Армения в ответе за преступления против человечности

Минный террор является одним из основных показателей армянского терроризма в целом. Не только нам, но и всему мировому сообществу известно, что значительная часть азербайджанских земель Карабаха и Восточного Зангезура за многие годы оккупации была заминирована армянами. 
 
Даже в 2020 году, после унизительного и сокрушительного поражения во второй Карабахской войне, покидая Агдамский, Кяльбаджарский и Лачинский рай­оны, армяне заложили здесь новые мины, и это привело к тому, что начиная с 10 ноября 2020 года в результате армянского минного терроризма погибли или получили ранения различной степени тяжести сотни людей, в том числе и мирные жители. И даже после освобождения от оккупации азербайджанских земель установка мин на больших территориях остается серьезным препятствием для безопасного возвращения вынужденных переселенцев в свои родные дома.
Соответствующие ведомства постоянно работают над предотвращением возможных негативных случаев, обнаруживая и обезвреживая заряды. Однако, несмотря на это, мы ежедневно становимся свидетелями все новых случаев, связанных с подрывами на минах, установленных армянской стороной.
После нескончаемой череды обращений в международные инстанции относительно армянского минного террора и, как следствие, его жертв, к сожалению, ни один из субъектов не заставил Армению предоставить Азербайджану минные карты. Получается, что та часть мирового сообщества, которая могла бы, но не пожелала принять участие в решении данной проблемы, сама является соучастницей злодеяний армянских террористов. 

Дело дошло до того, что в связи с продолжающимся армянским террором жертвы наземных мин, члены семей пострадавших и представители гражданского общества Азербайджана направили совместное обращение президенту Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) Тини Коксу.
Какой будет реакция, предугадать не трудно. Но и Тини Кокс, и его коллеги из других международных организаций давно должны были понять и осудить армянский минный терроризм, ведь закрывая глаза на гибель и подрывы людей, игнорируя заявления азербайджанской стороны по этому вопросу, они тем самым выражают согласие с армянами и становятся соучастниками минного террора. Они должны знать, что использование наземных мин регулируется как обычным международным гуманитарным правом, так и Конвенцией 1980 года о конкретных видах обычного оружия. 
В то время как гуманитарное право стремится уменьшить страдания, причиняемые вооруженными конфликтами, до минимума, необходимого для достижения легитимных военных целей, жертвами армянского минного террора все чаще становятся гражданские и другие лица, не принимающие участия в боевых действиях.
Если бы существующее международное гуманитарное право применялось в полную силу, то нынешнего неизбирательного применения наземных мин не произошло. Однако вопиющее пренебрежение армянами гуманитарными принципами в сочетании с серьезными недостатками Конвенции об обычных вооружениях от 1980 года и отсутствием международной реакции привели к ситуации, которая ставит под угрозу доверие как к Конвенции, так и к более широким гуманитарным принципам. 
Конференция по рассмотрению действия Конвенции 1980 года, состоявшаяся в октябре 1995 года, предоставила международному сообществу уникальную возможность подтвердить и укрепить гуманитарные нормы перед лицом нынешнего кризиса, связанного с наземными минами, заложенными армянами на территории Азербайджана.
Между тем международное гуманитарное право, ранее известное как законы войны, кодифицировалось с конца XIX века посредством многочисленных дипломатических конференций, на которых определенные методы и средства войны рассматривались в качестве посягательства на совесть человечества. 
Практически в каждом случае предпосылкой было достижение баланса между гуманитарными проблемами и тем, что считалось военной необходимостью. Страшно подумать, что игнорирование гуманитарных императивов оставило бы войну совершенно безудержной, а игнорирование военных требований сделало бы гуманитарное право неработоспособным и не имеющим отношения к ведению боевых действий. 
Хотя в гуманитарном праве существует определенный компромисс, четкие и строгие правила все же существуют, даже если их реализация слишком часто оказывается прискорбной и даже трагически 
неадекватной. Преобладающая часть международного гуманитарного права отражена в Гаагских конвенциях 1899 и 1907 годов, в четырех Женевских конвенциях 1949 года и в двух дополнительных протоколах к Женевским конвенциям, принятых в 1977 году. В той степени, в которой эти соглашения кодифицировали существующее обычное право, их обязательства распространяются на все государства, независимо от того, ратифицировали они конкретные конвенции и протоколы или нет. 
Следует отметить, что правило проведения различия между военными, гражданскими лицами и объектами является основополагающим принципом гуманитарного права, что нашло отражение в статье 51 Первого дополнительного протокола от 1977 года: «Нападения неизбирательного характера запрещаются. К нападению неизбирательного характера относятся: 
а) нападения, которые не направлены на конкретные военные 
объекты; б) нападения, при которых применяются методы или средства ведения военных действий, которые не могут быть направлены на конкретные военные объекты; или 
в) нападения, при которых применяются методы или средства ведения военных действий, последствия которых не могут быть ограничены, как это требуется в соответствии с настоящим Протоколом; и которые, таким образом, в каждом таком случае поражают военные объекты и гражданских лиц или гражданские объекты без различия».
Вопрос о том, способны ли противопехотные наземные мины поражать военных и гражданских лиц и объекты без различия, является предметом довольно больших дискуссий. Конечно, можно утверждать, что мины по своей природе неизбирательны, поскольку их воздействие не может быть ограничено, как того требует закон. Но даже если мины применяются в военных целях, число жертв среди гражданского населения слишком велико, поскольку погибнуть в результате подрыва мин может как военный, так и гражданский человек. 
Однако многие государства не воспользовались этим подходом и считают, что проблема заключается в том, как используются мины. Общее толкование заключается в том, что если мины применяются в  военных целях и приняты меры предосторожности (в частности, если мины используются на охраняемом, огороженном и обозначенном минном поле вокруг военного объекта), то это не будет нарушением закона. Однако бесспорно, что разбрасывание армянами одних и тех же мин на больших территориях явно преследует цель нападения, которое способно поразить как военные объекты и гражданских лиц, так и другие объекты.
Без преувеличений, установку армянами наземных мин на обширных территориях Карабаха и Восточного Зангезура можно квалифицировать как прямое нападение на гражданское население. Однако когда мины используются во время вооруженного конфликта, трудно определить, были ли гражданские лица объектом нападения или же они стали случайными жертвами легитимного применения мин против военного объекта. Эта двусмысленность играет на руку армянам, которые широко применяют противопехотные мины под прикрытием защиты от военной силы, хотя на самом деле они явно используются для террора или нанесения ущерба гражданскому населению Азербайджана.
Таким образом, можно констатировать, что преднамеренное применение мин против гражданского населения является тяжким уголовным и моральным преступлением против человечности. А это еще раз дает основание говорить о том, что международные организации, парламенты отдельных стран, институты, занимающиеся защитой прав человека, не должны оставаться безучастными к продолжающемуся армянскому минному террору против Азербайджана. Соответствующие международные структуры и организации должны призвать Армению к ответственности и оказать на нее действенное давление, дабы предотвратить гибель простых азербайджанцев.