Желание Брюсселя сделать Армению региональным хабом равнозначна попытке поставить телегу впереди лошади

В последние недели премьер-министр Армении Никол Пашинян предпринял сразу два резонансных шага, привлекших внимание международного сообщества и экспертов.

С одной стороны, он обнародовал часть документов, касающихся переговорного процесса по урегулированию армяно-азербайджанского конфликта, демонстрируя стремление к большей прозрачности и открытости в вопросах региональной безопасности. С другой стороны, Пашинян заявил о росте инвестиционного интереса к стране после подписания Вашингтонских договоренностей, что подчеркивает экономическую составляющую его внешней политики.

По словам армянского премьера, Евросоюз уже выделил Армении свыше 500 млн евро из обещанного пакета в 2,6 млрд евро. Эти средства, по его мнению, открывают возможности для реализации масштабных инфраструктурных проектов, включая стратегически важный проект TRIPP, направленный на модернизацию транспортной и энергетической сети региона. Объявление Пашиняна о таких инвестициях создает впечатление, что Армения пытается продемонстрировать как внутреннюю, так и внешнюю активность в вопросах развития экономики и укрепления международного сотрудничества.

В интервью «Бакинскому рабочему» руководитель аналитического центра 3rd View, востоковед Рауф Раджабов, дал свою оценку причинам публикации этих документов и перспективам сотрудничества Армении с ЕС:

- Действия Пашиняна могут быть обусловлены не только внутренними политическими соображениями, но и стремлением укрепить позицию страны на международной арене. Акцент на экономическом сотрудничестве с Евросоюзом и демонстрация прозрачности в переговорном процессе должны восприниматься как попытка Иревана повысить доверие иностранных инвесторов и усилить стратегическую значимость своей страны в региональном контексте.

Таким образом, шаги Пашиняна отражают комплексный подход к управлению как внутренними, так и внешними задачами: сочетание прозрачности, дипломатической активности и экономической привлекательности позволяет Армении создавать образ страны, готовой к конструктивному взаимодействию с международными партнерами и заинтересованной в долгосрочном развитии региона.

- Какую цель преследует Пашинян, публикуя архивные документы, отражающие историю армяно-азербайджанского конфликта?

- Прежде всего стоит отметить, что Пашинян обнародовал лишь ограниченную часть документов, касающихся переговорного процесса в рамках карабахского конфликта. На мой взгляд, публикация этих материалов преследует как внутренние, так и внешнеполитические цели.

С точки зрения внешней политики, основной задачей является дискредитация Кремля, в частности демонстрация участия российской стороны в переговорном процессе до начала второй Карабахской войны. Публикуемые документы акцентируют внимание на так называемом «плане Лаврова», который поддерживался сопредседателями Минской группы ОБСЕ от США и Франции. Пашинян при этом подчеркивает вредность принятия этого плана для Армении, демонстрируя, что он усиливал колониальную зависимость Иревана от Москвы. Таким образом, премьер стремится поддерживать среди электората имидж ярого сторонника деколонизации и усиления независимости страны.

Во внутриполитическом контексте публикация документов выполняет роль сигнала пророссийски настроенной «пятой колонне» в Армении, выступая инструментом давления на ее представителей и укрепления позиции правительства внутри страны.

- Опубликованные документы свидетельствуют о том, что если бы Саргсян принял «план Лаврова» в 2016 году, войны 2020 года не было бы. Так ли это?

- Нет, это утверждение не соответствует реальной ситуации. Саргсян, будучи президентом Армении, фактически не мог принять «план Лаврова», поскольку в этот период страна активно развивала сотрудничество с Европейским союзом. Если при предыдущих президентах – Тер-Петросяне и Кочаряне – Армения была полностью пророссийской, то при Саргсяне государство стремилось балансировать между Москвой и Брюсселем, сохраняя традиционные связи с Россией, но одновременно укрепляя контакты с западными структурами. Именно при Саргсяне активизировалась деятельность фонда Сороса и различных западных НПО, что отражало интересы Европы в регионе.

Следует также учитывать и личную зависимость Пашиняна от тогдашнего президента. Будущий премьер находился в рамках сложных политических альянсов, что ограничивало его возможности. После прихода к власти Пашинян отказался от «плана Лаврова» и объявил о намерении вести переговоры «с нулевой отметки», то есть начинать процесс заново.

В результате его политика одновременно подрывала ранее наработанный переговорный процесс и пыталась вовлечь Россию на сторону Армении, напоминая подходы первой Карабахской войны. Пашинян рассчитывал на поддержку Москвы для достижения военной победы и укрепления своей политической позиции, но российская стратегия невмешательства сделала эти расчеты невозможными. С точки зрения экспертов, такой подход оказался стратегически верным и предотвратил дальнейшее эскалацию со стороны внешних игроков.

- Пашинян утверждает, что из обещанных Евросоюзом 2,6 млрд евро более 500 млн уже выделено. Значит ли это, что ЕС действительно начал выполнять свои обещания?

- Да, формально Евросоюз действительно начал перечислять Армении часть обещанного пакета в 2,6 млрд евро, однако важно понимать, что делает он это с большой осторожностью и далеко не из альтруизма. Решение активизировать перечисления связано с другим заявлением Пашиняна - о необходимости более активного участия ЕС в финансировании проекта TRIPP. Премьер недвусмысленно дал понять, что США твердо намерены продвигать этот проект под руководством американской компании, и Иреван рассчитывает сбалансировать влияние Вашингтона за счет Брюсселя.

Нельзя забывать, что в Армении по‑прежнему сильны позиции фонда Сороса, Демократической партии США и так называемого «глубинного государства» ЕС. Именно эта триада и является реальным двигателем попыток втянуть Брюссель в управление маршрутом TRIPP и расширить европейское влияние в регионе. В этом же контексте следует рассматривать недавнее соглашение о стратегическом партнерстве между Арменией и ЕС, а также периодично появляющиеся в документах Евросоюза двусмысленные формулировки по вопросам, касающимся Азербайджана и его территориальной целостности.

По сути, речь идет о системной политике, конечная цель которой - перехватить контроль над процессами на Южном Кавказе. А формат Баку-Анкара-Вашингтон для Брюсселя абсолютно неприемлем - он лишает ЕС возможности влиять на регион и превращает Армению лишь в транзитный коридор, а не в полноценный транспортный хаб, о чем мечтают европейские стратеги.

Европейский Союз пытается продвигать собственную концепцию - так называемый «армянский перекресток» или «перекресток мира», где Армения должна играть роль регионального узла и даже силового «регулятора». Именно поэтому в военном лицее имени Монте Мелконяна европейцы фактически формируют кадры для новой армянской армии, делая ставку на милитаризацию страны.

Но эти планы изначально обречены. Сравнивать потенциал европейской модели с формирующимся геополитическим треугольником США-Турция-Азербайджан - просто некорректно. А если учесть растущее влияние государств Центральной Азии, становится ясно: речь идет о формировании мощного геоэкономического и геостратегического пространства, которое невозможно контролировать извне, нейтрализовать или маргинализировать. Европе же, каким бы инструментарием она ни располагала, в этой конфигурации попросту не отводится доминирующая роль.