или Почему из Франции не приходит ничего хорошего

Нас продолжают беспокоить сигналы, которые поступают нам из далекой Африки, где все еще жива, хотя и в агональном состоянии, душа французской неоколониальной империи.

Вынужденный вывод французской армии из Нигера уже назвали концом эпохи статуса Франции в качестве великой державы. Пятая республика, похоже, действительно уходит из Африки, поскольку она начала выводить 1400 своих солдат из Нигера. 
В тот же день, когда французские солдаты начали покидать Нигер, суд во французском городе Нантер обязал Bolloré Group выплатить 145 000 евро 145 жителям, живущим вблизи ее обширных камерунских пальмовых плантаций. Судья осудил группу за безрассудное загрязнение рек Камеруна на протяжении многих лет. Как и другие представители французской бизнес-элиты, компания Боллоре получила миллиардную прибыль от неоколониальных и экологически разрушительных отраслей по всей Африке.
Хотя в последние несколько лет Боллоре начала распродавать многие из своих активов в Африке, полученная от них прибыль уже давно позволяет ей скупать и радикализировать средства массовой информации по всей Франции. Поэтому когда эксперты говорят о падении французской власти в Африке, мы должны задаться вопросом: кому эта власть служила и чьи мечты она разрушила?

К началу XX века Франция завоевала огромную империю в Африке. Она претендовала почти на всю северо-западную часть континента, обширные территории Центральной Африки и острова в Индийском океане. Чтобы контролировать эту огромную империю, французские колониальные власти убивали мирных жителей в Северной Африке, заставляли сотни тысяч мужчин из Западной и Центральной Африки работать на принудительных работах и расстреливали борцов за освобождение на Мадагаскаре. Однако к 1950-м годам, когда французская империя, казалось, пришла в упадок, для решения этой проблемы решили поставить у руля страны чрезвычайно влиятельного и популярного генерала де Голля, что стало напоминанием о том, что захват военной власти - это далеко не африканская политическая патология. Чтобы свергнуть парламентское правительство Франции, де Голль добился создания новой Пятой республики, в которой власть сосредоточилась бы в руках президента, а не Национального собрания. Символом этой реформы стала статья 49.3, позволявшая президенту проводить законы без голосования в Национальном собрании. 
Сегодня, столкнувшись с массовым народным сопротивлением со времен движения «желтых жилетов», президент Эмманюэль Макрон сделал эту статью ключевой в продвижении драконовских неолиберальных реформ против подавляющей народной оппозиции. Мечта де Голля о почти монархическом президенте жива по-прежнему.
Де Голль и его союзники интегрировали это авторитарное видение в разрушающуюся французскую империю. К 1960 году большинство французских африканских колоний к югу от Сахары обрели независимость. Однако это не означало, что Франция покинула континент. Она наказывала всех, кто препятствовал достижению ее империалистических целей. Наказание часто означало поддержку насильственных переворотов. В 1960-е годы Франция поддержала военные перевороты против избранных лидеров в Габоне, Мали и Республике Конго, и это лишь некоторые из них. Французские флаги упали, но военные, поднявшие их, остались.
Военные были лишь частью этих неоколониальных отношений. 
К 1960-м годам колонизация превратилась в «сотрудничество». Политики применили это обманчиво поддерживающее их название к множеству экономических, политических и культурных программ в бывших африканских колониях Франции, которые выступали за французское влияние. Школы, порты и банки продолжали служить политическим и экономическим интересам Франции. Это было наиболее заметно на франке CFA, валюте колониальной эпохи, первоначально привязанной к французскому франку, а теперь и на евро, который до сих пор используется в бывших французских колониях в Западной и Центральной Африке. Эта валюта является мощным инструментом и символом неоколониальной французской эксплуатации.
К сожалению, от менеджеров принадлежащих французам золотых приисков в Сенегале до генералов армии Чада - вся африканская элита работала вместе с французскими «коллегами», чтобы защитить свои общие интересы. Антидемократические власти и бизнес-лидеры как во Франции, так и во франкоязычной Африке объединили усилия, чтобы защитить то, что критики осудили как «империю, которая не хочет умирать». Та самая империя Françafrique.
Этим правительствам не потребовалось много времени, чтобы столкнуться с собственными проблемами. В 1968 году миллионы студентов и рабочих по всей Франции восстали против администрации де Голля, сравнивая генерала с той самой фашистской силой, которую, как он сам утверждал, победил десятилетиями ранее. Многие протестующие также осудили растущую эксплуатацию постколониальных рабочих-мигрантов во Франции. В том же году аналогичные забастовки произошли в Сенегале, будучи направлены против автократического государства президента Сенгора. На протяжении 1960-х и начала 1970-х годов аналогичные восстания вспыхивали в Республике Конго, Тунисе, на Мадагаскаре и в других странах. На развалинах французской империи студенты, рабочие и радикальные боевики осуждали элиты, которые в равной степени разрушили мечты об освобождении и деколонизации.
И все же Françafrique выжила. Французские транснациональные корпорации захватили урановые рудники в Нигере, плантации в Камеруне и нефтеперерабатывающие заводы в Габоне. В период с 1960 по 1991 год французские военные вторглись как минимум в шестнадцать различных африканских стран, чтобы защитить союзников и стратегические интересы. 
В последние годы для новых французских президентов стало ритуалом объявлять о конце Françafrique. Однако как только эти заявления сделаны, те же самые президенты используют все возможные средства для защиты политической и экономической мощи Франции во всем регионе.
Многие французские граждане неосознанно полагаются на хищническую неоколониальную промышленность. Нигерийские урановые рудники уже давно дают топливо для атомных электростанций Франции. Между тем горняки и местные жители уже давно ощущают на себе их смертоносные последствия. Заправочные станции по всей стране закачивают габонскую нефть во французские автомобили, принося богатство французским руководителям и, до недавнего переворота, казне давно правящей страной семьи Бонго. Аналогичная динамика наблюдается и в бывших французских колониях. Добывающие отрасли разрушают ландшафты и лишают миллионы людей средств к существованию, заставляя их искать новые способы поддержания себя и своих семей.
Как ни странно, эти же самые отрасли подпитывают реакционную политику Франции. Во время поездки в Сенегал в 2022 году Марин Ле Пен посетила крупнейшую рисовую фабрику в Западной Африке и сахарную компанию крупнейшего частного работодателя в Сенегале, принадлежащие Франции, чтобы отпраздновать то, что она назвала «подлинным евро-африканским совместным развитием». Такие фигуры, как Ле Пен, используют эти транснациональные корпорации и «совместное развитие», которое они обещают, чтобы продемонстрировать глобальное влияние Франции. Поступая так, они призывают к неоколониальной одержимости защитой «величия» Франции, при этом отдавая приоритет прибылям над повседневными потребностями французских граждан. Будучи своего рода символами и источниками финансов, французские транснациональные корпорации в Африке подпитывают правые силы в самой Франции.
Между тем эти транснациональные корпорации вызывают экономические и экологические кризисы, которые выталкивают сотни тысяч людей к берегам Европы. В ответ французское правительство присоединилось к своим европейским партнерам, чтобы закрыть границы континента. В то же время правые эксперты на таких каналах, как CNews, финансируемые теми самыми неоколониальными индустриями, стоящими за многими из этих миграционных кризисов, настраивают французских граждан против рабочих-мигрантов. Таким образом, неоколониализм подпитывает порочный круг политической, экономической и социальной эрозии по обе стороны Средиземноморья.
Благо люди не восприняли это сложа руки. Во Франции и по всей франкоязычной Африке активисты восстали против бездействующих правительств и деструктивных транснациональных корпораций, которые они поддерживают. В 2018 году протестующие в столице Сенегала Дакаре разбили витрины продуктовых магазинов, принадлежащих влиятельной французской транснациональной компании Auchan. Протестующие выразили протест по поводу сохраняющейся экономической мощи Франции, особенно в сфере производства и распределения продуктов питания. Несколько лет спустя в Центральной Франции местные активисты начали столь же воинственный протест против засилья сельхозкомпаний Франции. Он привел к столкновениям защитников окружающей среды с полицией, чтобы предотвратить переброску огромных запасов воды из регионов, все более страдающих от засухи, на хищнические сельскохозяйственные предприятия. Тем самым протестующие бросили вызов разрушающим экологию  французским компаниям, которые эксплуатируют миллионы людей как в Африке, так и в Европе.
Процессы, разворачивающиеся в Африке по вине французского неоколониализма, требуют международного осуждения и продолжения борьбы за эгалитарный мир, который люди представили себе в первый раз, когда французская империя в Африке, казалось бы, рухнула.