Роберт Кочарян рвется в будущее со старым чемоданом

Если хочешь перемену в будущем - стань этой переменой в настоящем. Эта восточная мудрость не просто вдохновляет на действия, но и формирует моральную уверенность в возможности изменить свою жизнь.

Когда человек сознательно стремится к переменам, он вооружается не только волей, но и идеями, планами. Однако эти замыслы должны основываться на реалистичном понимании происходящего, на осмыслении глубинных причин существующих проблем.
Сегодняшнее состояние Армении даже при всем желании трудно назвать обнадеживающим. 

Напротив, оно вызывает тревогу и требует глубокого анализа на фоне множества нерешенных вопросов в социальной, экономической, гуманитарной сферах, не говоря уже о политических аспектах.
Различные политические силы, находящиеся в активной деятельности, предлагают свои рецепты вывода страны из состояния стагнации. Однако среди этих предложений с трудом прослеживается здравый прагматизм.
Оппозиция рассматривает происходящее как шанс восстановить утраченное доверие общества. Уже побывав у власти и допустив злоупотребления, она надеется, что с помощью громких заявлений и удобных лозунгов снова сумеет привлечь на свою сторону народ. Те, кто уже был отвергнут избирателем, стремятся расширить социальную базу и вернуться в большую политическую игру с намерением реванша.
После двухлетнего молчания на политическую арену вернулся второй президент Армении Роберт Кочарян. Освободившись от сдерживающего табу, он обрушивает волну критики на премьер-министра Никола Пашиняна, стремясь ослабить его позиции и мобилизовать собственный электорат.
Презентуя себя как тонкого знатока геополитических процессов и внутренней армянской политики, Кочарян выдвигает новые идеи и инициативы, явно рассчитывая на внимание со стороны потенциальных избирателей. Его активность и уверенность в собственных силах говорят о том, что он видит себя в роли спасителя нации в переломный момент.
На своей последней пресс-конференции, собрав представителей оппозиционно настроенных СМИ, Роберт Кочарян представил разноплановое выступление, квинтэссенцией которого стала резкая критика в адрес действующего правительства. По сути, он возложил ответственность за все беды Армении на одного человека - премьер-министра Никола Пашиняна. В полунамеках и иносказаниях Кочарян фактически отводил ему место на скамье подсудимых. Охватив почти все сферы жизни страны, второй президент с очевидным риторическим мастерством стремился сформировать в сознании слушателей мрачный образ нынешней власти. Используя насыщенные эпитеты и эмоционально окрашенные выражения, он старался предстать перед публикой не просто критиком, а интеллектуалом, способным глубоко понимать происходящее.
Самомнение, присущее чрезмерно амбициозному выскочке из азербайджанской глубинки, всегда было отличительной чертой Кочаряна. Однако интрига его возвращения в политику разворачивается вокруг болезненной для него темы - личного разочарования, которое не отпускает его с тех самых пор, как он покинул большую сцену.
Вспомним 2008 год, когда он, передавая власть своему близкому другу и земляку Сержу Саргсяну, торжественно пообещал, что навсегда уходит из политики. Как видно, душа «поэта» не выдержала обид и неудовлетворенных амбиций - сегодня он без колебаний нарушает собственное обещание, стремясь снова занять место в высших эшелонах власти.
На пресс-конференции он говорил о многом, и большинство его тезисов заслуживают того, чтобы их разобрали по косточкам. Но содержание обвинений в адрес действующей власти и лично Никола Пашиняна оказалось слишком легковесным, чтобы воспринимать их всерьез. Однако одна из его громких фраз все же привлекла внимание. «Армении необходимо восстановить отношения с Россией», - заявил Кочарян, будто открыл Америку, заглянув в замочную скважину. Этот посыл, повторяемый им не первый год, давно превратился в политический штамп, лишенный реального содержания. В действительности он достал из чулана старый, потрепанный чемодан и призывает общество снова наполнить его тем же устаревшим и дискредитированным содержанием, чтобы пройти уже раз ошибочный путь. Все это - не ради будущего Армении, а ради реабилитации собственной политической фигуры, роль которой в истории страны была, мягко говоря, разрушительной.
К России в данном контексте претензий нет и быть не может. Это крупный и влиятельный сосед, союзник, по крайней мере пока, и обладающий значительными рычагами влияния на ситуацию в регионе. Однако то, к чему сегодня призывает Кочарян, по сути, не имеет особого значения, если вспомнить, как он сам выстраивал отношения с Москвой в годы своего президентства.
Несомненно, разрыв нынешними властями связей с Россией обернулся для Армении серьезными потерями - как политическими, так и экономическими, особенно учитывая слабую защищенность и ограниченные ресурсы страны. Но в  том, что  Иреван выбрал курс, который оказался тупиковым, обвинять Россию неправильно. Более того, в поствоенной реальности Армения зачастую сама не может определиться с вектором своей внешней политики.
Обиды армянской стороны на Россию, часто озвучиваемые на эмоциональном уровне, лишены серьезных оснований и не выдерживают критики с точки зрения здравого смысла. И в прошлом, и сегодня подход Иревана к отношениям с Москвой часто был односторонним и упрощенным. Так серьезная внешняя политика не строится.
Во времена своего президентства Кочарян смотрел на Россию исключительно сквозь призму военной поддержки. После ухода Левона Тер-Петросяна он сделал ставку на тотальную милитаризацию страны, отвергнув даже возможность обсуждения компромиссных решений с Азербайджаном. Мирный диалог, примирение и стратегическое партнерство были для него неприемлемыми, поскольку логика его политики строилась на удержании территорий и конфронтации.
Фраза Кочаряна «Армении необходимо восстановить отношения с Россией» звучит как риторическая архаика. В годы своего президентства он превратил пророссийский курс страны в личную самоцель, так и не позволив армянской экономике воспользоваться потенциальными преимуществами сотрудничества с Москвой. Вместо институционального подхода он выстраивал отношения «по-свойски», демонстративно бравируя своими якобы доверительными связями с российским руководством. Эти связи он ревниво оберегал даже от ближайших соратников, фактически отождествляя себя с государством.
Но иначе и быть не могло в условиях, когда страной управляет диктатор. Авторитарная натура Кочаряна, его резкость и бескомпромиссность проявились во всей полноте. На его совести - трагические события, ставшие черными страницами в истории современной Армении.
В октябре 1999 года в парламенте Армении произошел один из самых мрачных эпизодов новейшей истории: жестокий теракт, в ходе которого были убиты Карен Демирчян, Вазген Саргсян и другие видные политические деятели. Эти люди обладали авторитетом, народной поддержкой и, главное, политическим весом, способным ограничить власть Кочаряна. Их устранение дало ему возможность окончательно консолидировать контроль.
Не менее трагичными стали события 1 марта 2008 года, когда армянская оппозиция вышла на улицы, требуя расследования массовых фальсификаций на президентских выборах. Именно при прямом участии Кочаряна, под его негласным одобрением, Серж Саргсян был буквально «втащен» в кресло главы государства. Ответом властей на мирные протесты стал хладнокровный расстрел демонстрантов в центре Иревана - акт жестокости, оправдать который невозможно.
Во внешней политике Кочарян также демонстрировал отсутствие конструктивного подхода. В бытность его у власти Азербайджан неоднократно предлагал варианты для достижения консенсуса и урегулирования конфликта, вызванного территориальными притязаниями Армении. Кочарян, прекрасно осознавая наличие доброй воли со стороны Баку, сознательно саботировал любые возможности диалога. Его приоритетом были не мир и стабильность, а военные амбиции и стратегия удержания захваченных территорий.
Ему было не до реформ национальной экономики, обновления инфраструктуры или создания новых основ промышленности. Даже установление прочных экономических связей с Россией - страной, которая в тот период благоволила Иревану, - так и осталось на периферии внимания президента, больше озабоченного собственным имиджем победителя войны. Вместо модернизации он насаждал в стране милитаристские порядки, культивируя военную риторику и структурируя управление по образцу казармы.
Став крестным отцом так называемого «карабахского клана», Кочарян правил страной единолично, вытесняя оппозицию и глуша любое инакомыслие своей органической нетерпимостью к несогласным. Его идейным продолжателем стал Серж Саргсян, которому он практически передал власть «на блюдечке». Тот лишь усилил тенденцию внутренней стагнации, замораживая развитие страны и превращая ее в изгоя международной системы.
Такое возможно лишь при власти узколобых, недальновидных людей, утопающих в мифах о собственной значимости и прошлом величии. Руководствуясь корпоративными интересами и клановой лояльностью, они превратили Армению в личную вотчину, забыв о государстве как о целостной системе. Результат не заставил себя ждать - чуда не произошло. Страна оказалась на краю пропасти.
Сегодня Кочарян, мечтая о реванше, живет прошлыми иллюзиями и надеется, что старые приемы вновь сработают. Но он упускает главное: в стране выросло новое поколение - более рациональное, прагматичное, настроенное на развитие, а не на культивирование черно-белого мышления, к которому Кочарян так привык. Политика - это не только борьба и вражда, это еще и поиск компромиссов, тонкая работа с полутонами. А это как раз то, чего ему всегда не хватало.
Российское направление действительно остается важным и перспективным для Армении: есть исторически сложившиеся связи, интерес со стороны российского бизнеса. Однако, чтобы реализовать этот потенциал, нужна четкая программа и системная работа, основанная на доверии, взаимной выгоде и понимании реалий XXI века. Но это точно не задача для Кочаряна. В годы своего влияния он последовательно вбивал клинья между Москвой и Баку, видя в этом не угрозу, а источник собственной значимости и механизмы удержания власти. Он делал все, чтобы исключить даже намек на трехстороннее региональное сотрудничество. В результате упустил уникальный шанс.
А ведь все могло сложиться иначе. Если бы он обладал достаточной долей прагматизма и политического чутья, мог бы инициировать трехсторонний формат - Москва-Баку-Иреван, который реально способствовал бы разблокировке региона и созданию новой архитектуры мира на Южном Кавказе. Гейдар Алиев, а затем и Ильхам Алиев неоднократно делали ему предложения, от которых трудно было отказаться. Но, поддавшись своей внутренней злобе и националистическому догматизму, Кочарян отверг их - и тем самым закрыл путь в будущее не только себе, но и всей стране. Он сам срубил сук, на котором сидел.
Ограниченность его мышления, неспособность видеть дальше собственного круга и клана не позволили ему осознать масштабы своей ответственности. И не стоит удивляться, что в народной памяти он, как и его преемник Серж Саргсян, остался не как лидер нации, а как президент своего окружения - семьи, друзей и приближенных.
Корабль истории всегда сбрасывает балласт за борт - и только тогда начинает по-настоящему набирать скорость. Человек всегда там, где его мысли. Если они застряли в прошлом - стоит ли тянуть этот старый багаж в будущее? Вопрос не только к конкретным политикам, но и ко всему армянскому обществу: действительно ли оно готово снова идти по кругу, опираясь на обветшавшие схемы и уставших вождей? И главное - нужно ли ему это будущее, если оно построено на прошлом, от которого давно пора отказаться?