Представляем вашему вниманию беседу Эльмиры ханым Ахундовой с Джафаром Велиевым.

Когда погиб Ариф Гейдаров, на похороны приехал министр МВД СССР Щелоков. Я был еще завотделом ЦК. Гейдар Алиевич идет, Щелоков - посередине, я - с другого края. Только мы познакомились и пошли обедать. Потом Щелоков спрашивает у Гейдара Алиевича:
- Почему этот молодой человек вечно серьезный? - и на меня показывает.
- А чего ему радоваться, тот сектор, который он курирует, у нас самый тяжелый, - ответил Гейдар Алиевич.
Э.А.: - Ваши коллеги рассказывают, что, несмотря на строгость и принципиальность, Гейдар Алиев умел прощать людей, которые, скажем, пришли к нему и честно рассказали о своих ошибках, не стали отпираться.
Дж.В.: - Да, ему можно было все сказать, поделиться. Вспоминается в связи с этим один случай. 
Сидим мы как-то в ЦК, обедаем с завотделами. Коллеги обращаются ко мне с просьбой помочь отовариться, достать приличную одежду. Тогда ведь с этим было строго, к тому же я установил контроль над универмагами, Азериттифагом. Я сказал ребятам:
- Не ходите туда, все будет фиксироваться и мне докладываться.
Но они продолжают настаивать, мол, у нас сорочек хороших нет, костюмы поизносились. Тогда я попросил в Азериттифаге одного человека, он принес сорочки в ЦК. Я вызвал профкома и сказал:
- По одной, по две продай ребятам.
На следующий день Гейдар Алиевич просит меня зайти.
- Ты чем здесь занимаешься?
- А что я сделал? Меня все 
завотделами попросили.
Он молчит, хмурится.
- Да, я это сделал, Гейдар Алиевич, а как быть? Ребятам носить нечего. Где им покупать? Получают нормальную зарплату, а потратить не могут. С рук покупать дорого, шить - времени нет, возвращаются-то домой в одиннадцать часов вечера. Надо что-то делать.
Он подумал и сказал:
- Дай мне время, я решу этот вопрос.
Через день опять вызывает:
- В ЦУМе выделили две комнаты. Туда будут привозить импортный товар для наших, будете покупать. 
С тех пор мы все покупали в ЦУМе. 
Э.А.: - Значит, вы могли с ним поспорить, доказать свою правоту? 
Дж.В.: - Теоретически, конечно, могли, только не каждый решался на это. Он очень строгим был. Но я как партком часто заходил к нему, решал вопросы. Помню еще такой случай.
Был день выборов депутатов в местные Советы. Я распределил завотделами: каждый поехал в какой-то район. Микаил Назаров говорит мне:
- Давай жен тоже возьмем с собой.
- Ну, давай возьмем.
Я отправился в Губу, а он в соседний Гусарский район.
На следующее утро появляется:
- Раз приехали сюда, давай шашлыки сделаем. 
Председатели колхозов все сами организовали. Мы поели, немного отдохнули и поехали обратно.
Прошла неделя. Я сижу у Гейдара Алиевича по другому вопросу. И он мне вдруг говорит:
- Ты что там за пикник устроил?
Информаторы успели донести. В общем, выговорил он мне и за шашлыки, и за то, что жен с собой взяли. Ну а что мне было делать, меня жена очень просила, она никогда Губу не видела. Это было то ли в 1973-м, то ли в 1974 году. Ну и что, подумаешь, два шашлыка нам дали. Как будто на свои деньги не могли купить? 
Э.А.: - Он к таким вещам очень строго относился. Однажды сотрудник охраны Александр Иванов рассказал, что Гейдар Алиев своего шофера едва с работы не уволил за то, что тот в районе позволил себе взять бесплатно два арбуза.
Дж.В.: - Я с Гейдаром Алиевичем часто по районам ездил. Он мне говорил:
- Ильхам будет сидеть в твоей машине.
Мы добирались на поезде до конечного пункта - смотря какой маршрут, там пересаживались на машины и ездили по районам.
Жара ужасная, а я Ильхаму не мог даже стакан лимонада предложить. Он не пьет и не кушает. Его отец тоже так воспитывал. Гейдар Алиевич воду пить не любил. Только холодный чай. Куда ни приедем, столы накрыты - напитки, фрукты, сладости. 
- Гейдар Алиевич, съешьте хоть яблоко. 
- Вы ешьте, я не хочу.
Мы сидим, пьем чай, фрукты едим, а он только холодный чай. Нальют ему в армуды, он подождет, пока чай остынет, отхлебнет пару глотков - и все.
Вечером Гейдар Алиевич нас к себе в вагон приглашает и угощает: гречка, сосиски. Такая еда не всем по нутру, хочется поесть шашлыков, баранинки деревенской. Как-то наш вагон стоял до утра. Ко мне подходит министр сельского хозяйства, еще кто-то из завотделов:
- Ты будешь нас кормить или нет?
- А что такое?
- Организуй что-нибудь, есть хочется. Или мы сойдем, где-нибудь поедим.
Я вызвал начальника милиции, поручил ему. Он вернулся с большой коробкой: шашлык, прочая снедь.
А вечером Гейдар Алиевич мне говорит:
- Ты что там устраиваешь?
Я руками развожу:
- А что мне делать прикажете? Люди голодные, просят разрешения сойти, пойти купить. А где они здесь купят?
Ему опять не понравилось.
- Ты не делай больше таких вещей. Пускай с собой еду берут. Я их предупрежу.
Э.А.: - Как вы думаете, почему он не участвовал в застольях с секретарями райкомов?
Дж.В.: - Иногда участвовал. Смотря какой секретарь райкома. Один раз он обедал у Никитина в Ивановке и еще пару раз с дважды Героем Социалистического Труда первым секретарем Барды Сафаралиевым. Он с ним всегда в Доме гостей вечером сидел за столом, беседовал.
Барда давала больше всего хлопка. И Гейдар Алиевич из уважения к этому человеку обедал с ним. Когда у него было хорошее настроение, он мог сесть, расслабиться. А вообще был очень аскетичным.
Э.А.: - Ваши коллеги рассказывали, что он наказывал партработников, которые приобретали дачу, машину, защищали диссертации.
Дж.В.: - Дачи он никому не разрешал покупать. У меня дача в Бильгя от отца осталась, которую он сам построил. Всего одна комната и веранда. Я хотел там что-нибудь пристроить, но нельзя было. Хотя в то же время мы Дом отдыха МВД построили за 5 миллионов рублей. А от моей дачи до Дома отдыха всего 100 метров. Заместитель Керимов как-то говорит:
- Давай и тебе достроим. Три-четыре машины материалов подбросим.
Но я не позволил.
Как-то здесь находился Семен Кузьмич Цвигун, и они с Гейдаром Алиевичем поехали на дачу Таира Салахова в Нардаран. Из Бильгя в Нардаран есть две дороги. Им надо было поехать по верхней дороге, но они перепутали. А моя дача - прямо под санаторием. Короче, едут они и видят: у ворот сидит старушка, чай пьет. Гейдар Алиевич с гостем вышли из машины размять ноги. Один из охранников спрашивает:
- Это чья дача?
Моя мама узнала Гейдара Алиева и говорит:
- Это дача Джафара.
- А, это на него похоже, - сказал Гейдар Алиевич, - стен нет, забор деревянный. Ну и дача…
- Какой это Джафар? - спрашивает Цвигун.
- Наш Джафар Джабраилович Велиев.
Потом меня вызвал и говорит:
- Что же ты меня перед Цвигуном опозорил? Ты что, одну дачу построить не можешь нормально?
- А кто мне ее разрешит построить? - ответил я. - Вы же первый потом будете выговаривать.
- Давай я тебе дачу выделю.
Тогда для Баксовета в Бильгя построили несколько хороших дач. Но моя мать не захотела, она к нашей развалюхе привыкла.
Начальники районной милиции мне сколько раз говорили:
- Разрешите нам зимой все это снести и пристроить две-три комнаты.
Но я не позволял. Таким был общий дух, при нем по-другому было невозможно. 
Гейдар Алиевич в этом отношении был очень строг. Но если у тебя что-нибудь случалось, непременно помогал. Он установил такой порядок, что поскольку я был парткомом и заведующим отделом, то должен был уходить с работы после него. А он уходил не раньше 10 часов вечера.
Как-то Гейдар Алиевич звонит часов в восемь вечера. Он по-азербайджански всегда со мной говорил:
- Ты где?
Я говорю:
- Гейдар Алиевич, у меня несчастье: сестра простудилась и у нее развился крупозный воспалительный процесс. Я устроил ее в Лечкомиссию и каждый вечер хожу туда.
- А что же мне не говоришь? Зайди-ка ко мне.
 Я зашел к нему. 
- Что за болезнь?
- Крупозное воспаление легких. Сестра вся покрылась сыпью. И сердце у нее было неважное.
Он позвонил Чазову, начальнику 4-го управления Минздрава СССР.
- Пришлите сюда хорошего кардиолога.
К нам вылетел Харлямов, заместитель Чазова.
Я поехал, встретил его. Сестру, правда, спасти не удалось. Харлямов ее вылечил, а умерла она по халатности медсестры. Вот так серьезно Гейдар Алиевич пытался мне помочь.
Другой пример. У нас тогда квартира была на первом этаже, в доме, где жил и Вели Ахундов. Гейдар Алиевич туда к кому-то приходил и мою жену знал хорошо. Ведь когда он работал в Нахчыване, отец-то ее военкомом был, а там двор маленький, он ее оттуда помнил. И вот построили новый дом для партийной элиты - рядом с партшколой. Когда строительство закончили, собрали партком и местком распределять квартиры.
В конце Гейдар Алиевич спросил у меня: 
- Тебе что, квартира не нужна? Я же знаю, у тебя трое детей, жена кандидат наук и ты сам хороший работник. Чего молчишь? Иди, посмотри. Там есть один пятикомнатный сектор. Какой этаж хочешь, такой и выбирай.
Это было знаком большого внимания ко мне…

Баку, 2007 год