или Как Франция может превратиться из страны «предоставляющих» в страну «просящих»

После провала внешней политики, которая связана с разоблачением французской неоколониальной политики в Африке, безуспешной политикой искусственного проникновения на Южный Кавказ, президент Пятой республики попытался реанимировать свое правление, обновив состав правительства.

Мы уже писали, что от перестановки мест во французском правительстве результат не изменится. Однако.
Первые дни 2024 года принесли известие о назначении премьер-министром Франции Габриэля Атталя, который в возрасте 34 лет является самым молодым премьер-министром страны в современной истории Франции. Месье Атталь сменил Элизабет Борн, всего лишь вторую женщину в истории, возглавившую правительство Франции, которая находилась у власти в течение двух лет. Хотя по недавним политическим стандартам Великобритании эта смена кадров является ничтожной, она по-прежнему происходит сравнительно быстро. Возможно, у Макрона есть склонность бить рекорды или, что более вероятно, его премьер-министры склонны расплачиваться за это, когда администрация сталкивается с турбулентностью.
Согласно французской системе, президент определяет общую государственную политику, но премьер-министр отвечает за повседневное управление правительством.

 Ныне бывший премьер-министр мадам Борн, возможно, несет ответственность за провал законопроекта Макрона об иммиграции в парламенте, принятый только со многими спорными изменениями, внесенными правоцентристской оппозицией. 
Французский президент уделял большое внимание реформам рынка труда с тех пор, как был впервые избран президентом в мае 2017 года, и, в отличие от своих предшественников, ему тоже удалось провести их. Его реформы были направлены на то, чтобы сделать рынок более гибким и снизить неизменно высокий уровень безработицы во Франции за счет снижения барьеров для найма на работу. Спустя почти пять лет после его первого избрания уровень безработицы действительно снизился с 9,5% до 7,3%, что лишь чуть выше самой низкой отметки с 1983 года (7%).
Тем не менее уровень безработицы без ускорения инфляции, который отражает устойчивую безработицу, остается неизменно высоким и действительно значительно выше, чем в среднем по Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) или в других сопоставимых европейских экономиках, таких как Германия. Несмотря на то, что общепринятая оценка NAIRU (NAIRU - естественный уровень безработицы, не ускоряющий инфляцию. - Ред.) по-прежнему остается весьма неуловимой концепцией, поскольку ее уровень (8,2% в 2022 году) всего на 0,7 процентного пункта ниже, чем когда за него впервые проголосовали, месье Макрон пока не может претендовать на победу на фронте безработицы. Напротив, столь скромный прогресс показывает, что реформам президента еще не удалось пробить значительную брешь в структурных проблемах, преследующих французский рынок труда.
Эти структурные проблемы могут быть связаны с щедрыми пособиями по безработице во Франции, которые, возможно, не позволяют людям работать больше, чем это абсолютно необходимо. Франция является второй по щедрости страной в еврозоне после Испании, тратя на поддержку безработных сумму, эквивалентную 2,3% своего ВВП. Эта щедрость, в основном являющаяся результатом мягкой налогово-бюджетной политики, связанной с рынком труда, способствует большому дефициту бюджетного баланса Франции, который сейчас находится на одном уровне с дефицитом Италии, хотя последняя начинала с худшего положения и теперь демонстрирует признаки значительного улучшения. Дефицит был учтен собственным индикатором финансовой уязвимости компании Fathom, при этом дальнейший анализ выявил, что Франция особенно уязвима к внешним потрясениям, влияющим на доходность, например, тем, которые могут быть вызваны потенциальным отказом от японской политики контроля кривой доходности.
Корпоративная Франция также ощущает боль от этих давних структурных проблем. Попытки Макрона справиться с ними потенциально являются причиной того, что оценки корпоративных доходов приблизились к среднему уровню G7 во время его первого срока. Вызывает тревогу тот факт, что за последние семь месяцев разрыв снова начал увеличиваться. Корпоративные доходы Франции не могут иметь мультипликаторы прибыли на уровне среднего показателя G7; вместо этого они отстают на три-четыре пункта. Это не лучшее начало 2024 года.
Во время своего второго президентского срока Эмманюэль Макрон сосредоточил свое внимание на новых законах об иммиграции и реформах в промышленности и образовании. Иммиграционные законы стоили ему поста премьер-министра. Теперь он рассчитывает на навыки Габриэля Атталя в реформах промышленности и образования. По крайней мере молодость Атталя может придать ему стойкости в предстоящих политических битвах: в парламенте, на переговорах с сильными французскими профсоюзами и в преодолении давления со стороны финансовых рынков. Если Атталь сможет создать иллюзию того, что справился с поставленными Макроном перед ним задачами, тогда велика вероятность того, что Габриэль Атталь в 2027 году станет следующим президентом Франции. Однако это лишь усугубит положение нынешнего президента как внутри страны, так и далеко за ее пределами. Ведь Атталь будет всего лишь политическим преемником Макрона, а в таком случае Габриэль унаследует и поражения Эмманюэля. Однако не будем торопить события, ведь всегда есть надежда. Азербайджан в свою очередь надеется на то, что Франция все-таки избавится от своей предвзятой политики на Южном Кавказе, в частности по отношению к нашей стране. Это предоставит Франции новые политико-экономические дивиденды. Но пока это все лишь надежды.
Судя по всему, если Макрон не откажется от своих амбиций, то в скором времени Франция превратится из страны «предоставляющих» в страну «просящих».

Садыг БАБАЕВ