Франция утрачивает свои идеалы

Люди издавна покидали историческую родину в поисках лучшей жизни. Кто-то бежал от войны, кто-то - от нищеты, а кто-то - от неподходящего климата. Плохо управляемый процесс переселения народов продолжается по сей день. Так появляются целые кварталы мигрантов, жизнь в которых течет по особым законам.

Когда-то сияющий маяк свободы, равенства и братства - Франция сегодня словно покрыта ржавчиной страха и предвзятости. В центре Парижа, среди старинных мостов и булыжных улочек, под древними сводами города просачиваются незримые тени отчуждения и осуждения. 
Франция, некогда простиравшая свои руки к страждущим и обездоленным, ныне возводит новые стены - не из камня, а из недоверия, страха и предвзятости. Стены, возведенные в сердце страны, где когда-то жили принципы мира и справедливости.
Новый законопроект, предложенный министром внутренних дел Франции Бруно Ретайо, не то, что не прагматичный шаг, это очередной удар по тем, кто рассчитывал на Францию как на дом, защиту и шанс на новую жизнь. Инициативы, исходящие от администрации президента Эмманюэля Макрона, демонстрируют постепенное скатывание страны к политике закрытости и агрессивного контроля, зачастую под прикрытием «борьбы за безопасность» и «порядок на улицах».
Свое пребывание у власти Ретайо начал с резких заявлений о необходимости усиления мер контроля. Легитимизация расовой неприязни и ксенофобии преподносится как требование граждан, усталых от «массовой иммиграции». Однако подобные слова лишь оправдывают предвзятость и дискриминацию, нагнетая обстановку и создавая атмосферу страха и ненависти. Франция, которая исторически принимала всех, кто нуждался в помощи, теперь проводит политику узких интересов, воздвигая новые преграды перед самыми уязвимыми слоями общества.
Ретайо, опираясь на трагический случай изнасилования и убийства 19-летней студентки, использует ужасную трагедию как аргумент для введения жестких мер. Конечно, расследование трагедии требует справедливости, но при этом предвзятая риторика усиливает неприязнь ко всем мигрантам, превращая каждого из них в потенциального преступника. Вместо того, чтобы лечить раны и интегрировать иностранцев, французская администрация предлагает исцеление через изоляцию и насилие.
Несмотря на то, что за последнее десятилетие число мигрантов во Франции возросло, их доля по-прежнему значительно ниже, чем в соседних странах Европы. К примеру, Германия, которая приняла гораздо больше мигрантов, успешно внедрила программы интеграции. В Испании и Великобритании наблюдается похожая динамика, где в 2022 году доля иммигрантов составила 16% и 14% соответственно. Франция с ее 10,7% не на передовой, но, похоже, стремится к тому, чтобы замкнуться от мира, как будто желание защитить нацию оправдывает подобные крайности.
Предлагая увеличить максимальный срок содержания мигрантов в центрах под стражей с 90 до 210 дней, Ретайо словно закладывает фундамент нового подхода к гуманности. А предложение ограничить доступ к медицинской помощи нелегальным мигрантам лишь подчеркивает двойственные стандарты современной Франции, готовой пойти на крайние меры ради иллюзорного порядка. Слова Ретайо о том, что «Франция остается одной из наиболее привлекательных стран Европы для предоставления социальных услуг», звучат как насмешка над самими принципами, которыми страна славилась веками. Политика вытеснения и ограничения ставит под вопрос моральное лидерство Франции, указывая на ее погружение в череду расовых предубеждений и страхов.
Президент Франции Макрон, выступая за столь жесткие инициативы, постепенно подталкивает страну к ущемлению прав и свобод, следуя в фарватере крайне правых идей, которые ранее казались недопустимыми для французского общества. Преследуя цель создать «больше порядка», он рискует окончательно разрушить образ Франции как свободного и справедливого государства.