Руфат Рамазанов: Создавать музыку  означает создавать оригинальную идею

Член Правления Союза композиторов Азербайджана и ведущий научный сотрудник Бакинской музыкальной академии имени Узеира Гаджибейли (БМА) композитор Руфат Рамазанов относится к числу музыкантов, творческий пульс которого бьется в унисон со своей родиной и всем происходящим на ее земле.  

Музыкант чутко и живо откликается на все события, которые становятся мощным толчком для рождения нового сочинения, вмещающего в себя не только их отголоски, эмоциональную реакцию, оценку и понимание автором их значения и роли в судьбе своей страны, но и олицетворяющего активную гражданскую позицию композитора. В этом ряду можно назвать поэму «Анд» для органа и ханенде, посвященную памяти жертвам Ходжалы,  которая была создана в 1998 году и в том же году впервые исполнено. С тех пор вот уже 20 лет, как поэма «Анд» ежегодно исполняется в дни поминовения памяти безвинных жертв ходжалинской трагедии в интерпретациях различных ханенде. Поэма исполнялась в Норвегии и Израиле, что, безусловно, свидетельствует о несомненном творческом успехе композитора, а также является еще одним шагом в направлении пропаганды азербайджанской профессиональной музыки и донесения до мирового сообщества на языке музыки правды о карабахском конфликте в целом и ходжалинской трагедии в частности.  

Р.Рамазанов впервые создал произведение, отличающееся необычной формой, драматизмом и неповторимым стилем письма. Автору удалось создать четкую параллель между великолепным исполнением ханенде и звуком органа, достигнув замечательной гармонии между ними. Здесь не лишне отметить, что немалую роль в этом сыграла замечательная органистка, преподаватель кафедры органа БМА, первая в Азербайджане лауреат международного конкурса органистов Сабина Беглярбекова. Именно она и исполняла поэму в Норвегии, явившись неутомимым пропагандистом этого знаменательного произведения.  

Мы часто становимся свидетелями синтеза Востока и Запада в творчестве Р.Рамазанова, который сохраняет национальный колорит своей музыки и одновременно использует современные тенденции и техники.  Появление произведений, посвященных мемориальной теме, свидетельствует о единении людей искусства со своим народом, о неразрывной связи творческого процесса с событиями, происходящими на нашей Родине.

Мы беседуем с Руфатом Рамазановым о его новых сочинениях и научных исследованиях, делимся радостью нашей Великой Победы и объявления главой государства нынешнего года «Годом города Шуша», говорим о предстоящих творческих планах и задумках. Конечно же, мы не можем обойти тему азербайджанского мугама, интерес к которому у композитора с годами не только не ослабевает, а увеличивается по мере проникновения в его глубины и безупречное совершенство, красоту, философию и универсальность.

- Скажите, использование мугама в симфоническом произведении происходит естественным, не зависящим от воли композитора, образом, или изначально становится целью?

- Кончено, это, прежде всего, зависит от мышления композитора. Если мышление и творческая фантазия сплетены мугамными узами, тогда это происходит естественным образом, независимо от автора. Но это может быть и концептуально тоже, т.е. заранее спланировано, и здесь уже музыкальная идея подчиняется мугамной закономерности. Бывает, композитор не имеет никакого мугамного влияния в своем мышлении, но создает очень интересную музыку. Я - азербайджанский композитор, и мугам у меня в крови!

- В одном из своих интервью вы заметили, что композитор создает нечто как бы из ничего, лишенного какого бы то ни было влияния и отвечающего многим требованиям и условиям. Насчет требований и условий все понятно, но влияние-то всегда присутствует в виде некоего события или впечатления, дающих мощный импульс к созданию нового сочинения. Что вы скажете об этом?

- Безусловно, влияние всегда присутствует, скажем, композитор может попасть под влияние какого-то произведения художника, книги, события и т.д., найти в них очень интересную идею и написать музыку, хотя сам художник или писатель об этом могут не подозревать. Создавать музыку из ничего означает создавать не похожее ни на что сочинение, создавать оригинальную идею.  

- Должен ли в произведении присутствовать национальный стержень, независимо от этнической принадлежности автора?

- Разумеется, каждый композитор должен служить своей Отчизне, народу, языку и культуре, естественно, и общечеловеческим ценностям - это долг всех творческих людей. Творения таких корифеев, как Ариф Меликов, Агшин Ализаде, Франгиз Ализаде и других, доказали, что можно удивить европейцев и одновременно оставаться азербайджанцем. Европе интересна наша национальная самобытность, которой у нее нет, она ждет звучания инструментов, которого не слышала, и мы как часть мира вызываем у нее интерес только этими моментами.  

- У вас есть несколько сочинений для органа, скажите, нужно ли автору уметь играть на музыкальном инструменте, для которого он пишет?  

- Это необязательно, композиторы изучают технические, тембровые, фактурные возможности всех инструментов только теоретически, и предмет этот называется «инструментоведение».

- Как-то раз среди проблем композиторской школы вы называли острую потребность в звукозаписывающих студиях и возможности публиковать ноты своих новых произведений. Изменилось ли что-либо с тех пор в этом направлении?

- Увы, изменений никаких нет, у нас все также нет профессиональных звукорежиссеров, а свои новые произведения мы печатаем сами за свои средства, но это не всегда получается, к сожалению.  

- Интересная ситуация получается, поскольку таких студий для певцов из шоу-бизнеса пруд-пруди, они постоянно записывают свои новые песни и аранжировки, почему же для профессиональных композиторов таких студий нет? Может, для этого нужны звукорежиссеры с особым образованием? 

- Студии, которые работают на шоу-бизнес, не отличаются особым профессионализмом, да и в плане специального музыкального образования у них большие пробелы. Звукорежиссер, записывающий серьезное, скажем, симфоническое произведение, в первую очередь, должен знать ноты и музыкальную грамоту, иначе он не сможет элементарно общаться с композиторами.  

- Чем занимается композитор, когда он не пишет музыку, и наоборот, что предшествует созданию нового сочинения?

- Это происходит по-разному, у кого как… Я лично, если не работаю, много читаю, чтение - моя слабость. Кроме музыки, меня могут захватить только книги. Например, у меня очень много каталогов работ и альбомов разных азербайджанских художников. Я увлекаюсь живописью и отдыхаю, когда смотрю на картины. Мне повезло быть лично знакомым с покойным ныне Тогрулом Нариманбековым. В результате этого знакомства родилось сочинение «Тогрул-намэ», в котором перед глазами проходят все его полотна, которые я неплохо знаю и долго изучал.  

Однако должен отметить, что моя творческая деятельность преломляется и в научной области, поскольку я уже 25 лет являюсь ведущим научным сотрудником научной лаборатории БМА, занимаюсь записью, расшифровкой и теоретическим анализом профессиональной музыки устной традиции, т.е. наших мугамов, делаю их обработки. Кстати, совсем недавно я написал фортепианное произведение «Раст» в виде концертной пьесы для соло фортепиано, и это является продолжением традиции великого Фикрета Амирова, когда, вдохновившись его симфоническими мугамами, я обратился к мугамам и впервые в азербайджанской музыке написал фортепианную музыку на мугаме «Раст» как самостоятельное произведение. Эта работа является продуктом моих многолетних исследований, расшифровок и теоретических анализов мугамов, т.е. она преломляется и творчески, и научно-теоретически. Теперь пианисты на концертах в нашей стране и за рубежом могут исполнить мугам «Раст» для фортепиано. С другой стороны, я впервые записал на ноты мусульманский «Азан» («Призыв к молитве» в исламе). Все мы часто слышим звучащий в городе азан, однако он был недоступен для ученых-музыковедов, т.е. его можно было только слушать. После того, как я его расшифровал и записал вместе со словами, как он звучит в оригинале, азан стал доступным для более широкой аудитории, теперь его можно исследовать и анализировать. В этом году я собираюсь сделать теоретический анализ по фактуре, интонационному и композиционному строению азана, благодаря тому, что уже существует его нотная запись.

- Творческая лаборатория композиторов безумно интересна, потому что у всех она разная. Вы экспериментируете не только с мугамом, но и с тем, что казалось недоступным, все больше углубляясь в его невидимые недра. Что вы имеете в виду, когда говорите «расшифровка» мугама?  

- Хороший вопрос. В данном случае подразумевается запись мугама на ноты в чьем-то исполнении, разумеется, опытных музыкантов - таристов, кяманчистов, ханенде и т.д. Я слушаю кого-то одного и по его игре или пению записываю на ноты, расшифровываю, после чего любой мугам или тот же азан уже становятся нотным материалом для моей дальнейшей работы. Расшифровка мугама или любой устной профессиональной музыки означает их нотацию.

- Значит ли это, что мугам до сих пор не был нотирован, ведь мы знаем, что его записывали многие знаменитые музыканты, начиная с самого Узеир бека. С другой стороны, известно, что инструменталистами и ханенде мугам изучается не по нотам, а на слух. Поскольку в мугаме  очень важен импровизационный момент, возможно, имеется в виду индивидуальная трактовка какого-либо исполнителя конкретного мугама, ведь известно, что один и тот же мугам всеми исполняется по-разному и приобретает разное звучание, хотя главные его каноны обязательно сохраняются?

- Дело в том, что и до меня мугамы нотировались, и я в этом смысле не первый. Эти занимались  Асаф Зейналлы, Тофик Гулиев, Фикрет Амиров, Нариман Мамедов, Мамедсалех Исмайлов, Ариф Асадуллаев и многие другие. Кстати, замечательный исполнитель на кяманче Ариф Асадуллаев не только записывал мугамы, его научная диссертация была посвящена именно этой теме. Я считаю Ариф муаллима своим учителем, который многому научил меня в этой сфере. Вся красота мугама состоит в том, что каждое поколение музыкантов и композиторов записывают мугамы на ноты, но исполнители при исполнении меняют их, внося какие-то свои, только им присущие детали, украшения и нюансы. Исполнителей старого поколения я не видел и записывал исполнение музыкантов нынешнего времени. Перечисленные композиторы, записывавшие мугам, фиксировали трактовку музыкантов своего времени. Я часто использую выражение, которое как нельзя точно передает суть мугама. Мугам - это некий аппарат или мотор, находящийся в постоянном движении, и записать мугам в чьем-то исполнении означает сфотографировать или запечатлеть один миг работы этого аппарата и сохранить его, потому что полностью охватить мугам практически невозможно. Современные исполнители мугама - инструменталисты или ханенде, которых я записал, через некоторое время станут классиками, и нотные записи станут своего рода летописью и исторической памятью развития мугама во времени, архивным достоянием. Записывая мугам на ноты, мы сохраняем манеру исполнения отдельных мастеров, импровизационные особенности, глубину понимания и способа выражения мугама. Исполнители импровизируют каждый по-своему, их нотные записи оставляют в истории трактовку ими того или иного мугама, доказывая бездонное богатство, глубину и широту азербайджанского мугама. Если поставить рядом нотные записи одного и того же мугама в исполнении разных музыкантов, вы увидите множество стилей и интерпретационных техник, и с течением времени эти записи становятся архивными документами. В таком случае никто не сможет претендовать на принадлежность мугама Азербайджану. Что касается обучения мугама, он, как вы отметили, проходит в устной форме от учителя к ученику. Так было в прошлых веках, так происходит и сегодня, поэтому выучить мугам только по нотам - невозможно.  

- Выходит, записывая «Раст», вы указываете, с чьего исполнения вы записали этот мугам?  

- Совершенно верно, «Раст», написанный мной в виде фортепианной пьесы, был записан с нотной записи и исполнения на кяманче нашего известного инструменталиста, заслуженного деятеля искусств, профессора Арифа Асадуллаева. Мугам как вид устной традиции, относящийся к профессиональной музыке, дошел до нас настолько в совершенной, богатой и безупречной форме, что представляет собой несравненно даже более насыщенную и богатую технику, чем представляемая европейцами.  

- Вы также сотрудничаете с театрами. Какие спектакли вы украсили своей музыкой, и какова специфика создания музыки для театральных постановок?  

- На сегодняшний день я написал музыку к пяти спектаклям. К сожалению, руководство театров предпочитает использовать музыку в виде «подбора» и не всегда это бывает удачно. Как говорил знаменитый режиссер Р.Стуруа, «музыка - это дыхание спектакля». Безусловно, экономить на музыкальном искусстве означает экономить на воспитании будущего поколения. После 2016 года я не писал музыку к театральным постановкам. Однако в конце  2020-го написал музыку к фильму на тему о мультикультурализме в Азербайджане, который был показан на международном кинофестивале документальных фильмов тюркских государств, проводимом в Турции. Мы стали лауреатами и удостоились 3-го места среди 150 фильмов других стран, представленных на фестивале. Церемония награждения победителей по причине пандемии была отложена, и как недавно сообщили нашей съемочной группе, она будет проведена в этом году в городе Шуша по случаю ее 270-летия в рамках объявленного Президентом Азербайджана  «Года города Шуша». Этот творческий успех очень мне дорог и знаменует новый этап моей деятельности в кино.  

- Вы коснулись «Года города Шуша». В связи с этим хотела бы спросить - какое воздействие оказала на вас как на композитора 44-дневная Оте­чественная война и долгожданная триумфальная Победа Азербайджана над армянскими оккупантами?  

- Все мы с началом войны очень переживали за ее исход, и весть о Победе и освобождении Карабаха и города Шуша повергла всех нас в неописуемый восторг и радость. Глубокой ночью мы узнали о позорной капитуляции Армении, когда весь народ вышел на улицы Баку и других городов, стал праздновать историческую Победу и возвращение наших исконных земель. К первой годовщине нашей Великой Победы я написал Оду Zəfər günün mübarək («Да будет благословенен день Победы!») на слова Эльвина Эльханоглу для хора и симфонического оркестра. В самое ближайшее время ожидается исполнение этого произведения, которое я с нетерпением ожидаю. Несомненно, «Год города Шуша» послужит для творческих людей мощным импульсом для творчества и появления новых сочинений, славящих Азербайджан, его доблестную армию во главе с Верховным Главнокомандующим Вооруженными силами, Президентом Ильхамом Алиевым и его культурную столицу,  жемчужину Карабаха - город Шуша!

Афет ИСЛАМ,  

«Бакинский рабочий»