«Русская угроза» - как инструмент запугивания Макрона

Два года остается до окончания президентского срока Эмманюэля Макрона. Похоже, он решил встретить свой политический закат в огне и разрушении и без того хрупкой архитектуры французской политики, а вместе с ней - всей европейской системы управления.

Масштабные протесты, кризис доверия к власти, раскол среди элит и усиливающееся влияние радикальных сил - все это говорит о том, что Макрон уже не в силах контролировать процессы, запущенные в его правление.
«Кто может поверить, что Россия остановится сегодня в Украине?» - вопрошает Макрон. Вопрос в том, кто может поверить самому Макрону? До недавнего времени его рассматривали как политика, пытавшегося балансировать между Западом и Москвой. Теперь он выбрал сторону конфронтации, открыто вызывая Владимира Путина на словесную дуэль. В ответ российский президент упомянул Наполеона и его отступление, указав французскому лидеру, что «русскую душу нельзя унижать». 
Это не просто пикировка между двумя главами государств. Это показатель того, как за два года до ухода Макрон рискует оставить Францию в пучине геополитического кризиса, который будет тянуться намного дольше, чем его собственная карьера. Открытый дипломатический фронт с Россией, полное игнорирование Абдельмаджида Теббуна, президента Алжира, запутанная политика на Ближнем Востоке, полное фиаско на Африканском континенте - все это говорит о том, что Макрон уже давно потерял контроль над ситуацией.
Знаменитые слова Никколо Макиавелли гласят: «Тот, кто контролирует страх людей, становится хозяином их душ». Сегодня это стало практикой Макрона. Война в Украине используется как оправдание для внутренних проблем, «русская угроза» - как инструмент запугивания. Страх мобилизует, страх подавляет волю, страх делает избирателей покорными.
Но проблема в том, что страх работает до тех пор, пока он оправдан. Когда же он становится очевидной манипуляцией, система рушится. Именно поэтому Эрве Морен, бывший министр обороны, открыто заявляет: «Я не чувствую себя в безопасности с Эмманюэлем Макроном». Не потому, что Путин вот-вот войдет в Париж, а потому что президент ведет Францию в пропасть.
Макрон, вооружившись воинственными заявлениями, натравил на себя не только политических оппонентов, но и значительную часть французского общества. Любая попытка говорить о мире теперь клеймится как коллаборационизм. 
Тем временем американские аналитики и Дональд Трамп говорят о готовности Путина к переговорам. Но Макрону нужен не мир, а конфликт, поддерживающий иллюзию его значимости.
Как и в случае с COVID, страх становится инструментом контроля и универсальной валютой власти. В марте 2020 года Макрон шесть раз повторил: «Мы на войне». Теперь у него новая «страшилка» - Россия. 
Между тем французские СМИ занимаются пост-продажным обслуживанием. Все против Трампа. Все против Путина. Лишь бы преувеличивать угрозу. Но самое важное - не дать французам обсуждать реальные проблемы: нелегальную миграцию, преступность, социальную нестабильность. Ведь пока страна боится «внешнего врага», 
внутренняя угроза остается в тени. 
Французский государственный и политический деятель, член партии «Союз за народное движение» Франсуа Фийон прямо заявляет: «Россия, застрявшая в Украине после трех лет войны, представляет собой гораздо меньшую угрозу, чем радикальный ислам - эта пагубная идеология, которая теперь процветает на значительной части нашей территории». Но кого это волнует. Важно лишь, что враг обназначен, страх посеян, а общественное мнение управляемо. Кажется, фобии охватили все французское общество, и теперь оно болеет основательно и безнадежно…
Макрон больше всего боится 2027 года. Боится, что его политическое наследие превратится в руины. Боится, что Францию возглавит Марин Ле Пен, которая сможет закрыть его политическую карьеру навсегда. Первостепенная задача Макрона - сделать так, чтобы Франция была в состоянии перманентного кризиса, чтобы любой выбор казался опасностью, что гарантировало бы ему оставаться в центре внимания, так сказать, непотопляемым.
Идеальный сценарий: новые беспорядки, новое введение чрезвычайного положения, новый цикл страха. Он надеется, что французы согласятся на любую политику, лишь бы избежать худшего. Но чем больше он раздувает пожар, тем выше шанс, что огонь выйдет из-под контроля и сожжет самого Макрона.
В истории политики страх часто использовался как инструмент. Но ни один политик, играя с ним, не остался в безопасности. Макрон мог бы войти в историю как реформатор. Но войдет как человек, чья политика привела к хаосу - внутри страны и за ее пределами.
Операция «хаос» запущена. Обратный отсчет идет.