Иран наступает на старые грабли

Кажется, покой Ирану только снится. Власти Исламской Республики объявили о новой кампании по принуждению женщин носить хиджаб - «полиция нравов» вернулась на улицы через 10 месяцев после того, как смерть 22-летней студентки Махсы Амини, задержанной за «неправильное ношение хиджаба», дала старт крупнейшей за последние месяцы волне протестов в стране.

Пресловутая «полиция нравов» была создана еще в 2006 году при экс-президенте Ирана Махмуде Ахмадинежаде в целях «распространения культуры скромности и ношения хиджаба». 

Однако в последующие годы нормы и ограничения в отношении одежды постепенно смягчались, особенно при бывшем президенте Хасане Рухани. Кстати, период правления Хасана Рухани, по наблюдениям экспертов, считается самым демократичным периодом за всю 44-летнюю историю Исламской Республики. 
Но в июле 2022 года все перевернулось с ног на голову, когда его преемник президент Ибрахим Раиси призвал к мобилизации «всех государственных учреждений для обеспечения соблюдения закона об обязательном ношении хиджаба». 
Как уже отмечалось, полицейские репрессии в отношении женщин достигли своего пика в сентябре в связи со смертью 22-летней Махсы Амини в заключении. Ее смерть привела к многотысячным долгосрочным массовым протестам, в ходе которых сотни людей были убиты, а тысячи арестованы. «Полиция нравов» в значительной степени отступила после смерти Амини в сентябре прошлого года, поскольку власти изо всех сил пытались сдержать массовые протесты, призывающие к свержению теократии, правившей Ираном более четырех десятилетий.
Протесты в основном утихли в начале этого года после жесткого разгона протестующих, в ходе которого более 500 человек были убиты и почти 20 тыс. задержаны. Но многие женщины, пытаясь провозгласить свободу и независимость, продолжали «нарушать» официальный дресс-код, особенно в столице Исламской Республики Тегеране и других крупных городах страны.
После протестов «полицию нравов» изредка можно было увидеть патрулирующей улицы, а в декабре даже поступали сообщения, хотя позже они были опровергнуты, о ее расформировании. «Полиция нравов» только лишь сократила количество патрулей на улицах на фоне беспорядков, якобы для того, чтобы не провоцировать людей дальше. Вместо этого были повсюду установлены камеры видеонаблюдения, чтобы выявлять и наказывать тех, кто не соблюдает закон о хиджабе. Наказания включали: штрафование женщин, не носящих хиджаб, отказ им в образовании, услугах в аэропорту и ресторане, а также блокировку их телефонов.
В то время как протесты в конечном счете утихли, женщины и молодые девушки все чаще продолжали игнорировать установленный государством дресс-код, появляясь на публике без хиджабов, не обращая внимания на слежку. Это привело к тому, что ультраконсерваторы и сторонники жесткой линии правительства призвали истеблишмент справиться с растущим числом женщин, снимающих чадру.
Реформистский активист, давший интервью СМИ на условиях анонимности, обвинил правительство в организации недавних демонстраций сторонников жесткой линии в качестве предлога для возвращения патрулей. В частности, он сказал, что соблюдение закона об обязатательном ношении хиджаба стало «неотъемлемой частью идентичности и идеологической основы режима».
Власти на протяжении всего кризиса настаивали на том, чтобы правила не подверглись изменениям. Ибо лидеры теократического режима в Иране рассматривают хиджаб как ключевой столп исламской революции, которая привела их к власти, и считают повседневную одежду признаком западного упадка.
Между тем в минувшее воскресенье представитель полиции генерал Саид Монтазерольмахди заявил, что «полиция нравов» возобновит уведомление, а затем задержание женщин, не носящих хиджаб в общественных местах. «Неподчинение этому распоряжению полиции может привести к тому, что правонарушители будут переданы в руки судебной системы для наказания», - заявил Монтазерольмахди местным СМИ. 
И словно ждавшие команды, в Тегеране появились мужчины и женщины из «полиции нравов», которые начали патрулировать улицы в фургонах с маркировкой.
Благодаря многомесячным наблюдениям за общественно-политической ситуацией в Иране должен констатировать, что возрождение активности «полиции нравов» и ее деятельность могут привести к разрушению всей системы. Ведь никто не застрахован от третьего закона Ньютона, который гласит, что сила действия равна силе противодействия.
Печально, но факт, что в прошлую субботу поздно вечером полиция арестовала Мохаммеда Садеги, молодого и начинающего актера, во время рейда в его доме, откуда он, по-видимому, транслировал свои видеоролики в социальных сетях. Ранее он разместил видео в ответ на другое онлайн-видео, на котором женщину задерживает «полиция нравов». «Поверьте мне, если я увижу такую сцену, я могу совершить убийство», - сказал он. 
На веб-сайте полуофициальной ежедневной газеты Hamshahri, связанной с муниципалитетом Тегерана, сообщается, что он был арестован за подстрекательство людей к использованию оружия против полиции. 
Между тем видео, касающиеся принуждения к ношению хиджаба в стране, стали вирусными, вызвав шквал критики на просторах Интернета. На одном из них  видно, как женщина-полицейский пытается затолкать женщину в патрульный фургон, но та сопротивляется и говорит: «Я не пойду». 
Судя по всему, это решение также застало врасплох некоторых членов парламента. Вали Эсмаили, председатель Социальной комиссии парламента, сказал, что он сомневается в какой-либо координации с парламентом при возобновлении патрулирования. А Мойнуддин Саиди, известный член парламента, назвал это решение «очень странным» и предположил, что в нем отсутствуют необходимые правовые нормы: «Мы уже видели результаты этих патрулей в сентябре прошлого года и их ущерб».
Противодействие этому шагу также исходило от сторонников жесткой линии и стойких сторонников государства.
Акбар Набави, консервативный активист, выразил свое разочарование в Twitter, сетуя на растущее преобладание тех, кого он считает «глупыми чиновниками», которые, похоже, консолидируют власть, сознательно игнорируя уроки прошлого. Он осудил их за неспособность извлекать уроки из предыдущего опыта и применять практические решения. Обеспокоенный вероятным хаосом, он написал: «Всевышний, помилуй эту страну».
Эхсан Мансури, независимый активист, черпал вдохновение в словах бывшего премьер-министра Ирана Мехди Базаргана, который сказал: «Мы были последним поколением, которое мечтало изменить ситуацию мирным, ненасильственным путем и на благо всех». 
Опыт и сущность клерикального режима показывают, что возрождение деятельности «полиции нравов» связано с рядом факторов: неэффективностью стратегии наблюдения, увеличением непристойного поведения женщин и девочек в последние месяцы, с гарантией того, что не будет никаких протестов, и развертыванием спецсил, специально обученных для борьбы с теми, кто нарушает правила ношения хиджабов.
Можно не сомневаться, что режим мулл прекрасно понимает и признает, что сохранение подобной позиции неизбежно приведет к трениям и конфликту с его идеологической базой, если этот вопрос не будет решен раз и навсегда.