Хуан Пабло Гечиджян не осознает,  на чьей доске и в чьей партии играет 

Есть люди, которые наделяют себя миссией быть свидетелями истории, но, не разобравшись в собственном прошлом, становятся проводниками чужих мифов. Аргентинец армянского происхождения Хуан Пабло Гечиджян - персонаж именно такого рода.

Приехав в день вымышленного «геноцида армян» в Цицернакаберд, в это странное сооружение, которое армяне с нарочитой поэтичностью называют «крепостью ласточки», он предстал словно герой в трагедии, сам себе приписавший роль всевидящего «пророка». Только вот «крепость» оказалась не столько символом памяти, сколько удобной трибуной для ретранслирования штампованных обвинений, а «ласточка» - вовсе не птицей надежды, а пародией на птицу, потерявшей крылья под тяжестью политического позерства.
Так называемая «крепость ласточки» давно перестала быть местом скорби. Она стала убежищем для вечно скитающихся по международным форумам армянских реваншистов и их приспешников, гнездящихся здесь под видом изящной птицы. 

Ласточка, которая возвращается весной с хорошей вестью, здесь превратилась в вещую птицу апокалипсиса, единственной целью которой является внушить миру одну и ту же застывшую мысль: «Признайте. Покайтесь. Повторяйте». Этот «мемориал» для некоторых многострадальцев символизирует еще и скорбь по «жертвам», которые добровольно покинули Карабахский регион Азербайджана. 
Хуан Пабло Гечиджян как раз один из таких многострадальцев, который с пафосом заявляет, что «в арцахе был совершен геноцид». 
Игра в историческую память у ревизионистов всегда начинается с однобокого зеркала. То, что в XXI веке человек, находящийся в одном из самых культурно развитых государств Латинской Америки, может открыто повторять армянские штампы о «геноциде» в Карабахе, вызывает не возмущение, а скорее - изумление. Очевидная подмена понятий, дремучая неосведомленность и зависимость от столетней пропагандистской машины делают из Хуана Пабло не борца за справедливость, а разменную пешку, которая даже не осознает, на чьей доске и в чьей партии играет.
Его риторика строится на слепоте. Гечиджян говорит, что «наш народ был насильственно перемещен», не упоминая при этом, что именно армянские вооруженные формирования в 1990-е годы изгнали сотни тысяч азербайджанцев из своих домов, сожгли города и села, стерли с лица земли культурные памятники. Он заявляет, что «армянская идентичность уничтожается», игнорируя то, что на протяжении почти тридцати лет оккупации армянская сторона методично разрушала все, что напоминало об азербайджанском присутствии: мечети превращались в свинарники, надгробия - в строительный материал, а школы - в казармы.
«Арцах» - это не древняя армянская вотчина, как любит повторять диаспора, а искусственно внедренный миф. Карабах же - международно признанная территория Азербайджана. И когда Гечиджян повторяет, будто «все в Аргентине и Бразилии понимают, что там был геноцид», он тем самым выставляет своих соотечественников безмолвной массой, слепо принимающей на веру агитацию без малейшего критического осмысления. 
Поразительно, как в веке цифровой документальности человек может открыто игнорировать резолюции ООН, заключения Международного суда, официальную позицию большинства стран мира и продолжать повторять заученные фразы о мифическом «геноциде», которого и в помине не было. Азербайджан в 2020 году восстановил контроль над своими территориями в полном соответствии с международным правом. Не депортировал, не уничтожил, а вернул свое, то, что ему принадлежало испокон веков. 
Самодеятельность Гечиджяна свидетельствует о его активном участии в информационном марше фальсификации. Говоря, что «диктаторы совершают геноцид, а страны молчат», он даже не упоминает, что те же самые страны громко заговорили, когда увидели видеозаписи, на которых армянские военные издеваются над телами убитых, подрывают собственные деревни ради создания образа «жертвы».
Претензия на моральную правду теряет силу, когда она построена на манипуляции. Армянская агитационная машина давно подменила трагедию пропагандой, вытеснив рефлексию лозунгами, а истину мифами. И именно в этом кроется трагикомизм ситуации с Гечиджяном. Он, по всей видимости, действительно верит в то, что говорит. Он не соавтор лжи, он ее заложник. Он не архитектор искаженного нарратива, он его продукт, отформатированный, эмоционально вложенный, до краев наполненный болтовней, но пустой по существу.
Проблема в том, что подобные «свидетели» создают искаженную картину для тех, кто не знаком с фактами. Они воспроизводят образ страдальца, не упоминая, что под этой маской скрываются долгосрочная экспансия, вооруженное насилие и этнические чистки. 
Пока Гечиджян и ему подобные искажают историческую правду, защищая армянские мифы, Турция и Азербайджан продолжают доказывать истину, основываясь на международном праве и исторических документах В этом фундаментальное различие, когда одна сторона апеллирует к международному праву, другая - к мифологии.