Майотта платит Франции своими жизнями, бедностью, руинами

Когда циклон «Чидо» разметал Майотту, оставляя за собой руины и тени человеческих жизней, французский президент Эмманюэль Макрон внезапно вспомнил, что где-то на краю Индийского океана, среди бедности и отчаяния, находится «французская» земля.

«Я скоро прибуду на Майотту», - объявил он с торжественной интонацией в платформе X. Но что скрывается за этими словами? Забота о людях или тщеславие на фоне развалин?
Майотта, крошечный остров с населением в 300 тыс. человек, давно стала символом колониального наследия  Франции. 

О чем она предпочитает не замечать до тех пор, пока это не оказывается в заголовках мировых СМИ. Да, Макрон с легкостью созвал экстренное совещание, отправил солдат и спасателей, но какова истинная цена этой внезапной заботы? Разве не дешевле поддерживать остров в безопасности, чем устраивать спектакли среди руин?
Франция одной рукой - спасает, другой - контролирует. Зачем Майотта Франции? Почему Макрон, не проявлявший никакого внимания к острову в мирное время, теперь летит в эпицентр бедствия, окруженный телекамерами и военными? Ответ лежит на поверхности: Майотта - это геополитическая жемчужина, стратегический аванпост Франции в Индийском океане. Остров, который балансирует между забвением и эксплуатацией, между европейской социальной системой и африканской бедностью.
Здесь нет парижских витрин или Елисейских полей. Жизнь на Майотте - это трущобы, разрушенные больницы и дороги, которые исчезают с первым ливнем. И все же Франция цепляется за этот клочок земли. Ибо под покровом забвения скрываются богатства - природные ресурсы, полезные ископаемые, стратегические водные пути.
Циклон «Чидо» показал, что такое французское присутствие в заморских территориях. Это не забота о людях, а экономический и стратегический интерес, замаскированный под флагами гуманизма. Франция гордится тем, что Майотта - ее департамент, но где были миллиарды евро на развитие инфраструктуры? Почему единственный аэропорт оказался парализован? Почему трущобы рухнули от ветра, а больницы не выдержали напора стихии?
Майотта - самый бедный регион Франции и Европейского Союза. И это не просто статистика - это диагноз французскому неоколониализму. Париж диктует законы, контролирует границы и ресурсы, но не вкладывает в развитие. Строить школы, больницы, дороги? Нет, это не про Францию. Гораздо проще отправить спасателей и объявить национальный траур. Гораздо проще показать всему миру, что «Франция рядом» в трудные времена, чем честно ответить на вопрос: почему Майотта так страдает?
Циклон «Чидо» - это не столько природная катастрофа, сколько социальный и политический ураган, который обнажил гнилую основу французского присутствия в заморских территориях. «Мы мобилизовали все экстренные службы», - заявляет Макрон. Но где они были до этого? Где была Франция, когда острову не хватало врачей, учителей и инженеров? Почему на Майотте, территории, гордо носящей французский статус, люди живут хуже, чем на соседних Коморских островах?
И разве не вызывает вопросов то, как быстро Макрон направляет полицию и жандармов? 1600 силовиков для борьбы с мародерами - разве это не приговор социальной политике Франции? Что это, если не отчаяние жителей, доведенных до предела?
После визита Макрона на Майотту заголовки СМИ сменятся, внимание переключится на другие новости, а остров останется наедине со своими ранами. Будут ли построены новые школы? Сможет ли единственный аэропорт пережить следующий шторм? Или Франция снова проснется только тогда, когда новый циклон или социальный бунт разрушат иллюзию стабильности?
Макрон говорит о необходимости подготовки к будущему. Но чьему будущему? Будущему жителей Майотты или будущему французских интересов в Индийском океане? Вопрос остается открытым. Как и судьба острова, которому не посчастливилось оказаться частью французской империи - той самой империи, которая умеет показывать заботу, но не умеет заботиться.
Циклон «Чидо» станет еще одним мрачным напоминанием о французском неоколониализме. Визит Макрона - не спасение, а показуха. Потому что настоящая трагедия Майотты не в циклоне, а в пренебрежении, которое продолжается десятилетиями. Пока Париж гордится своим присутствием, Майотта платит за это своими жизнями, своей бедностью, своими руинами.
Когда же французский флаг перестанет быть символом забвения и станет символом надежды? Ответ на этот вопрос не в экстренных совещаниях и военных самолетах. Он в действиях, которых Майотта ждет уже слишком долго.