами. 

По мнению ряда экспертов, очередной позитивной межрегиональной сенсацией является избрание президентом соседней страны этнического азербайджанца Масуда Пезешкиана, «воинственного турка», как он сам себя называет, запрещающего своей семье в быту общаться на фарси. 
Но можно ли, исходя исключительно из личных приоритетов главы исполнительной власти (государством в Иране правит верховный лидер Али Сейид Хамнеи), говорить о попытках серьезного изменения внешнеполитического курса? Вспомним, как в 2010-х годах формально были предприняты такие шаги, особенно в годы, когда страной руководил Роухани, считавшийся либеральным и близким к реформистам. Но ведь в «ядерной сделке» с Западом самое непосредственное участие принимали и многие политические силы, считающиеся консервативными - тот же Саид Джалили, бывший основным соперником Пезешкиана на внеочередных выборах. И они, как было замечено в предвыборных дебатах лидером электоральных предпочтений, вовсе не оказались такими уж твердокаменными защитниками интересов фундаментальной религии и не добились, например, включения в соглашение механизмов, которые помогли бы Тегерану отстоять свои интересы в случае выхода из сделки Вашингтона, что и случилось при Дональде Трампе. 
Впрочем, сам Пезешкиан, как видно из его биографии, является характерным учеником Али Акбара Хашеми - Рафсанджани, самого влиятельного государственного деятеля Ирана после 1979 года, породившего, вскормившего и взрастившего целую плеяду ярких «реформаторов» - от Хатами до Роухани и Зарифа, если можно их назвать таковыми в условиях засилья теократии. Посредством этих проектов новые иранские элиты, пришедшие к власти после революции, постепенно свертывали радикальные революционные аспекты государства, вводя либеральную экономическую систему в поисках компромиссов с коллективным Западом и переходя от «чистого» шиизма к иранскому национализму, в соответствии с заимствованными учениями шаха Мухаммеда Пехлеви об «арийской исключительности». 
Пезешкиан, конечно, не «истинный ариец», но, например, в январе 2020 года, отдавая дань памяти убитому американцами командиру бригады «Гудс» КСИР и тоже азербайджанцу Гасыму Сулеймани, он таким образом дистанцировался от религиозных мотивов: «Генерал был героем, который боролся против угнетения за рубежом независимо от того, были ли набожны и носили ли там хиджаб или нет». Вдобавок он призвал заботиться об интересах самого Ирана, а не его периферии в виде «шиитской дуги». 
Много он высказывался и по вопросам экономики, не раз заявляя, что «в тяжелой социальной ситуации повинны некомпетентные, неопытные и неквалифицированные менеджеры». Сказано обтекаемо, но достаточно окинуть взором руководство крупных государственных и общественных промышленных и прочих компаний, которые находятся под контролем КСИР и прочих неисправимых клерикалов, чтобы понять - новый президент хочет реформ и на этом направлении. Получится или нет, другой вопрос, но он намерен продолжить давний курс всех иранских политиков, связанных с Рафсанджани, на либерализацию экономики и полную приватизацию государственного имущества. 
Что касается внешней политики, она всецело отдана помощникам рахбара, а потому в лучшем случае Пезешкиан вернется к модифицированной версии дипломатии времен предыдущего «реформиста» Хасана Роухани, занимавшего свой пост до 2021 года. Во-первых, он сам вышел из этого лагеря и будет набирать команду оттуда же. Во-вторых, его программные выступления во время предвыборной кампании можно понимать по-разному, особенно те, которые связаны с «главной иранской проблемой - инфляцией, порожденной западными санкциями, а потому надо стремиться к их снятию». 
В переводе это означает намерение расширить диалог, причем не только с коллективным Западом, но и с соседями, прежде всего с Азербайджаном. И это никак не связано со сменой власти в Тегеране, так как отношения с Баку начали улучшаться, а с Иреваном - ухудшаться задолго до выборов. И эта тенденция является прямым следствием реализации идеи-фикс армянского премьера Пашиняна и его соратников с заменой одних иностранных войск (102-й базы РФ) другими (франко-германскими, трансформированными в фактор НАТО). Вспомним «красные линии» южан, где существует консенсус, что присутствие нерегиональных сил деструктивно влияет на геополитическую обстановку. А ведь внешнеполитическая стратегия армянского правительства буквально заточена на поиске любых заморских сил, готовых развернуть свои боевые части в этой стране, чтобы фактически передать им ответственность за «стабильность и процветание». 
Так что отношения Ирана с Азербайджаном просто обречены на улучшение, хотя нам предстоит решить немало проблем. Хотя есть один момент - внешнеполитическая линия Баку изначально предсказуема, будучи основанной на принципах международного права, и то, как реагируют некоторые столицы, например, на стратегическое партнерство с тем же Израилем - их головная боль. И похоже в Тегеране начинают осознавать и даже принимать эту парадигму, не направленную против чьих бы то ни было интересов. 
 

Фидан САЛМАНЛЫ