Страна выбирает между двумя мировоззрениями и подходами

Спустя сорок дней после трагической гибели президента Ирана Ибрагима Раиси в результате крушения вертолета, в пятницу, 28 июня, Исламская Республика провела досрочные выборы, на которых проголосовали за нового главу административной власти.

Однако, поскольку ни один кандидат не получил обязательных 51% голосов, два ведущих кандидата теперь пройдут во второй тур выборов 5 июля.

Кандидат от консерваторов Саид Джалили и реформист Масуд Пезешкиан возглавляют политические фракции, которые являются не просто соперниками, но и жестокими противниками, олицетворяя глубокий политический раскол внутри страны.

По данным Министерства внутренних дел Ирана, право голоса имели 61 452 321 иранец внутри и за пределами страны. Однако проголосовали только 24 535 185 человек, в результате чего явка составила примерно 40%. Эта цифра немного ниже, чем явка в 40,6% на парламентских выборах в марте 2024 года, и представляет собой самый низкий уровень участия в истории ИРИ.

По данным МВД, Пезешкиан получил 10 415 991 голос, что составляет 42% бюллетеней, а Джалили - 9 473 298 голосов или 38,6%. Нынешний спикер Меджлиса Мохаммад-Багер Галибаф, еще один лидер, получил 3 383 340 голосов, или 13%. Бывший директор Министерства разведки Мустафа Пур-Мохаммади набрал 206 397 голосов, что меньше, чем число недействительных бюллетеней.

Скромная явка вызвала много вопросов об апатии избирателей, причем большинство наблюдателей и аналитиков обвиняют правительство в неспособности удовлетворить потребности и ожидания избирателей.

Исторически самый высокий уровень участия в Иране составил 98,2% во время референдума 1979 года по созданию Исламской Республики. Вторыми по величине стали неоднозначные президентские выборы 2009 года с явкой в ​​84,8%.

Эти выборы были омрачены необоснованными заявлениями о фальсификациях со стороны проигравшей стороны, реформистов, которые поддержали Мир-Хусейна Мусави из Зеленого движения против действующего президента Махмуда Ахмадинежада. Эти заявления и последующие протесты привели к восьми месяцам беспорядков в Иране…

Тем не менее, в этот раз в течение 17-дневной кампании социальные сети на персидском языке, особенно X, были наводнены опросами общественного мнения, у которых не было четких источников. К основным избирательным органам в Иране относятся ISPA, избирательное подразделение Иранского студенческого информационного агентства (ISNA), Телерадиовещательная организация Исламской Республики (IRIB), Министерство разведки, Министерство культуры и исламской ориентации и Министерство внутренних дел. Эти учреждения регулярно проводили опросы в течение 17-дневного периода предвыборной кампании, а результаты доводились до сведения кандидатов и их команд. Время от времени эти результаты просачивались в средства массовой информации без ссылки на источники.

Новым явлением в этом избирательном цикле стало распространение опросов, приписываемых университетам или неизвестным организациям, что привело к противоречивым результатам. Такое сочетание ненадежных опросов и неспособности общественности отличить фальшивые опросы от реальных создали атмосферу недоверия, особенно после того, как Тегеранский университет отрицал наличие избирательного центра.

Поэтому беспрецедентная явка в 40% является важным событием, которое должно встревожить иранские власти.

Учитывая, что даже при самом высоком уровне участия за последнее время (84,8% в 2009 году), среднем уровне участия в 67,7% и что от 15 до 33% населения никогда не голосовали, можно заключить, что до 30% населения воздержались от голосования в прошлую пятницу. И эта тенденция имеет социальные, культурные, религиозные и экономические корни.

Трудности Ирана вызваны неэффективным экономическим управлением, усугубляемым годами введенных Западом санкций, финансовой коррупцией и всепроникающим чувством нищеты и некомпетентности внутри государства, которое постоянно усиливается через социальные сети и антииранские персоязычные средства массовой информации, базирующиеся в зарубежных странах.

Необходимые, но непопулярные экономические реформы, реализованные администрацией Раиси, включая повышение налогов на активы и банковские счета, закрытие лазеек для уклонения от уплаты налогов, а также легальное преследование трейдеров и хедж-фондов, наживающихся на рыночных потрясениях, возможно, еще больше снизили явку избирателей.

Тот факт, что практически ни один из кандидатов так и не представил четкого плана будущего правительства, в сочетании с коротким двухнедельным периодом предвыборной кампании, скучными телевизионными дебатами и общим игнорированием спорных вопросов, таких как социальные свободы, вероятно и способствовал скептицизму избирателей и низкой явке.

В эту пятницу, 5 июля, иранцам снова придется выбирать между двумя мировоззрениями и подходами, каждое из которых представляет значительный сегмент иранского общества со значительными различиями. Пезешкиан представляет фракцию, которая стремится восстановить связи с Западом, возобновить ядерное соглашение 2015 года и даже установить отношения с США.

Такое мышление выступает за свободный рынок, минимизацию роли правительства и критикует внешнюю политику Ирана, направленную на «взгляд на восток», и его растущее влияние в Западной Азии и Северной Африке. Пезешкиан пользуется поддержкой двух бывших президентов Мухаммада Хатами и Хасана Рухани, бывшего министра иностранных дел Джавада Зарифа и многочисленных членов администрации Рухани. Он также пользуется поддержкой некоторых аятолл в Куме, различных прореформаторских СМИ, активистов и финансовых групп, критикующих текущую экономическую политику.

Джалили, в свою очередь, пользуется поддержкой традиционно консервативной группы Джебхе-э-йе Пайдари или «Фронт стойкости», которая получила много мест на мартовских парламентских выборах. В отличие от Галибафа, ему не хватает поддержки Корпуса стражей исламской революции (КСИР), религиозных восхвалителей и медиа-экспертов, которые ранее поддерживали Галибафа, а теперь поддерживают Пезешкиана.

Несмотря на это, Джалили получил поддержку со стороны Галибафа, который в своем заявлении призвал своих сторонников голосовать за Джалили: «Поскольку я обеспокоен политической фракцией, поддерживающей г-на Пезешкиана, я прошу все революционные силы и моих сторонников объединиться и не допустить прихода к власти группы, ответственной за большинство сегодняшних экономических и политических проблем»

Поскольку Галибаф, Мохсен Резаи и другие консервативные группы обещают поддержать Джалили и реформистский лагерь, а бывшие светила Рухани поддерживают Пезешкиана, иранские граждане должны принять окончательное решение для нации.

В целом, за последние пятнадцать лет, особенно после подавления Зеленого движения в 2009 году и протестов «Где мой голос?», массы в значительной степени отдалились от правительства. Этот растущий разрыв виден в различиях в образе жизни народа и их правителей, процессе деидеологизации, усиливающемся убеждении в необходимости разделения религии и государства, возрастающем использовании негосударственных средств массовой информации и сексуальной революции в обществе. План правительства по инженерии жизни народа на основе исламистской идеологии через образовательную систему и сведение культуры, искусства, спорта и СМИ к государственной пропаганде потерпел неудачу.

По словам государственных чиновников, иранцы быстро забывают репрессии. Советник Хасана Рухани, Хесамоддин Ашна, когда-то заметил: «Наш народ трудно покорить, но легко примирить». Аналогично, министр связи при администрации Раиси отмахнулся от жалоб на убийства тысяч протестующих в 2017, 2019 и 2022 годах, назвав их простым ворчанием и призвав народ забыть их и голосовать. Мохаммад Реза Ареф, бывший вице-президент при Хатами, также советовал не «связывать будущее Ирана с ненавистью к прошлому», чтобы стимулировать явку на выборы.

Вопреки этим ожиданиям, иранское общество ни забыть, ни простить недавние репрессии не желает и не может. Лозунг тех, кто потерял близких или был ранен, разделяемый большинством, звучит так: «Мы не прощаем и не забываем».

Таким образом, призывы реформистов забыть в основном игнорируются, иранцы развивают сильную политическую память и не могут просто двигаться дальше. Поэтому предстоящий второй тур президентских выборов не только определит будущее лидерство Ирана, но и станет тестом на прочность политической системы страны в условиях внутреннего давления и внешних вызовов.