Как уже сообщалось, 12 января Президент Азербайджанской Республики Ильхам Алиев дал интервью местным телеканалам.

В интервью глава государства ответил на вопросы журналистов о работе, проделанной в Азербайджане в 2021 году в экономической и социальной сферах, отношениях между Азербайджаном и Арменией, восстановительных работах на освобожденных территориях, внешней политике нашей страны и др.

(Начало интервью было опубликовано в предыдущем номере газеты)

- Господин Президент, Вы коснулись тенденций реваншизма в Армении. Хотелось бы узнать Ваше мнение по этому вопросу. В армянской печати постоянно чувствуются реваншистские тенденции. Словно кто-то пытается возродить существовавшие десятилетиями, особенно при Роберте Кочаряне и Сержике Саргсяне, мифы об армянской армии, «великой Армении». Как, по-Вашему, какова цель этих сил, и к чему это может привести?

-Да, я тоже, естественно, наблюдаю это. Могу сказать, что реваншистские тенденции в Армении проявляются со стороны представителей не только бывших, но и нынешних властей, так как мы видим, что во-первых, как я уже сказал, в послевоенный период были военные провокации, совершено несколько таких попыток - и в ноябре, и до этого, и вчера, не исключено, что такие попытки будут совершаться и после этого. Естественно, руководство Армении и в целом армянское общество еще не могут прийти в себя после поражения в войне. Им нанесен такой  серьезный психологический удар, они получили такую психологическую травму, что все их идеологические основы сегодня разгромлены. То есть все вымышленные ими мифы, в которые они сами поверили, разрушены. Мы показали это за 44 дня. Подобные тенденции в армянском обществе есть, и любая власть должна считаться с общественным мнением. Поэтому такие тенденции будут продолжаться. Это во-первых.

Во-вторых, мы не должны забывать, что хотя нынешняя власть сегодня ведет себя более конструктивно, то в довоенный период она фактически обусловила неизбежность войны. Ведь тот, кто говорил «Карабах - это Армения, и точка»,  является представителем нынешней власти, тот, кто угрожал нам «новой войной за новые земли», - представитель нынешней власти. Тот, кто танцевал на Джыдыр дюзю,  задевая самолюбие азербайджанского народа, - представитель нынешней власти. То есть, сегодня мы не должны обманываться, глядя на поведение нынешней власти. Именно они намеревались постоянно удерживать под оккупацией территории Азербайджана, именно нынешняя власть хотела перевести в Шушу парламент так называемой  «Нагорно-Карабахской республики», и в здании там даже уже были завершены каменные работы. Мы снесли его до основания. Представители нынешней власти говорили, что мы должны вести переговоры с так называемой «Нагорно-Карабахской республикой», и что так называемая «Нагорно-Карабахская республика» должна находиться за столом переговоров. То есть не Кочарян, Саргсян, а именно нынешняя власть. Поэтому, еще раз говорю, мы никогда не должны  обманываться на приятные слова нынешней власти. Никогда не должны забывать, с каким соседом живем рядом. Отсюда берут исток и провокации на границе.  Они вновь хотят испытать нас. Возможно, источником вчерашней провокации являются события, произошедшие в последнее время в СНГ, и они считают, что их возможности возросли или же откуда-то могут получить поддержку. Но они не должны забывать, что, кто бы им ни помогал, мы добьемся поставленной цели, как это было во второй Карабахской войне, и никто и ничто не сможет нас остановить. Нас останавливает только то, что мы не хотим третьей войны, это не входит в наши планы. Мы хотим, чтобы период войны завершился, хотим, чтобы были налажены нормальные связи, чтобы Армения наконец признала территориальную целостность Азербайджана. Вот чего мы хотим. Но если мы увидим, как я уже сказал, угрозу для себя, то она будет уничтожена на месте.

Что касается армянской оппозиции, то есть тандема Саргсян - Кочарян, называющего себя оппозицией, то, конечно, эти люди испытывают такую ненависть к азербайджанскому народу, что они не хотят отказаться от грязных деяний. Хотя вторая Карабахская война была их поражением, потому что мы уничтожили их армию. Пашинян за два года не мог бы ни создать армию, ни развалить ее. Это была армия Кочаряна - Саргсяна, и мы ее уничтожили. Оба они во время войны появились в Ханкенди, якобы хотели руководить там движением сопротивления. Увидев, что Азербайджанская армия приближается к Шуше, трусливо бежали оттуда. То есть они - дезертиры, ложные герои. Они могли воевать только с мирным населением. Оба они - убийцы Ходжалы. Они - как сиамские близнецы. Оба были на партийной работе, оба являлись подручными Кеворкова, кандидатура обоих была утверждена в Баку, в Центральном Комитете. Когда мой отец приезжал в Ханкенди, оба встречали его стоя и аплодировали. Сколько выступлений у них было об армяно-азербайджанской дружбе, дружбе между армянским и азербайджанским народами. То есть, это те, кто ел азербайджанский хлеб и отплатил черной неблагодарностью. Во время первой Карабахской войны они просто выдумали миф о том, что якобы являются героями войны. Я уже говорил, что место железяк, которые они носят на своей груди, - помойка, потому что вторая Карабахская война показала кто есть кто. В первой Карабахской войне они воевали против мирного населения, совершили геноцид, резню. В то время Азербайджанская армия была не в состоянии оказать сопротивления. Но на сей раз мы поставили их на колени, и они до конца своей жалкой жизни будут жить как побежденные дезертиры. Конечно, такие люди готовы в любой момент, воспользовавшись любой возможностью, нанести нам удар. Но и они, и нынешняя власть, и любая власть должны знать, что Армения никогда не устоит перед нами. Еще раз говорю, ничто не сможет нас остановить. Единственный фактор, который нас останавливает, - это то, что мы не хотим войны. Именно поэтому вчера в 21.30 я дал Министерству обороны указание прекратить огонь. Если бы я не дал такого указания, то сегодня их положение было бы еще более тяжелым. То есть мы еще раз показали: пусть не испытывают наше терпение. Надеюсь, что эта попытка, попытка провокации станет последней. В противном случае результат вновь будет таким же.

- Господин Президент, сегодня официальный Баку предлагает Еревану мир. Но, как Вы отметили, Армения вновь время от времени прибегает к провокациям. Вы говорили о серьезных столкновениях, произошедших в мае, ноябре и вчера. Какими рычагами Азербайджан воспользуется для того, чтобы таких случаев больше не происходило, и какие меры в нынешнем году планируется принять в связи с делимитацией и демаркацией?

- Мы по существу представили им эту мирную повестку и выдвинули очень ясные предложения, связанные с делимитацией, и если она произойдет, - с последующей демаркацией. Как вам известно, на первоначальном этапе Армения не отвечала, не говорила ни да, ни нет. Это еще раз говорит о том, что у руководства Армении нет ясного представления о будущем. Наша же политика абсолютно ясна - и в связи с войной, и в связи с состоявшимся урегулированием бывшего карабахского конфликта, и в связи с будущим. Мы предложили, чтобы обе страны признали территориальную целостность друг друга, чтобы началась работа по делимитации границ, был дан старт процессу открытия коммуникаций и подписан мирный договор. То есть подписание мирного договора, хоть и не является 100-процентной гарантией, но во всяком случае в значительной степени минимизирует риск войны. Хотя мы также должны знать, что любой мирный договор для Армении может быть просто клочком бумаги. Будет он подписан или нет, мы, как я уже сказал, будем и должны постоянно наращивать свою военную силу, мощь. А армянская сторона колеблется. Это вновь показывает, что официальным кругам еще не удалось сформировать свое мнение по данному  вопросу. С одной стороны, они понимают, что отсутствие мирного договора и наличие сильного Азербайджана могут стать для них причиной определенного беспокойства. С другой стороны, понимают, что если будет подписан мирный договор, то в нем обязательно должно быть положение о взаимном признании странами территориальной целостности друг друга, и они должны быть готовыми к этому. Поэтому, знаете, как говорится, они оказались меж двух огней. Но они должны сделать выбор, правильный выбор. Я говорил о том, что не факт, что наше доброжелательное обращение будет вечным, и не факт, что эти предложения навсегда останутся на столе переговоров. Если они не хотят признавать нашу территориальную целостность, то тогда и мы не признаем их территориальную целостность. У нас, возможно, в сто раз больше оснований для непризнания территориальной целостности Армении, чем у них для непризнания нашей территориальной целостности, потому что всем уже хорошо известно, известно и мировой общественности, что в ноябре 1920 года наша историческая земля - Зангезур - была отделена от нас и присоединена к Армении. Так же, как и Гейча. 29 мая 1918 года Армении был передан город Иреван. То есть у нас, как говорится, много факторов для того, чтобы не признать территориальную целостность Армении. Но, несмотря на это, мы готовы к этому во имя будущего мира, налаживания связей между странами. Но я не могу гарантировать, что так будет и спустя шесть месяцев. Не хотят, хорошо, тогда пусть не будет, посмотрим, что будет в таком случае.

- Прошу прощения, небольшое уточнение. Мы провели сравнительный анализ: со стороны Армении постоянные провокации, в действиях нынешней власти - колебания, протекание неустойчивых процессов. Как, по-Вашему, просматривается ли перспектива в отмеченном Вами вопросе - мирного соглашения и признания странами территорий друг друга?

- Нет, я этого не вижу, потому что с армянской стороны пока не поступало никакого ответа на это предложение. В связи с открытием коммуникаций ответ дан. Несмотря на то, что они возражали, когда мы включили этот вопрос в повестку. Сейчас все хорошо помнят, что они возражали против строительства железной дороги, особенно автомобильной дороги, и говорили: «Нет, этого не будет». Затем в одном из интервью я сказал, что мы сделаем это, хотят они того или нет. Я сказал это, кажется, в апреле, в итоге было дано согласие на прокладку автомобильной дороги, автодороги между Азербайджаном и Нахчыванской Автономной Республикой. То есть я хочу сказать, что мы заставили их, не применяя никакой силы. Возможно, наши, как говорится, политические шаги, дипломатические шаги, а также происходящие в регионе процессы свидетельствуют о том, что этого желают уже не только Азербайджан, но и многие страны региона. Поэтому если взглянуть на эту историю, то можно увидеть, что позиция Армении меняется. Так что не исключено, что она когда-нибудь будет готова и к подписанию мирного договора, от которого сегодня отказывается. Но еще раз говорю - пусть они не думают, что мы постоянно будем требовать от них мира. Мы просто предлагаем это во имя будущего региона и во имя сведения к нулю риска войны. Повторяю, если Армения не готова к этому, то этого не будет. Что же будет? Ничего. Что мы потеряем? Ничего не потеряем ни сегодня, ни завтра. Может быть, наоборот. Но потерявшей стороной будет Армения.

- Господин Президент, мы сегодня открыто видим и Вы неоднократно подчеркивали, что карабахский конфликт уже остался в прошлом. Безусловно, это создает новую геополитическую реальность. Ваша оценка, удовлетворены ли Вы тем, как некоторые страны, международные организации, политические лидеры воспринимают ее, эту новую реальность?

- Да, я должен сказать, что по прошествии года после окончания войны меня удовлетворяет реакция международного сообщества. Но должен сказать, что это произошло в большей степени в результате нашей деятельности. Потому что после окончания войны сразу же, буквально на следующий день, по моему поручению мы начали работу именно по тому, что произошло, - чтобы результаты войны были приняты всем международным сообществом. То есть мы ни дня, скажем так, даже не отдыхали - и с точки зрения восстановления территорий, и с точки зрения, как я уже говорил, обустройства сотен километров границы с той целью, чтобы добиться того, чтобы международное сообщество это приняло. Это шло постепенно, но все-таки мы к этому пришли. Если вспомнить первые заявления сопредседателей Минской группы ОБСЕ, то они были совершенно далеки от новых реалий. Там периодически мы видели и темы конфликта, и другие неприемлемые вещи. Но впоследствии, если посмотреть на их заявления, мы уже видим и ссылки на трехстороннее Заявление от 10 ноября, и на другие документы. То есть реальность уже доминирует. И потом, знаете, Азербайджан это не та страна, интересы которой можно игнорировать. Мы, конечно, себя никогда не переоценивали и не должны переоценивать, но и недооценивать тоже не нужно.

Мы создали новую реальность в рамках своих конституционных прав, в рамках Устава ООН, Хельсинкского Заключительного акта, и все должны с этой реальностью считаться. Это было непросто. И это была работа, которая не была видна общественности. Потому что мы не могли делать ее публичной, иначе мы могли бы себе навредить. Но это была постоянная работа, и в результате этого сегодня, если взять международные организации - ООН, Движение неприсоединения, ОБСЕ, Евросоюз, СНГ, то реалии полностью приняты. Это мы и формально видим, и чисто как бы в общении. Более того, я наблюдаю, находясь в контакте со многими руководителями международных структур и главами государств, сейчас мы видим намного большую поддержку нашему правому делу. Да, но это уже после того, как все  закончилось. Конечно, очень много слов о том, что вы были правы, вы сделали все правильно, мы всегда были на вашей стороне. Но почему-то многие об этом предпочитали молчать. Но знаете как, у победителей всегда много друзей. Это уже в истории не раз мы видели, но тем не менее это позитивный шаг, а тем более, я должен сказать, что еще на это повлияло, наверное, то, как шла вторая Карабахская война. Мы ее вели достойно, по-мужски, не нарушая международных гуманитарных норм. Я неоднократно говорил, и малое количество жертв среди мирного населения с армянской стороны об этом говорит. И те жертвы, которые были, это только те так называемые мирные граждане, которые участвовали в войне. А армянская сторона совершала подлые нападения - и постоянная бомбежка городов, ведь только на Тертер упало 16 тысяч снарядов. Представьте, на маленький городок  - 16 тысяч снарядов! А Гянджа, а Шуша. «Скады», «Искандеры»…

Более того, еще один эпизод войны, о котором я еще не говорил, наверное, скажу впервые. Это происходило тогда, когда мы выдвигались к границе с Арменией в Зангиланском направлении и оставалось до поселка Агбенд несколько километров. Мы получили информацию, что армянская сторона обратилась к российской стороне с тем, чтобы часть контингента российской военной базы в Гюмри была командирована на границу - туда, в Зангилан, мотивируя это тем, что Азербайджан имеет намерение перерезать Мегринский участок армянской территории, хотя таких намерений у нас не было. Но тем не менее очень ограниченный контингент российской базы Гюмри был туда командирован. У нас была эта оперативная информация. И как только это произошло, сразу же из-за спин российских военнослужащих армянские вооруженные силы начали обстреливать продвижение азербайджанских войск. Расстояние там было очень небольшое, поэтому они обстреливали, в том числе и минометами. У нас там были жертвы. Но, естественно, мы ответили. Естественно. И сразу же пошло обращение в Россию, что Азербайджан обстреливает российских военнослужащих. Можете представить степень подлости? И, кстати, российская сторона потом уже в контактах с нами это тоже воспринимала точно так же, как и воспринимал я: что это подлость, ничего больше. То есть, хотели, чтобы мы ответным огнем по армянским позициям где-то нанесли ущерб российским военнослужащим с тем, чтобы добиться своей цели и втянуть Россию в эту войну.

И многое другое, что творилось во время войны, свидетельствует о подлом характере действий армянской стороны даже по отношению к своим военнослужащим. Приковывание цепями в окопах - сколько мы находили погибших, прикованных цепями, прикованных цепями к машинам, грузовикам, - заградотряды, указания военного и политического командования Армении расстреливать на месте тех, кто бежит. Эта вся информация у нас есть, потому что мы отслеживали все пространство - и не только в Карабахе, но и большую часть территории Армении. Поэтому имели достоверную информацию о том, что происходит. И сейчас, кстати, тоже. Я думаю, что вот этот фактор также сыграл роль.

Следующий фактор, я думаю, - то, что мы сразу же организовали поездки на освобожденные территории и дипломатов, и журналистов, и представителей общественности разных стран. И они были все в шоке. Так же, как и все мы. Так же, как и каждый из нас, который там побывал, - он просто был шокирован. Потому что даже мы не знали масштаба вандализма и варварства. Это также полностью ломало всю идеологическую концепцию армянства о том, что это цивилизованный народ, древний народ, оплот христианства на Кавказе, благородный народ находится, по их словам, в окружении мусульман-варваров. Ну как же благородный народ может такое творить? Выкапывать мертвых и выдирать у них золотые зубы или же ломать надгробия и вывозить их на продажу в соседние страны, а так же разрушать мечети, держать там свиней. Мы все это показали, показали все, а можно было даже ничего показывать, нужно было просто, чтобы люди туда приехали и сами посмотрели. Когда я говорил еще во время оккупации, обращался к мусульманским странам, что армяне творят бесчинства, оскорбляют мусульманские святыни, возможно, многие не верили. Но сейчас, когда все увидели -  как это может быть воспринято? То есть вот тут произошел еще один перелом в осознании того, что произошло, и в осознании того, что мы были правы не только исторически, юридически и политически, но и чисто по-человечески. Мы не творили такого. Те села, которые сейчас под нашим контролем - где жили армяне я имею в виду, - там все цело и сохранно. Уже год прошел. Я был в Гадруте, там не пошатнулось даже ни одного здания, где в основном армяне жили во время оккупации. Это вообще претит характеру азербайджанского народа. Ни одно надгробие, ни одна церковь не разрушены. Ведь вы знаете, наверное, эту эпопею с ЮНЕСКО, когда они пытались нас обвинять чуть ли не в вандализме и в том, что мы сейчас будем разрушать церкви. Мы с ними согласовали маршрут их приезда сюда. Они были очень настойчиво, а также и некоторые страны, которые с ними как бы были в контакте. И как только мы организовали визиты иностранных дипломатов и иностранных журналистов на освобожденные территории, и когда они увидели, что эти церкви и могилы на месте, - тема приезда ЮНЕСКО сошла с повестки дня. Вот вопрос. Мы их приглашали все годы. Какой был ответ? Что ЮНЕСКО не занимается политическими вопросами. Как только закончилась вторая Карабахская война,  они стали настойчиво просить приехать. Мы согласовывали маршруты и т.д. За это время произошло то, что произошло.  

Все увидели, в том числе и они сами, что мы ничего не разрушаем, а приехав, они должны будут увидеть разрушенные мечети, разрушенные кладбища, исторические памятники, разрушенные города, и они должны будут, просто вынуждены будут сказать, кто это сделал. Значит, не хотят этого делать.

Вот масса факторов, которые способствовали, плюс наша активная дипломатическая работа способствовала тому, что мир принял эти реалии. Я считаю, что это большой успех. Потому что после такой войны Армения, имеющая таких мировых покровителей, - по существу, мы перевернули все, что можно было, все прогнозы, все предположения, что будет, если начнется война.  

Конечно же, думаю, что немалую роль сыграло то, что мир увидел, насколько азербайджанский народ привержен своей земле и насколько готов идти на все - и на жертвы, и на большой риск. Потому что предположить 27 сентября реакцию армянских покровителей было невозможно даже мне - человеку, который знает или может предполагать. И все это сыграло свою роль. Поэтому уважение к нашему народу и нашей стране выросло невероятно. Это мы видим. Это видит каждый, каждый азербайджанец, это вы чувствуете, каждый, кто живет вдали от Азербайджана, чувствует. Так что вторая Карабахская война - это не только освобождение территорий, это не только подъем национального духа и возвращение достоинства, она имеет огромный мультипликативный, позитивный эффект, который будет сказываться, я думаю, постоянно.

- Господин Президент, в период конфликта была группа, именуемая Минской группой ОБСЕ, Вы тоже отметили это. Эта Минская группа ОБСЕ за 30 лет фактически не добилась никаких подвижек, и Азербайджан своими силами обеспечил как международное право, так выполнение известных резолюций ООН. А после урегулирования конфликта Минская группа выступила с несколькими заявлениями и исчезла. О них ничего не слышно. У Вас есть какая-нибудь информация? Чем они занимаются?

- Нет, у меня тоже нет информации. Считаю, что сейчас они готовятся к юбилейным мероприятиям, ведь, как известно, Минская группа была создана в 1992 году и в этом году ей исполняется 30 лет. Видимо, они заняты подготовкой данных мероприятий. Но если отложить шутки в сторону, считаю, что они должны для себя сформулировать повестку дня. Это не наше дело. Хотя у меня есть представление,  чем они должны заниматься, а чем не должны. Я могу сказать, чем они не должны заниматься. Они не должны заниматься нагорно-карабахским конфликтом, так как этот вопрос уже решен нами. Видимо, это и есть причина того, почему их не видно, отсюда. И как бы им ни было трудно, они должны принять эту новую реальность. Они должны  знать, что после этого  они не будут заниматься карабахским вопросом, потому что мы не допустим этого. Мы являлись одной из сторон данного конфликта. Если одна из сторон говорит, что конфликт урегулирован, значит, здесь нет нужды в посредничестве, и наша позиция доведена до них. Они, наверное, сами должны подумать, чем они будут заниматься. Насколько мне известно, сегодня между сопредседателями нет прежнего единства. Таковы мои суждения. Отношения между этими странами в последнее время особенно обострились, в то же время у них разное мнение относительно бывшего конфликта и нынешней ситуации. На мой взгляд, они не могут прийти к договоренности между собой. Во всяком случае столь низкий уровень их деятельности абсолютно не беспокоит нас, скорее, наоборот. В принципе 30 лет - это большой стаж работы, они уже на пороге пенсии. Поэтому желаю им долгих лет жизни и здоровья.

- Одной из стран - сопредседателей Минской группы ОБСЕ является Франция. Не только представители парламента Франции, но и несколько кандидатов в президенты посетили Армению и незаконно - Карабах, и стали выступать там с несколько провокационными заявлениями. Могут ли эти заявления что-то изменить?

- Нет, конечно же, нет. Считаю, что те, кто выступал с этими заявлениями, так же понимают, что это ничего не изменит. Причина данных заявлений тоже понятна - заручиться голосами армянских организаций на очередных президентских выборах. Провокационная поездка кандидата в президенты госпожи Пекресс на территорию Азербайджана, в первую очередь, была поездкой, направленной против Президента Макрона. Я просто удивляюсь: во время войны Президент Макрон был одним из самых ведущих политиков, поддерживающих Армению, и дело дошло до того, что под вопросом оказались уже и французско-

азербайджанские связи. Несмотря на это, весь период войны он однозначно был на стороне Армении. Я удивляюсь тому, какую неблагодарность проявляет сейчас Пашинян, отправляя основного его соперника - госпожу Пекресс - в Карабах, и, таким образом, у нее появляется больше возможностей в получении армянских голосов. Вот что меня удивляет. Во-вторых, еще раз хочу сказать, это ничего не изменит.

Безусловно, и вам, и общественности Азербайджана хорошо известно, как вели себя эти три страны во время войны и после нее. Россия в политическом плане демонстрировала  преимущественно нейтральную позицию. Администрация Трампа в Америке вообще не намерена была заниматься данным вопросом. Война пришлась на последние месяцы администрации Трампа, поэтому мы не увидели какой-либо позиции американской стороны. Европейский Союз на уровне руководства поддерживал телефонные контакты с руководством как Армении, так и Азербайджана. Франция же однозначно защищала позицию Армении, выдвигала необоснованные обвинения против Азербайджана, и, конечно, признание обеими палатами ее парламента так называемой «Нагорно-Карабахской республики» является большим ударом по французско-азербайджанским связям. После войны эта политика определенное время продолжалась. Но, возвращаясь к вашему вопросу, могу сказать, что Франция тоже приняла итоги войны, и по инициативе Президента Макрона в минувшем месяце в Брюсселе состоялась трехсторонняя встреча. Эта встреча также была важна для французско-азербайджанских связей, потому что мы прояснили с Президентом Макроном многие вопросы. Считаю, что возможности для возвращения в формат нормальных отношений есть. Знаете, в политике я всегда был сторонником того, что не следует поддаваться эмоциям. Никогда нельзя смешивать эмоции с политикой. Наше поведение во время войны также демонстрировало это. После бомбардировок Гянджи, Тертера, других городов мы не ответили тем же. Хотя вы, наверное, понимаете, какие чувства я испытывал. Так же и в международной плоскости. Сегодня Франция, видимо, осознала,  что предприняла ошибочный шаг и ничего не добилась. Просто своими действиями, в том числе после войны, утратила доверие азербайджанской общественности. В итоге власти Армении проявили в отношении их такую неблагодарность. Азербайджан же фактически продолжает идти своей дорогой. Поэтому действия, предпринимаемые Францией для нормализации отношений, нами воспринимаются позитивно.

- Господин Президент, в азербайджанском обществе постоянно возникают определенные вопросы - мягко говоря, вопросы, - связанные с деятельностью временно размещенных в нашей стране российских миротворцев. Это, в частности, как Вы отметили, происходит во время незаконных поездок, вызывает раздражение и озабоченность в обществе. Как Вы оцениваете деятельность миротворцев и какие еще инструменты можно использовать для предотвращения подобных фактов?

-  Считаю, что оценивать деятельность миротворцев мы должны через призму  моментов, вызывающих раздражение. Но в то же время было бы несправедливо не отметить их позитивную деятельность. Сейчас они выполняют важную работу. Одновременно они сопровождают отправку и перевозку и наших военнослужащих, и грузов в Кяльбаджарский, Лачинский районы, и в принципе могу сказать, что я положительно отношусь к их общей деятельности. То есть прошлый год внес ясность во многие вопросы, потому что одновременно в наших связях с Россией возник новый элемент, которого не было. Азербайджано-российские связи всегда были очень позитивными. Но в прошлом году эти связи стали еще более динамичными, было больше контактов, в том числе на уровне президентов, на различных уровнях. Это было новшеством для наших связей, и это новшество могло создать проблему для двусторонних связей, либо усилить их. Анализируя минувший год, нынешний год, могу сказать, что отношения миротворцев с азербайджанскими партнерами оказали положительное влияние на двусторонние связи. Поэтому мы должны знать это, должны знать и граждане Азербайджана.

Что касается вопросов, вызывающих раздражение, то, конечно, это раздражает и нас, и всякий раз, когда совершаются такие незаконные поездки, российской стороне в официальном порядке выражаются претензии. Наш министр обороны неоднократно направлял письма своему коллеге с претензиями руководителю Миротворческой сил. Аналогичные шаги были предприняты и в связи с последней незаконной поездкой Валери Пекресс. Нам ответили, что мы, мол, не заметили, так как она приехала на какой-то обычной машине, и прочее. Хотя, конечно, все это неубедительно, и я должен сказать все как есть - и положительное, и отрицательное. Это была организованная поездка, так как Валери Пекресс не смогла поехать в желаемом сопровождении, они поехали ограниченным числом. С ней были бывший министр иностранных дел Франции, еврокомиссар Барнье и один депутат. Они тайно въехали туда и вернулись. Это стало известно после их возвращения, так как, наверное, они опасались, что мы остановим их в Лачинском коридоре. Потому что, зная, что они находятся там, мы однозначно не выпустили бы их обратно. Лачинский коридор находится под нашим контролем. Вы были в Шуше, видели. Мы можем остановить там любую машину, и никто ничего не может нам сказать. Так что такие случаи происходят, этого нельзя допускать, и этому должен быть положен конец. По имеющимся у меня данным, приезжающие в Карабах представители Армении обращаются к миротворческой миссии в связи с поездками иностранных граждан. А там либо дается разрешение, либо не дается. Вообще, могу сказать, что нам в точности известно обо всем, что происходит и на въезде, и  выезде, и в Ханкенди, и в прилегающих регионах. Поэтому скрывать от нас что-то, говорить, мол, не видели, не знали, - это несерьезно.

Другой, вызывающий недоумение вопрос заключается в том, что мы видим большую разницу между численностью въезжающих в Карабах, Ханкенди и другие места, находящиеся под контролем российских миротворческих сил, и выезжающих оттуда. Больше людей уезжает оттуда.  Мы отслеживаем это. Мы также видим, что 91 процент въезжающих машин - говоря 91 процент, я также подчеркиваю, с какой точностью  мы это знаем - не проверяются. Из выезжающих оттуда  машин не проверяются 46 процентов. О чем это говорит? Это говорит о том, что российские миротворческие силы стараются, чтобы въезд был свободным, а на выезде имелись определенные проблемы. То есть останавливают такую машину, допрашивают и прочее. То есть хотят, чтобы люди не уезжали оттуда. А это не может быть случайным. Такой разницы быть не может. Нам известно количество и машин, и людей, сколько людей въехало, сколько выехало. Это неприемлемо. По имеющимся у нас данным, 38 тысяч человек из числа населения, выехавшего оттуда во время войны, вернулись после второй Карабахской войны, и 11 тысяч из вернувшихся навсегда покинули эти места. По уточненным данным, сейчас на территории, находящейся под контролем российских миротворцев, проживают 27 тысяч человек. Еще раз хочу сказать, что за исключением вот этих двух вопросов, в целом я позитивно оцениваю их деятельность. Серьезных инцидентов не было. Инциденты происходили на армяно-азербайджанской границе, то есть в той зоне серьезных инцидентов не было.

-  Господин Президент, если позволите, еще один вопрос, касающийся Минской группы ОБСЕ. В свою защиту сопредседатели и страны, которые их поддерживают, говорят о том, что за тридцать лет - действительно это большой срок - у них имеется определенный наработанный опыт. Мы все видели результаты и второй Карабахской войны, и их работы до нее. Как Вы считаете, с учетом их бездействия на протяжении этого периода что можно изменить, чтобы восстановить утраченное доверие?

- Опять же это будет зависеть от того, чем они собираются заниматься. Я доводил через нашего министра иностранных дел мою позицию по этому вопросу. Я уже сказал, чем они не должны заниматься. Они должны сформулировать свою повестку дня и представить ее нам. Потом мы должны ее либо утвердить, либо не утвердить, либо утвердить частично. То есть те пункты, которыми они хотят заниматься в качестве вот такой консолидированной группы. Хотя опять же должен сказать, что последние события, которые происходят между Россией и США, между Россией и Евросоюзом, не дают оснований говорить о том, что вот этот единственный формат сотрудничества между этими странами будет сохранен именно в таком консолидированном виде, а не формально. Поэтому мы должны для себя прояснить: первое - насколько сопредседательство Минской группы сегодня отвечает реалиям времени, есть ли необходимость замены сопредседателей, потому что Минская группа состоит не только из этих трех стран. Остальные страны были по существу изолированы этими тремя странами - надо говорить как есть. Более того, все другие организации, которые изъявляли желание хоть как-то способствовать урегулированию, также были заблокированы. Мне это досконально известно. Когда в 2005 году нам удалось провести в Парламентской Ассамблее Совета Европы резолюцию, осуждающую оккупацию, то там, насколько я знаю, был большой скандал со стороны Минской группы: «И как это так, вы влезаете не в свои дела». Так же ревностно они относились к попыткам Евросоюза. Если вы помните, некоторое время назад, в прошлом году, была делегация министров иностранных дел трех стран, по-моему, членов Евросоюза. К этому визиту тоже было очень ревностное отношение. То есть попытка полностью монополизации процесса и отсечения не только других акторов, но также самих членов Минской группы, которые просто в роли статистов. Многие даже не знают, кто в этой группе состоит.

Вот такая должна быть последовательность. Первое - прояснение, насколько эта группа еще жизнеспособна. Второе - с их стороны должна быть представлена повестка дня, чем они планируют заниматься, причем, это должно быть согласовано между ними тремя. И дальше азербайджанская и армянская стороны должны выразить свое отношение к этому. Вот пока двух этих первых пунктов нет. Поэтому говорить в принципе не о чем.

Что касается опыта, то опыт - дело хорошее, но тогда, когда это позитивный опыт. Поэтому думаю, что им надо самим определиться, придумать что-нибудь самим.

- Господин Президент, сегодня Азербайджан ведет борьбу и с невидимым врагом - коронавирусом. Вспомним, если два года назад большинство стран приводили в пример Азербайджану, то сегодня Азербайджан является примером для стран мира в борьбе с вирусом. Но, к сожалению, в нашей стране уже подтвердились случаи заражения «омикроном». Какие меры планируется принять для продолжения этой политики, чтобы преодолеть ситуацию с меньшими потерями?

- Знаете, принятые меры показывают свою эффективность. Считаю, что Азербайджан относится к тем странам, которые с честью выходят из этого сложного испытания. Хотя и потерь немало, каждый умерший гражданин, - конечно, наш гражданин. Хочу еще раз выразить соболезнования близким умерших. Мы с самого начала стали серьезно заниматься этим вопросом. Наверное, вы помните, мы были первой страной СНГ, начавшей вакцинацию. Я точно помню,  18 января прошлого года мы уже приобрели вакцины. В то время доставка вакцин в страну тоже было большой проблемой, не то, что сейчас, потому что  вакцины были в очень ограниченном количестве, и поначалу большую помощь нам оказала братская Турция. Посредством Турции мы доставили в страну вакцины Sinovac и приступили к процессу вакцинации. После этого мы заключили прямые контракты и с Sinovac, и с Pfizer. Используются в основном эти вакцины, и мы значительно расширили наши возможности в медицинской сфере. Как вам известно, в нашу страну были доставлены больницы модульного типа, мы передали в распоряжение больных  COVID-19 лучшую больницу - «Ени клиника», и в целом в настоящее время лечением больных COVID-19 занимаются 46 больниц. Считаю, что результаты в этой сфере неплохие.

Согласно последним данным по вакцинации, около 64 процентов населения старше 18 лет уже получили две дозы, население в целом - меньше. В то же время бустерную дозу получили более 1 миллиона 500 тысяч человек, в том числе и я. Я впервые говорю об этом. Я получил третью вакцину и советую это каждому.

В настоящее время основная проблема во многих странах связана с числом больных и недостатком коек. У нас же ситуация позитивная. В настоящее время у нас 10 тысяч коек, из которых заняты всего  10 процентов. То есть 9 тысяч коек свободны. Если пандемия, не дай Бог, получит более широкое распространение, то у нас достаточно возможностей.  Важный вопрос здесь связан с реанимационными местами. У нас 875 реанимационных мест, из которых заполнены 26 процентов. Здесь тоже мы имеем достаточно свободных реанимационных мест. То есть в этом отношении мы можем чувствовать себя спокойно. Именно поэтому мы отменили почти все ограничения. Сейчас многие страны вновь закрываются, вновь вводят ограничения. Это очень негативно сказывается на психологическом состоянии людей, на экономической активности. Мы же все делали в соответствии с ситуацией, при необходимости закрывались, когда надо - открывались. То есть основной вопрос здесь заключается в снижении объема распространения данного вируса.

Должен также сказать, что население Азербайджана ведет себя очень  ответственно, и у нас нет никаких антиковидных мер, антиковидных кампаний. Сегодня люди сознательно получают эту вакцину и понимают, что она их защищает. Смертельных случаев среди вакцинированных очень мало. Возможно, кто-то из вакцинированных, у которых имеются очень серьезные заболевания, больные с хроническими заболеваниями уходят из жизни. Но я знаю многих, кто прошел вакцинацию, затем заразился, и в основном они очень легко перенесли болезнь. Я даже знаю людей, заразившихся «омикроном», которые выздоравливают за 5-6 дней без всяких серьезных симптомов. Видимо,  «омикрон» более слабый вирус. Честно говоря, я не специалист и не хочу подробно высказываться по этому поводу. Но мои наблюдения свидетельствуют о том, что он более заразный, но последствий меньше.

Но этого никто не знает. Конечно, мы должны следить. Главное - все должны беречь себя. Каждый из нас должен получить вакцину и периодически проверять количество антител. Я тоже проверяюсь, сдаю кровь на анализ, смотрю. Почему я вакцинировался в третий раз? Я увидел, что количество антител у меня уменьшается, может понизиться до такого уровня, словно я не вакцинировался, поэтому я получил третью - бустерную дозу. Никакого негативного воздействия нет, в Азербайджане вообще не было никаких негативных последствий, потому  что и Sinovac,  и Pfizer, видимо, очень здоровые и качественные вакцины. Поэтому советую. И, конечно, пусть берегут себя, родителей. Особенно пожилые люди должны беречь себя. Мы должны адаптироваться ко всем этим новым правилам поведения. Посмотрим, говорят, что эти вирусы с годами утрачивают силу, превращаясь впоследствии в обычный грипп. Надеюсь, что мы увидим и это.

-  Господин Президент, с Вашего позволения, вернемся к вопросу Зангезурского коридора. Вы еще раз подчеркнули, что этот коридор откроется в любом случае.  Ранее мы говорили об итогах минувшего года. В прошлом году мы уже увидели, что это понятие вошло в лексикон на политико-дипломатическом уровне. Во время Вашего визита в Брюссель представители медиа использовали это  выражение. В прошлом году мы даже увидели открытие воздушного коридора через Зангезурский коридор, речь идет о гражданской авиации. А на какой стадии находится открытие сухопутной дороги?

- Что касается вопроса использования воздушного пространства, то должен сказать, что мы использовали данный коридор, не получая разрешения Армении. Пусть каждый это знает, мы не получали у них разрешения. Это наше право, это - международный коридор. В мировой авиационной системе есть правила, то есть  можно пользоваться имеющимся коридором. Мы решили воспользоваться и этим, реализовать воздушную версию Зангезурского коридора. Самолеты, летающие в Нахчыван, экономят и время, и топливо. Но главное, конечно, не это. Главный вопрос был в том, чтобы уже открыть данный коридор.

Как вам известно, армянская сторона очень ревниво относится к выражению «Зангезурский коридор». Не знаю, почему. Но без излишней скромности могу сказать, что автором данного термина являюсь я. Почему я назвал его именно Зангезурским? Потому, что, во-первых, Зангезур - это  его историческое название. Это - азербайджанский топоним, как и Зангилан, Зангезур, река Занги, которую армяне сейчас называют Раздан, это - азербайджанский топоним. Во-вторых, мы рассматриваем данный коридор не просто как железную дорогу, потому что через этот коридор будет проходить как железная, так и автомобильная дорога. Мы планируем в будущем проложить оттуда линии электропередачи в Нахчыван, потому что у нас очень большие планы, связанные с экспортом электроэнергии. Я уже отметил, что завтра будет заложен фундамент ветряной электростанции на 240 мегаватт. Иностранные инвесторы уже официально обратились к нам в связи со строительством в Джебраильском районе новой солнечной станции на 240 мегаватт. На «Худаферине» и «Гыз галасы» мы можем получить 140 мегаватт электроэнергии. А потенциал Кяльбаджара и Лачина составляет около 10 тысяч мегаватт, мы можем получить ветряную и энергетическую мощности. Поэтому мы планируем также линии электропередачи. После этого, возможно, оттуда пройдут и газовые линии. Одна линия может пройти через Кафан, а другая - через Мегри. Еще одна линия может пройти через Гаракильсе, они называют его Сисиан. Поэтому Зангезурский коридор должен охватить весь Зангезурский регион. На первоначальном этапе армянская сторона, как вам известно, возражала против этого выражения, да и против всего этого в целом. Даже сегодня на политическом пространстве Армении бытуют мнения о том, что этот коридор невыгоден для Армении.

Мы же последовательно работали над решением данного вопроса. Как вам известно, действует рабочая группа на уровне заместителей премьер-министров России, Азербайджана и Армении. Ее главная задача заключается именно в этом. Эта рабочая группа побывала на территории Армении и изучила возможные маршруты автомобильной дороги, потому что поначалу армянская сторона отмечала, что проложить там автомобильную дорогу невозможно. Хотя мы знаем, что это возможно, в советское время существовал такой проект. В советское время Армения возражала против этого проекта, утверждая, что это невозможно. В то время Гейдар Алиев являлся членом Политбюро в Москве и первым заместителем председателя Совета Министров СССР. Именно по его указанию и настоянию тогдашнее руководство Армении - первый секретарь и глава правительства вынуждены были дать разрешение на этот проект. Как дали разрешение? В то время Госплан и другие соответствующие структуры на месте ознакомились и уже включили это в план. Уже началось и строительство автомобильной дороги. Обратите внимание, армяне уже тогда не хотели, чтобы между Азербайджаном и Нахчыванской Автономной Республикой было  автомобильное сообщение. Еще в то время они возражали против этого под разными предлогами. То есть такие возможности есть. Сегодня это зафиксировала и рабочая группа. Армения же на первоначальном этапе как бы дала согласие на железную дорогу. После этого дала согласие на прокладку автомобильной дороги. Это уже утверждено.  

В настоящее время обсуждается вопрос маршрута автодороги, откуда она пройдет. Наше главное условие заключается в том, что это должен быть самый короткий маршрут и чтобы им можно было пользоваться во все времена года, потому что там в некоторых местах неблагоприятные как погодные условия, так и рельеф. Вот так. Вопрос, связанный с коридором, находится на этой стадии.

Должен также отметить, что благодаря нашим усилиям данный термин уже вошел в международный лексикон. Даже иностранные журналисты, как вы сказали, задавая мне вопрос, говорят «Зангезурский коридор». Каждый раз, когда я слышу это, мне, как говорится, становится очень приятно. Каждый раз я предполагаю, что армянская сторона, наверное, вновь бьется головой об стенку, потому что это уже вошло в международный лексикон и, конечно, будет реализовано.

Как вам известно, и в рамках формата «3+3», - несмотря на то, что первая встреча носила ознакомительный характер - на второй встрече, уверен, будут проведены более предметные обсуждения, в первую очередь связанные с открытием коммуникаций. Очевидно, что каждая страна получит от этого выгоду. Просто Армения должна  отказаться от своей антиазербайджанской, исламофобской, антитюркской натуры. Армения, естественно, тоже может получить от этого выгоду.

- Господин Президент, нам известно, что у Вас есть и личная история, связанная с Зангезуром. Во время поездки в Нахчыван Вы посетили могилы Ваших предков. Можно ли считать продолжением этого тот факт, что после освобождения Шуши Вы посетили могилу великого лидера на Аллее почетного захоронения?

- Да, это так. Я благодарю вас за то, что вы восприняли это именно так. Да, именно это было в моем сердце, но пока я не буду говорить об этом. Однако, посетив могилу деда, я также высказал то, что у меня было на сердце. Хотя я не видел своего деда, когда он ушел из жизни, я еще не родился. Но, как вам известно, он родился в Зангезуре, также стал жертвой армянской политики этнической чистки, его семья вынуждена была пере­ехать оттуда в Шахбуз, а затем - в Нахчыван.

Конечно, мы должны идти дорогой наших предков. Всегда должны стараться, чтобы их души радовались. Преимущество азербайджанского народа в том, что мы привержены нашим древним традициям. В этом смысле для каждого из нас его семья, прадеды, предки представляют большое значение, в том числе и для меня. Может быть, когда-нибудь я выскажу слова, которые сказал про себя там, на могиле деда.

- Господин Президент, говоря о постконфликтном периоде, поствоенном периоде, невозможно не отметить возросшую роль Азербайджана на международной арене. И Вы как-то отмечали, что Азербайджан не просто наблюдает за процессами в регионе, Азербайджан диктует повестку дня в регионе. Какие факторы стоят в основе этого и какое это нашло отражение в рамках председательства страны в Движении неприсоединения?

- Да, вы совершенно правы. Сегодня во многом региональная повестка дня связана с нашей деятельностью, и многие инициативы исходят от нас, а многие инициативы, которые исходят от партнеров в случае нашего участия и позитивного отношения, реализуются. Параллельно с этим должен сказать, что все наши инициативы направлены на сотрудничество и на взаимовыгодное сотрудничество, будь то энергетические, транспортные, гуманитарные, связанные с мультикультурализмом. Все они нацелены на более предсказуемую ситуацию в регионе и на извлечение выгоды - и политической, и экономической. Поэтому в данном случае уже на протяжении многих лет все, что связано с инициативами Азербайджана, уже априори воспринимается как что-то, что продумано и имеет под собой почву для реализации. И также должен сказать, что не было ни одного случая, когда бы мы занимались каким-то прожектерством, популизмом, просто сотрясанием воздуха и артикуляцией каких-то заезженных терминов с тем, чтобы показаться кому-то умнее или же кому-то понравиться. То есть, все что мы инициировали, все было выполнимо и оказалось выполнимо.

Что касается председательства в Движении неприсоединения, конечно, это новая роль для Азербайджана. Тем более, что наша страна одна из последних вступила в эту организацию. Мы новые члены. Но сразу же нам удалось завоевать доверие и уважение всех стран. И поэтому дважды страны проголосовали за нас. То есть доверили нам один раз возглавить и также единогласно высказались за то, чтобы мы еще на один год продлили свое председательство. Мы подходим к этому не с формальной точки зрения, не с точки зрения какого-то блага или какой-то льготы, а с точки зрения того, что мы можем сделать и как мы можем эту организацию укрепить. Потому что, вот я говорю организация, чисто машинально, но это не организация, это - движение, и в международной терминологии она не называется организацией. Но идти по пути институционализации, я думаю, нужно. И в этом направлении нами предприняты определенные шаги. Во-первых, это предстоящая встреча глав парламентов Движения в Баку. Мы хотим создать парламентское измерение. Уже согласие получено, также молодежное измерение этого Движения, и, таким образом, идти по пути как бы структурного преобразования. Конечно, это будет требовать согласия всех стран. Вы знаете, что в Движении присутствуют страны, которые имеют между собой, некоторые из них, сложные отношения. Мы все это учитываем и поэтому движемся очень аккуратно, но тем не менее настойчиво. И то, что было сделано нами во время пандемии  - и в плане международных инициатив, и саммит Движения, и инициатива по проведению специальной сессии Генассамблеи ООН, и также поддержку, которую мы получили в Совете по правам человека ООН, и в ближайшее время запланировано было опять обсуждение на Генеральной ассамблее, но из-за «ковида» отложено, -  все это повышает авторитет Движения, оно  становится более узнаваемым, более видимым на международной арене.

И одновременно с этим помощь, которую мы оказываем странам-членам даже до «ковида». Ведь у нас много гуманитарных программ, о которых азербайджанская общественность даже может быть не информирована. По линии Агентства по международному содействию при Министерстве иностранных дел мы оказываем гуманитарную помощь многим странам, а во время «ковида» более 80 странам мы оказали и финансовую, и материальную помощь. Это, конечно, высоко оценивается. Тем более, это те страны, которые имеют ограниченные ресурсы, те страны, которые страдают от вакцинного национализма. Думаю, что на международной арене больше, чем мы, никто эту тему не поднимал. Ведь это же вопиющая несправедливость, когда страны, которые пытаются себя представить как источник демократии, равенства, прав человека, закупают в три, четыре раза больше вакцин, чем нужно, потом у них истекает срок, они их выбрасывают, а бедные страны по существу оказываются ни с чем. Ведь эта статистика известна. Это же вопиющая несправедливость. Это полная потеря всех моральных ориентиров и права вообще говорить о каких-то правах и о какой-то справедливости. Азербайджан взял на себя эту функцию, сложную функцию. Мы понимаем, что мы идем на конфронтацию со многими странами, которые очень себя хорошо чувствуют, когда обеспечивают свое население уже тремя дозами, в то время как в Африке и других странах люди просто умирают, статистика там даже не ведется. Мы пошли на это сознательно. Именно потому, что мы верим в это, и потому, что мы руководствуемся принципами, а не конъюнктурой.  И это еще больше вызвало уважение к нашей стране. Многие страны Движения сейчас видят в Азербайджане ту страну, которая может открыто защищать их интересы. Об этом, кстати, я и говорил, когда принимал на себя функцию председательства в Баку на саммите, - что мы будем защищать интересы стран-членов, международное право и справедливость. Вот это мы и делаем. И будем стремиться к тому, чтобы повышать авторитет Движения и, как я уже сказал, идти по пути структурных преобразований.

- Господин Президент, хочу также спросить о связях Азербайджана с Европейским Союзом. В июле прошлого года президент Совета Европейского Союза посетил Азербайджан. А Вы в декабре совершили визит в Брюссель. Как Вы оцениваете перспективу связей между Баку и Брюсселем?

- Оцениваю положительно. Визит президента Шарля Мишеля в Азербайджан и моя встреча здесь с ним были очень позитивными. То же самое могу сказать о встрече, проведенной нами в прошлом месяце в Брюсселе. Основная задача для нас заключалась в правильном составлении наших дальнейших планов с Европейским Союзом. Я неоднократно говорил об этом на встречах с бывшим руководством. Говорил,  знаете, у нас нет каких-то особых ожиданий. Как вам известно, мы не присоединились к ассоциативному соглашению. Сегодня жизнь показывает, что мы были правы. Мне не хочется сейчас говорить что-то о других присоединившихся странах. Если посмотреть реально, что дало это ассоциативное соглашение?! Конечно, это вызывает вопрос. Есть ли перспектива членства? Нет. То есть в ближайшем и среднесрочном будущем нет. Есть ли какие-либо другие привилегии? Не знаю. Во всяком случае, еще раз хочу сказать, наша позиция всегда была реалистичной. Я говорил, что мы не должны, что называется, цепляться за то, что не сможем реализовать. Реально мы хотим более тесных связей с Европой. А Европа хочет, чтобы ситуация на ее границах была стабильной. Считаю, что в ходе встреч с господином Мишелем нам удалось сформулировать эту повестку дня. Надеюсь, что данный совместный подход позволит в скором времени полностью согласовать и новое соглашение, потому что в настоящее время согласованы примерно 90-92 процента соглашения. Есть несколько пунктов, по которым имеются разногласия. Однако считаю, что если будет проявлена серьезная воля, то мы сможем добиться этого с обеих сторон.

Конечно, для наших связей откроется новая страница. Параллельно с этим наша повестка дня с Европейским Союзом и без того достаточно широкая. Я уже неоднократно говорил о том, что мы являемся  стратегическими партнерами с 9 странами. Мы активно сотрудничаем с точки зрения энергетической безопасности. Особенно в нынешних условиях. Европа переживает газовый кризис. В нашем газе есть  большая необходимость. Сегодня это появляется и в открытой печати. Я имею в виду вопросы, связанные с Болгарией. Вы знаете, что это исходило от Болгарии, а не от нас. Сейчас суть данного вопроса, наверное, известна. Поэтому в этом есть большая необходимость. А Азербайджан является надежным поставщиком. На протяжении многих лет он играл роль надежного партнера как поставщик нефти, а также  как поставщик газа для Европы. Они проявляют большой интерес к нашим транспортным возможностям. Должен также сказать, что бывший президент Совета Европейского Союза господин Туск, находясь в 2019 году в Баку, специально посетил Алят. Он поехал в Международный морской порт и ознакомился там с ситуацией. А нынешний президент Мишель в рамках поездки в Шамаху ознакомился там и с Алятской экономической зоной, и с портом. То есть к этой сфере есть огромный интерес.

Созданная в Азербайджане транспортная инфраструктура - самая современная. Можно сказать, вся работа уже завершена. Это представляет большой интерес для Европы. Находясь в Азербайджане, Шарль Мишель по дороге в Шамаху также побывал в «Азеркосмосе». В настоящее время создается новый формат сотрудничества Азербайджана с европейскими партнерами в космической сфере. Это тоже очень позитивно. Конечно, мы заинтересованы в поставке технологий в Азербайджан. Мы приобретаем их в Европе, а Европа покупает у нас энергоресурсы. То есть здесь интересы сходятся. Беспокоящих моментов, можно сказать, нет. Или же не было до последних событий. Об этом я говорил господину Мишелю и в Баку, и в Брюсселе. Это связано с объемом финансового пакета, предусмотренного для Армении и Азербайджана. Нас крайне удивило то, что для Азербайджана, подвергшегося большим разрушениям, предусмотрен финансовый пакет всего в 140 миллионов, а для Армении - в 2,6 миллиарда евро. Это несправедливо. Могу даже сказать, что во время интервью итальянскому журналисту в Брюсселе он спросил у меня, насколько это справедливо. То есть об этом говорю не только я. Это вопрос, который уже распространился на европейском пространстве. Я всегда говорил об этом и публично.  Это несправедливо и требует разъяснения. Если такая несправедливость найдет отражение в жизни, то мы, конечно, не будем молчать. Не только не будем молчать, это окажет очень негативное влияние на связи между Европейским Союзом и Азербайджаном. Потому что Азербайджан в пять раз больше Армении по населению и территории. В Армении ни одно здание не разрушено. У нас разрушена до основания территория размером с Ливан. Нам всего 140 миллионов, а им 2,6 миллиарда? На каком основании, где основание? Пусть объяснят. Я поставил вопрос так, что средства нам должны быть предоставлены на тех же условиях и в той же сумме, как Армении. Насколько справедливо объяснение, что у Азербайджана много денег, а у Армении - мало? Так не может быть. Так что это единственный вопрос в последних событиях, который может вызвать беспокойство  и создать проблему. Никаких других разногласий между нами нет. Это показал и последний Саммит «Восточного партнерства». Уверен, что наши связи с Европейским Союзом будут успешно продолжаться. Это очень важно для нас, является составной частью нашей внешнеполитической концепции.

- Господин Президент, хочу задать короткий вопрос, связанный с Европейским Союзом. В отличие от прежних времен Европейский Союз старается сыграть определенную роль в урегулировании отношений между Азербайджаном и Арменией.  Это было видно на встрече в Брюсселе. Порой в экспертном сообществе возникает  такое мнение, что между Москвой и Брюсселем есть определенное соперничество в этом вопросе. Как Вы считаете, может ли Европейский Союз сыграть свою роль как партнер и посредник в сближении Азербайджана и Армении?

- Да, конечно, может. Находясь в Брюсселе, я и руководству Европейского Союза сказал, что может. Главное, правильно составить эту повестку дня, а Армения должна вести себя здесь искренне. Потому что, знаете, Армения во многих случаях   одному партнеру говорит одно, другому - другое, а третьему озвучивает третью версию. Это не может быть долгосрочной политикой, потому что рано или поздно это раскроется. Наша же позиция однозначна, и я открыто заявляю, что да, считаю, что Европейский Союз может сыграть свою роль в нормализации армяно-азербайджанских связей. Я воспринимаю это позитивно, просто основную роль здесь должен сыграть принцип справедливости, потому что до сих пор Европейский Союз, в отличие от некоторых стран, сохранял справедливость. Как я уже отметил, во время войны Франция однозначно заняла сторону Армении, хотя как посредник должна была сохранять нейтралитет. После войны Соединенные Штаты Америки открыто заняли сторону Армении, хотя как посредник должны были быть нейтральными. Это можно доказать, приведя всего два события, которые нашли отражение в печати. Первое - приглашение Армении на «саммит демократии», хотя Армения и демократия - это два разных полюса. В Армении грубо нарушаются права человека, политическая оппозиция подвергается арестам, политические противники преследуются. За какие, как говорится,  дела Армению туда пригласили, а Азербайджан нет. То есть это - откровенная дискриминация. Второе - недавно секретарь Совета безопасности Армении был приглашен в Вашингтон, проводит там встречи. А секретарь Совета безопасности Азербайджана не был приглашен. Другой вопрос, что, не получив приглашения, мы ничего не потеряли, и не стоит утруждать себя ради двухминутного выступления на «саммите демократии». Однако факт в том, что здесь нарушается баланс, демонстративно показывается, что нынешняя американская администрация однозначно находится на стороне Армении. Это их личное дело. Мы, как говорится, просто высказываем свое мнение и, конечно, учтем это в своей политике. Европейский Союз не участвовал в таких событиях, нарушающих баланс. На последней брюссельской встрече также был сохранен полный паритет, и это дает основание говорить, что они могут сыграть позитивную роль в нормализации связей между двумя странами. Это также может быть связано с деятельностью Зангезурского коридора, экономической и финансовой помощью, если, как я уже отметил, она будет справедливой. На европейском пространстве есть большой интеллектуальный потенциал, опыт, они могут дать свои рекомендации в определении  границ. То есть они могут помочь  во многих сферах. В любом случае  мы приветствуем это.

- Господин Президент, если продолжить вопрос о взаимных интересах с Европой, то, как Вы уже отметили, Азербайджан на протяжении многих лет играет основную роль в обеспечении энергетической безопасности Европы, и этот статус еще больше укрепился со сдачей в эксплуатацию в последний день 2020 года Южного газового коридора. Вы также подчеркнули, что в настоящее время мир, в частности Европа, переживает газовый кризис. Мы знаем, что экспортные возможности Южного газового коридора шире. Если провести взаимный, сравнительный анализ, то какие реалии возникают, и какими видятся перспективы?

- Прежде всего должен сказать, что реализация Южного газового коридора однозначно является историческим событием, и претворение в жизнь этого гигантского энергетического проекта на таком уровне, то есть качественно и в сложной геополитической ситуации, действительно требовало больших усилий. Здесь Азербайджан, как говорится, мобилизовал несколько стран в виде одной команды. Мы вместе добились этого, и в следующем месяце в Баку в очередной раз пройдет Консультативный совет Южного газового коридора. Традиционно он  по нашей инициативе проводится в Баку. Каждый раз я лично участвую в этих встречах, где проводится широкий обмен мнениями о предстоящей работе, и стран-участниц становится все больше. Плюс там участвуют все ведущие банки - Всемирный банк, Азиатский банк развития, Европейский инвестиционный банк, Европейский банк реконструкции и развития, Азиатский инфраструктурный банк, то есть, все ведущие финансовые структуры, а также компании. Поэтому, возможно, сегодня в Европе больше осознают значение Южного газового коридора, потому что газовый кризис вызвал у них большое потрясение - и цены, и нехватка газа, и недостаточное количество газа в хранилищах.

Зима только что начинается и ожидается, что она будет суровой. Поэтому нехватка газа приведет к большим осложнениям. Объем азербайджанского газа не так уж велик, но для нескольких стран он может стать решающим, и, конечно же, в первую очередь, здесь обеспечиваются наши интересы. Потому что если бы не был проложен этот трубопровод, то мы, как говорится, сидели бы на богатых запасах газа и чего-то ждали. Не будь такой перспективы, никакая компания не вложила бы миллиарды, десятки миллиардов долларов в разработку этих месторождений. В настоящее время экспорт увеличивается, мне представили новые цифры. В этом году будет экспортировано примерно 19 миллиардов кубометров газа. Из них более 8 миллиардов будет экспортировано в Турцию, а свыше 7 миллиардов - в Италию. Остальной газ будет распределен между Грузией, Болгарией и Грецией. Это - большая цифра. Одновременно растут и будут расти внутренние потребности. Мы обеспечиваем внутренние потребности. В целом, в следующем году в Азербайджане ожидается добыча 45 миллиардов кубометров газа. Как я уже отметил, 19 миллиардов пойдет на экспорт, остальная часть - на внутренние потребности и закачку газа в нефтяные пласты для сохранения пластового давления. Это - большой объем, который, конечно, позволит нам обеспечивать внутренние потребности, а также поставлять большие объемы на европейское пространство. Именно этот наш проект способствовал также строительству интерконнекторов, связок между европейскими странами. В настоящее время там проводится работа и в этой сфере. Таким образом, физически, то есть, с точки зрения инфраструктуры мы можем поставлять наш газ и в другие страны, если учесть, что «Шахдениз» имеет очень большой потенциал. Правда, его подтвержденные объемы там превышают 1 триллион кубометров. Но я абсолютно уверен, что они будут больше, так же, как на «Азери» - «Чыраг» - «Гюнешли». Первичные подсчеты показали, что запасы составляют 500 миллионов тонн, но его потенциал уже превышает 1 миллиард. Вдобавок - в будущем будет сдано в эксплуатацию газовое месторождение «Абшерон». «Умид», «Бабек», «Асиман» - то есть, многие наши газовые месторождения постепенно будут приведены в рабочее состояние, и объемы значительно возрастут. Это наше большое преимущество. Это принесет нашей стране  дополнительные средства, расширятся ее международные возможности, и, естественно, данный фактор и впредь будет играть важную роль в связях между Европейским Союзом и Азербайджаном.

- Господин Президент, с Вашего позволения хочу задать последний вопрос, потому что длится уже около трех часов. Благодарю за то, что без устали даете интервью. Это - последний вопрос. В настоящее время международное право в мире переживает серьезный кризис. Правовой фактор отходит  на задний план, а на передний выходит фактор силы. Об этом говорят многие политологи. Кто-то идет глубже и  говорит, что формируется новый миропорядок, мир вновь хотят или намерены разделить на сферы влияния. Говорят и о новой Ялте. Как Вы относитесь к происходящим процессам? Какие новые вызовы эти процессы создают для Азербайджана?

- Я согласен с вашим мнением и должен сказать, что уже много лет наблюдаю эти тенденции, потому что сейчас в ходе многих контактов и встреч вижу и видел, что традиционные правила поведения уже иссякают. Хотя на словах о них пока говорят, с реальной же жизнью эти заявления не сочетаются. Если помните, в последние годы, даже до пандемии я уже неоднократно говорил в своих выступлениях о том, что сегодня силовой фактор выходит на первый план, и мы должны быть готовы к этому. Говорил, что это не наш выбор. Мы всегда отстаивали верховенство международного права и надеялись, что это поможет решению нашего вопроса, поможет нам. Но видим, что этого нет, что это не работает. Когда конфликты не разрешаются на протяжении длительного времени, то те, кто занимается этими конфликтами, и вообще общность, которую мы называем международным сообществом, устают от этих конфликтов. Эта усталость ощущается в настоящее время и в других конфликтах. Вы, наверное, тоже наблюдаете это. Поэтому в последние годы мне уже было абсолютно ясно, что мы не сможем вернуть наши земли традиционными путями, то есть по линии Минской группы или с помощью посредничества. То есть, это мое не сегодняшнее мнение. Я уже видел это,  а то, что Армения все больше наглела, оставалась безнаказанной, усиливало это мнение. Поэтому я всегда говорил, что мы должны рассчитывать на собственные силы, быть еще сильнее, наращивать свою мощь, создать еще более мощную армию. Должны усилить экономику, чтобы ни от кого не зависеть, потому что, представьте себе, в каком бы состоянии мы сейчас оказались, если бы зависели от кого-то в экономическом отношении. Никто бы не позволил нам освободить земли, применив силу. Поэтому мы проводили последовательную работу во всех этих направлениях, конечно, с условием соблюдения международных правил поведения. Разумеется, нам нужны были время и уверенность, потому что мы должны были добиться только успеха в освобождении наших земель. В целом, если выйти за рамки контекста Азербайджана, то можно увидеть, что сегодня большие страны уже открыто заявляют, что международное право не имеет для них значения. Если раньше они пытались завуалировать это какими-то заявлениями, то сегодня и этого нет. То есть, это - я называю это политическим цинизмом - уже достигло крайней степени. Если это так, если страны, разработавшие эти правила, утвердившие их после Второй мировой войны, ведут себя так, то что делать другим странам? Тогда и другие страны, как говорится, должны позаботиться о себе. Мы давно делаем это. Некоторые страны, которые поверили в международное право, повелись на это в ожидании, что кто-то придет и решит их проблемы, сейчас, считаю,  сожалеют. Такой период был и у нас, я не скрываю. После избрания на пост Президента у меня тоже были надежды. На первоначальном этапе я тоже считал, что этот вопрос, карабахский вопрос можно разрешить мирным путем. Нам казалось, что предлагаемые нами варианты логичны, справедливы и полностью соответствуют международному праву. Я даже удивлялся тому, почему противоположная сторона или посредники не понимают этого. Когда я был избран Президентом, мне был 41 год, особо большого опыта не было, и я в то время верил в международное право. Верил, что справедливость упадет откуда-то с неба и разрешит нашу проблему. Потом я понял, что мы сами должны восстановить справедливость. На первом этапе переговоров, в период моего участия в них у меня были такие надежды. А потом я увидел, что это не имеет никакого значения. Особенно когда нынешние власти Армении вновь открыто заявили об этом, фактически положив конец переговорам своими заявлениями и неуместными действиями, уже стало абсолютно понятно, что нельзя терять времени. Знаете, должен также сказать, что все надо делать вовремя. Вторая Карабахская война тоже показала это. Годом раньше, возможно, было бы рано, годом позже - поздно. Все должно быть в свое время. Определить, правильно выбрать это время, не идти на авантюру, не подвергать страну риску и добиться по возможности максимального успеха - все это, конечно, результат большого труда. Могу сказать это совершенно откровенно.

Но, несмотря на это, сегодня Азербайджан, как ответственный член международного сообщества и председатель Движения неприсоединения, конечно, и дальше будет отстаивать верховенство международного права. Мы будем активно участвовать в работе мировых институтов - ООН и других созданных после Второй мировой войны институтов, еще увереннее будем использовать сегодня эти возможности, потому что мы уже скинули со своих плеч такой тяжелый груз, как карабахская проблема. Считаю, что и при новом миропорядке мы будем одной из стран-инициаторов. Де-факто это уже произошло, и мы полностью готовы к этому положению де-факто, готовы всеми внутренними ресурсами. И морально, и благодаря мобилизации нашего народа, единству между народом и властью, экономической независимости, энергетической независимости, политической повестке дня и особенно возросшим после карабахской Победы возможностям - мы полностью готовы, готовы к любому варианту. Если мир продолжит развиваться традиционными путями, хотя я в это не верю, мы готовы. Если мир, международная архитектура полностью развалятся, мы готовы к этому. То есть мы - как команда. Мы всегда  должны быть готовы самим, опираясь на собственные силы, выполнить любую задачу в любом месте и высоко нести наш флаг.

- Господин Президент, от имени моих коллег выражаю Вам признательность за интересное интервью и за то, что уделили нам время, а также желаю, чтобы Вы добились успеха и в нынешнем 2022 году, чтобы Ваши успехи были постоянными, чтобы Вы могли водрузить наш флаг там, где пожелаете.

- Спасибо. Благодарю, спасибо.

АЗЕРТАДЖ