Чингиз Айтматов подарил человечеству тюркский мир XX века  как яркое воплощение неисчерпаемого культурного и творческого потенциала

Чингиз Айтматов в литературе - поле особого притяжения. В детстве мы зачитывались его «Белым пароходом» и верили в непобедимость добра, мечты и красоты. Позже приходили к его космическому «Буранному полустанку» («И дольше века длится день»), где фантастическое соприкасалось с реальным, напоминая об ответственности перед Землей, взывая к исконным ценностям.

Потом были «Плаха», «Тавро Кассандры», «Когда падают горы»... И мы до сих пор продолжаем поражаться мудрости предвидения их автора. А это значит - век его произведений будет длиться и длиться.

Чингиз Торекулович - гениальный прозаик, культовая личность, оставившая после себя обширное наследие. Он очень любил нашу страну, с большой теплотой относился к азербайджанскому народу, неоднократно сюда приезжал. И Азербайджан отвечал ему взаимностью. Одно из ярких тому подтверждений - открытие в апреле нынешнего года памятника выдающемуся сыну кыргызского народа в Баку, в торжественной церемонии которой приняли участие главы Азербайджана и Кыргызстана Ильхам Алиев и Садыр Жапаров, который находился в Азербайджане с государственным визитом.

Символ дружбы, братства и единства

Почтить память Чингиза Айтматова горожане приходят и семьями, и целыми трудовыми коллективами. В один из таких визитов делегация НАНА во главе с ее президентом академиком Исой Габиббейли возложила красные розы к подножию памятника. По словам главы академии, памятник прозаику является символом дружбы, братства и единства между народами двух стран. «Трудно переоценить вклад писателя в литературу и национальную идентичность, который позволил его творчеству быть уважаемым и в Кыргызстане, и в Азербайджане. UNESCO признает, что в числе трех самых читаемых писателей мира наряду с Толстым и Шекспиром стоит имя Чингиза Айтматова - великого сына великого тюркского народа, чьи произведения переведены на 170 языков мира. Глубокие связи между азербайджанцами и кыргызами - это очень важный шаг в сохранении исторического наследия и укреплении дружественных отношений между нашими странами», - заявил глава НАНА.

В тот же день в Азербайджанском государственном академическом национальном драматическом театре делегация НАНА приняла участие в коллективном просмотре спектакля, поставленного художественным руководителем Аздрамы, заслуженным деятелем искусств Мехрибан Алекперзаде по мотивам одноименного романа «И дольше века длится день», который театральные эксперты оценивают как одно из важных достижений театрального искусства и прекрасный драматургический вариант, нашедший удачное сценическое решение.

Несмотря на то, что премьера спектакля состоялась еще в марте, в зрительном зале присутствовали министр культуры  Азербайджана Адиль Керимли, Чрезвычайный и Полномочный посол Кыргызстана в Азербайджане Кайрат Османалиев, автор памятника Чингизу Айтматову в Баку, ректор Азербайджанской государственной академии художеств народный художник Натиг Алиев, директор Национальной библиотеки профессор Керим Таиров, известные деятели науки и культуры тюркского мира, представители СМИ

Манкурт - это безусловный раб

Каждые пять лет Парламентская ассамблея тюркских государств (Türkpa) отмечает в Баку юбилеи великого кыргыза – и в прошлом году организация собрала представителей общественности, чтобы отметить 95-летие выдающегося деятеля тюркского мира, жемчужины литературы и культуры, подарившей человечеству тюркский мир XX века как яркое воплощение неисчерпаемого культурного и творческого потенциала населяющих его народов.

Кыргызская национальная культура второй половины XX века – это Чингиз Айтматов и национальный кинематограф, который зарождался на его произведениях. Именно экранизацией «Буранного полустанка» он отметил свой 75-летний юбилей. «К этому времени, - вспоминал писатель в беседе с корреспондентом нашей газеты, - был завершен монтаж фильма «Плач матери о манкурте» и мы увидели, что, оказывается, материнский зов, воплощенный в художественной форме, волнует многих людей в разных странах – в Нью-Йорке, например, был поставлен вокально-симфонический мюзикл по мотивам этого произведения. Как видите, и океан – не препятствие, чтобы этот призыв к покаянию и взаимопониманию был услышан из глубины веков, из отдаленной глухой степи, из уст матери, причитающей о трагической судьбе своего сына. Плач матери манкурта – один из центральных эпизодов моего романа. Проблема насилия над человеком, вытравление его нравственной, интеллектуальной сущности – что может быть страшнее? Манкурт – это безусловный раб, который никогда не восстанет, не поднимет голову против своих угнетателей. Смысл плача матери манкурта: лучше убить человека, чем лишить его памяти, ибо без нее ты уже не человек».

О жизни и судьбе, добре и зле, любви, ненависти, смерти

Мне вспоминается приезд Чингиза Айтматова в Баку шестнадцать лет назад, в 2008 году. Очень плотная программа пребывания, не оставляющая практически ни минуты свободного времени для общения с прессой. Однако ему удалось выкроить время, чтобы поговорить с нами о жизни и судьбе, добре и зле, любви, ненависти, смерти. Тогда он очень удивился, что в Бакинском госуниверситете, на кафедре литературы тюркских народов находятся его трехтомник, причем на кыргызском языке, и шестнадцать (!) его книг - тоже на его родном языке.

В течение нескольких дней Чингиз Торекулович непосредственно общался с азербайджанскими читателями и рассказал, как его восхитил вопрос актрисы Театра русской драмы. Он ждал этого вопроса более двадцати лет, с момента написания «Белого парохода». «Во-первых, она сказала, что не согласна с финалом романа как женщина, как мать, и спросила: «Если бы вы сегодня писали это произведение применительно к нынешнему времени, вы бы оставили прежний финал или все-таки есть надежда, что наши дети не будут уходить в придуманный мир, и что вообще нам, взрослым, надо сделать, чтобы мальчики не пытались превратиться в рыбу и уплыть в море?» Я всегда стремился найти такое выражение, такой финал, такую концовку, чтобы читатель мог так думать: как? почему? отчего так сложилась судьба мальчика? Хотел, чтобы мой читатель когда-нибудь спросил меня о том, о чем меня спросили только в Баку», - грустно улыбнулся он тогда, в нашу первую и последнюю встречу.