Из этих двух слитных слов состоит название Сумгайытского предприятия, где вырабатывается хлопчатобумажная пряжа.

В 2003 году приказом Госкомитета по управлению имуществом оно переведено в открытое акционерное общество, принадлежащее государству. К нему прочно приросло название «фабрика», скорее всего, по инерции, так как оно располагается в корпусах бывшей фабрики верхнего трикотажа, часть работников которой и сейчас трудится на предприятии, воссозданном на совершенно новой основе,  другого профиля.

Стоя у его проходной в ожидании председателя правления Шакира Мусаева, сообщившего, что будет через час,  через открытые ворота неспеша рассматриваю производственные здания.  Они четко разделены на две части, и не только асфальтированной дорогой. Это два диаметрально противоположных мира, олицетворяющих красоту и благолепие, с одной стороны, разруху и запущенность — с другой. Cправа  располагались облицованные большими светоотражающими плитами современные здания, которым привлекательный вид придает отделка плитами густо-синего цвета, широкой каймой охватившими венец, оконные переплеты и вертикали по углам стен. Когда же взгляд направляешь на здания с левой стороны, тебя невольно охватывает чувство жалости. Их вид и состояние можно сравнить разве что с картинками из кинохроник времен Отечественной войны после лютой бомбардировки фашистскими самолетами прифронтовых городов.

Начало разгрома предприятия с вывозом оборудования на продажу приходится на год правления республикой Народным фронтом. В последующем его уже восстановить в прежнем формате было невозможно, хотя и были попытки.

Пока Ш.Мусаева не было, главный инженер фабрики Ильхам Агавердиев, с которым познакомился тут же, у ворот, выслушав мои вопросы по поводу того, как удалось преодолеть разруху, вновь создать предприятие, философски заметил:

— Как по поговорке «Москва не сразу строилась». Наш директор напоминает альпиниста, преодолевающего крутую гору: продвигается на несколько десятков метров, останавливается, чтобы осмотреться. Наберет силы, поднимется еще выше. Четыре года ушло на восстановление части зданий, рядом с которыми мы стоим. Сами понимаете, легче построить новое здание, чем переделать старое…

— Как же Мусаев решился? Он же, наверно, рисковал?

— Не без этого. В отличие от других, которые тут побывали, в нем, может быть, больше соображения, воли, настойчивости. Возглавив ОАО, он уже себя не жалел, таким упорным и остался. Приглядитесь к нему, когда приедет. Производство у нас расположено на трех-четырех этажах. Ежедневно он обходит их по три раза. Поговорит, выслушает людей, посоветуется с ними… Работаем в три смены, такой режим продиктован спецификой производства: остановить его нельзя, потому что при повторном запуске многое теряется — и время, и ресурсы.

После знакомства с директором, уже зная его привычки, попросил уделить мне время для выяснения возникших вопросов, заранее решив для краткости задавать их в обобщенном виде. Он согласился.

— Изложите, пожалуйста, свои соображения насчет того, как решились возродить предприятие на развалинах.  На что надеялись и опирались? Как вышло, что поменяли его профиль, специализированный на выпуск трикотажных изделий? Почему выбор пал на производство хлопчатобумажных нитей?

— Объединили много проблемных вопросов, среди них есть и неточные. Об изменении профиля следовало бы говорить, если бы от былого что-то оставалось. Ничего же не было, кроме вконец разбитых фундаментов из-под оборудования. Как таковой, прежней фабрики не было. На что надеялись? На государство, его руководство, осуществляющее экономические реформы. Было соответствующее распоряжение, облегчающее предпринимательство, снижающее и упрощающее налогообложение. Предпочтение отдали прядильному делу, потому что предвиделось облегчение с сырьем. Азербайджан — хлопкосеющая республика. Благодаря реформам крестьяне получили большие льготы, сборы хлопка росли из года в год. Грех было не воспользоваться этими выгодными обстоятельствами…

— А со средствами как было?

— Путь всем известен — кредиты. Чтобы менее накладно было, находили банки, где ставки невысокие.

Из дальнейшей информации стало ясно, что руководство предприятия постоянно искало наиболее рациональные варианты решения стоявших перед ним вопросов. Потребное оборудование было заказано через «Азерлизинг», так как его люди полнее знали, где и что лучшее в мире есть. А с ним расплатились, взяв ссуду в кредитной организации под небольшой процент, что оказалось выгодным по сравнению с лизинговой платой, растянутой на годы.                                   

Теперь фабрика оснащена самым современным оборудованием: кардочесальные машины, ленточные, ровничные, кольцепрядильные доставлены из Италии, мотальные — из Японии, комплекс OPEN END — из Германии и т.д.

Рассказывая, директор смотрел на часы, явно ощущая нехватку времени, чтобы пройтись по цехам. Свернув беседу, с его согласия я последовал за ним. Судя по тому, как работницы  отвечали на его приветствия, можно было заключить, что Мусаев пользуется авторитетом и уважением. Он часто останавливался, спрашивал, персонал ему отвечал. Но многое мне оставалось непонятным. Поэтому после первого обхода решился на второй, уже самостоятельно.

Начальник смены Эльхан Гаджиев, в темной форменной рубашке с логотипом «Интертекстиль» на спине, предложил остановиться у высокого коробчатого механизма с раструбом-приемником. К нему перпендикулярно примыкала линия, состоящая из кип хлопка. Они лежали на чистом бетонном полу одна за другой, ровно, будто по линейке. Их оседлал другой дюжий механизм, который бесшумно и плавно ходил туда-сюда. По словам Эльхана, при каждом проходе   он снимает с кип слой за слоем волокна хлопка толщиной 3—4 мм. Через раструб-приемник расслоенный хлопок направляется на второй этаж, где действуют трепальные машины.

Поднявшись к ним, убедился, что процесс разрыхления сырья и его очистки от примесей  полностью закрыт. Вокруг воздух был чист, в нем не было ничего, что повлияло бы на здоровье людей. Прежде эта операция считалась весьма трудоемкой и вредной.

Впрочем, следует похвально отозваться и о других производственных процессах — все осуществляется машинами в изолированном от внешней среды варианте.  Обслуживающий персонал следит за результатами их действий по приборам.

На примере  «Интертекстиля» можно получить более или менее полное представление о сегодняшнем дне отрасли. Любопытно отметить: в учебниках для высших учебных заведений, изданных в конце прошлого века, рассказывалось о возможностях создания автоматизированных поточных линий.  Теперь видим, как уже действуют эти линии и убеждаемся в том, как быстро осуществляется технических прогресс в текстильной промышленности.  У меня есть возможность сравнить недавнее прошлое с современностью. Начну с того, что в разговорах со мной ни директор, ни главный инженер ни разу не произнесли слов, которыми прежде обозначались работницы основного производства: «ровничницы», «мотальщицы», «ленточницы», «прядильщицы»…

Оказалось, что в настоящее время эти профессии, требующие от людей изрядной физической силы, выносливости, двужильности, теперь совсем исчезли, канули в  вечность. Теперь работу,  лежавшую в основном на плечах женщин, полностью выполняют машины, действующие по программам, введенным в память управляющих процессами компьютеров. По степени оснащенности новейшей техникой «Интертекстиль», пожалуй, стоит в одном ряду с предприятиями, введенными в эксплуатацию за последние пять-шесть лет и поднявшими индустриальную мощь государства.

Еще в одном общегосударственном русле занял свое заметное место «Интертекстиль» — он наглядный пример диверсификации  промышленности страны, быстро развивающейся по разным направлениям.

Приведу пример, показывающий, как решается извечно сложный еще с советских времен, мудреный вопрос выпуска высококачественной продукции. Вместе с Гаджиевым подошли к группе людей, стоявших неподалеку от ровничной машины. Все смотрели на действия симпатичной девушки Эльнуры Бабаевой.

К ее столу помощники мастеров легко и непринужденно подкатывали на колесиках оранжевого цвета тазы, полные белой, как снег, невесомой, как пух, ровницы. Так обозначается полуфабрикат, который проходя через ряд машин, превращается в хлопчатобумажную нить.

Эльнура, действуя быстро и аккуратно, оторвала нужной длины ровницу, скрутила ее в жгут и положила на миниатюрные электронные весы, напоминающие мобильный телефон. На мини-экране появились цифры, указывавшие, что ровница на 93 сотых грамма тяжелее требуемой нормы. Если оставить все без изменения, нить получится толще, она с трудом будет проходить через узел с узким сечением, измеряемым микронами. Как следствие — учащение обрывов нитей, а в конечном счете они не будут соответствовать стандарту. К тому же получится перерасход сырья — ведь речь идет о миллионах метров вырабатываемых нитей. Это все равно, что из капель образуется ручей. Поэтому, пережив несколько горьких мгновений из-за этих роковых сотых долей, помощник мастера Вугар Гусейнов, вытирая вспотевшее лицо, побежал к компьютеру, чтобы внести коррективы в работу ровничной машины.

Что тут важно и ценно? А то, что возможный брак выявлен в истоке, на месте, где он зарождался, работа же линии быстро выправлена без нервотрепки и аврала, которых не удавалось избежать в прежних условиях. Подобное возможно только при современной технологии и технике.

Такой труд, не тяжелый, не кропотливый, не увесистый, понятный по своей открытости и простоте, и привлекает сумгайытских женщин. У руководства «Интертекстиля» нет переживаний от нехватки кадров. Есть и другая причина, по которой работницы тянутся к новой фабрике.

— У нас все организовано по высшему разряду, — не без удовольствия перечисляет и утверждает помощник мастера Тарлан Ширинов. — В столовой кормят вкусно и бесплатно, носим фирменную одежду, в бытовых отсеках раздевалки и персональные шкафы, круглосуточно идет холодная и горячая вода, в цехах зимой тепло, летом не душно, автобусы привозят и увозят, работа не пыльная, зарплата хорошая. От всего этого на душе радостно и спокойно. Что еще надо законопослушному гражданину нового Азербайджана?

В числе представляемых благ  помощник мастера не зря назвал  действия автобусов городских маршруток.

На предприятии люди работают по такому графику: с 7 утра до 15 часов, другая смена приезжает к 15 часам и трудится до 23 часов, третья смена работает до 7 утра уже следующего дня.

— Трудности случаются с автотранспортом?

— Бывали, теперь исключены.  Глава Исполнительной власти Сумгайыта Эльдар Азизов отчетливо понимает, какое место занимает наше предприятие в решении социально-экономических вопросов города.  Следуя указаниям Президента Ильхама Алиева, мы открыли свыше четырехсот постоянных рабочих мест. В дальнейшем еще откроем. У нас сугубо женское предприятие, находящееся не в черте Сумгайыта, а в его промзоне. Ни одна наша работница не должна тревожиться, особенно в ночное время, думая, будет автобус или нет, не опоздает на смену или когда поедет домой. Автотранспортники строго предупреждены, чтобы своевременно подавали машины, без оговорок соблюдали график. Они знают, что при малейшем нарушении графика мы обратимся к главе города — это его прямое указание…

Благодаря умелым, расчетливым действиям предпринимателей возникшая на развалинах фабрика стала привлекательной и востребованной обществом. Если рассуждать шире, станет ясно, что вырабатываемая там хлопчатобумажная пряжа представляет собой не что иное, как материал, иначе — сырье, идущее на изготовление трикотажа, то есть ткани машинной вязки. А как известно, изделиям из трикотажа несть числа. Для пущей важности коротко перечислим  их — нижнее белье, чулки, носки, многообразие маек, жилеты, свитера и  т.д.

  Таким образом, ОАО «Интертекстиль» — первое в республике современное, оснащенное высокопроизводительным оборудованием предприятие легкой промышленности, призванное обеспечить бесперебойную работу трикотажных и ткацких фабрик.  И в таком качестве его продукция служит для них путеводной нитью, способствующей восстановлению этой смежной подотрасли.

После того как мы обсудили с Ш.Мусаевым данную проблему, естественным образом встал вопрос — куда сегодня отправляется продукция «Интертекстиля»?

—    Покупателей пока немного, — сказал он. — За последние 8 месяцев отгружено в ОАО Baki tikiş sяnaye 190 тонн нитей. Это бывшая фабрика «Идман», которой много лет успешно руководит опытный инженер и хозяйственник Мая Исмаилова…

Услышав эту фамилию,  я обрадовался —  давно ее знал. Однажды был свидетелем того, как нагрянули на фабрику эмиссары Народного фронта во главе с заместителем тогдашнего министра внутренних дел. С угрозами они потребовали, чтобы Исмаилова отдала им печать, ключи и освободила кабинет. Однако Мая ханум проявила мужество, не растерявшись, начала возражать, что их действия незаконны.

Пока она отбивалась от «фронтовиков», комнату заполнили работники предприятия. Они и вытеснили непрошенных вооруженных людей, не решившихся применить оружие.

Вспомнив этот драматический факт, сравнил судьбы двух фабрик — Сумгайытской верхнего трикотажа и Бакинской спортивной одежды.

За первую никто не заступился, руководство ее уступило наглым домогательствам «фронтовиков» и была ими разворована и развалена. А Исмаилова, опираясь на свой дружный коллектив, отстояла предприятие, сохранила его для государства. Оно, приватизированное, под названием ОАО Baki tikiş sяnaye, как и прежде выпускает белье, постельные принадлежности и т.д. воинам по заказу Министерства обороны и Государственной и пограничной службы. Его руководство стало первым заказчиком продукции «Интертекстиля», возможности которого большие — 8—10 тонн пряжи ежедневно.

Других крупных заказчиков в Баку пока не выявлено. Говорят, есть несколько небольших частных производств на уровне цехов малого бизнеса, однако они не обращались за сырьем. В это же время проявляют активность представители других стран. Самый солидный из них — ООО «Сумтекс» из Ярославля (Россия).  Его руководство изъявляет желание заключить контракт  на поставку продукции крупными партиями. Но оно выдвигает условие совершать сделку без предварительной оплаты за товар. Идут переговоры об условиях поставок товаров и оплаты за них.

Объявились и другие покупатели, в их числе 12 турецких предприятий текстильной промышленности. Понятно, рано или поздно контракт будет заключен, и трикотажники дружественной страны начнут получать сырье. Нет сомнения в том, что товары,  выработанные из этого сырья, со временем начнут поступать и в Азербайджан. Подобные мысли удручают, так как хочется, чтобы трикотажные изделия выпускались у нас, как и прежде. Они охотно раскупались населением, были прочными и красивыми. 

Ахмед ГАМЕДОВ