Что дозволено президенту Ирана…

Какую бы национальность ни представлял президент Ирана, он прежде всего мусульманин шиитского толка, подчиняющийся указам и фетвам Верховного лидера. 

Немало копий было сломано по поводу этнического фактора Масуда Пезешкиана, избранного президентом Ирана во втором туре голосования. Дело дошло до того, что немало экспертов допустило возможность возрождения и усиления Турана во всей Евразии. Но это не более чем гипотетическое домысливание, поскольку речь идет о третьем нашем соплеменнике, возглавившем высшую ступень исполнительной власти в стране к югу от Араза. Первым был назначен 4 января 1980 года доктор теологии и экономики Сейид Абульхасан Банисадр из Хамадана - сын близкого друга имама Хомейни. Однако их взгляды на ирано-­иракскую войну в корне разошлись, и уже через год КСИР чуть не арестовал верховного главнокомандующего, и тот бежал во Францию, где и умер три года назад. 
Еще один президент Ирана с тюркскими корнями - нынешний верховный рахбар Сейид Али Хаменеи, который пользовался особым расположением «отца» исламской революции, и после двух подряд сроков руководства правительством сразу же после смерти Хомейни единогласно был назначен на высший пост, который сохраняет до сих пор. Кстати, он своей национальности не скрывает - родился и вырос в знаменитом селе Хамне неподалеку от Тебриза, откуда родом просветитель Мирза Фатали Ахундзаде, в свое время пытавшийся тюркскую письменность перевести на латиницу, за что до сих пор ненавидим и суннитскими, и шиитскими клерикалами. 
Известен Хамнеи и любовью к литературе, и даже большой дружбой с выдающимся поэтом Мухаммад Хосейном Шахрияром, с которым общался исключительно на родном языке. 

Да и за права тюркских народов Хаменеи заступался - в этой связи нашумела крайне противоречивая история, когда шиитский религиозный лидер с базовым персидским в ходе визита в Китай потребовал отвезти его в Урумчи, чтобы выступить перед тамошними уйгурами, причем по-азербайджански. Китайские руководители были очень недовольны, но он не отступил. 
И он не один такой в руководстве и политическом истеблишменте Ирана, который время от времени вспоминает о своих этнических корнях. Было время, в середине 1980-х, когда и он, будучи президентом, и его односельчанин премьер-министр Мир Гусейн Мусави, и лидер крупнейшей оппозиционной парламентской партии Мехди Базарган были азербайджанцами. Но политика любого относительно крупного и развитого государства определяется прежде всего материальными и структурными факторами, и лишь затем - волей отдельных лиц. А поскольку идеологическая и политико-экономическая стратегия в Тегеране сосредоточена в руках верховного рахбара, главы КСИР и председателя Совета экспертов, должность президента считается лишь четвертой в иерархии власти, хотя номинально вроде как вторая. 
Так что многого ожидать от нового главы исполнительной власти не стоит, не добавляет очков Масуду Пезешкиану и его склонность к реформам. А сама программа избранного президента выглядит как очередное переиздание проектов, которые в свое время запустил «серый кардинал» Исламской Республики Иран Али Акбар Рафсанджани, которые во внешней политике обычно разбивались о нежелание коллективного Запада договариваться. 
Впрочем, в отношении Южного Кавказа изменения действительно будут нарастать, так как Тегеран объективно отдаляется от Иревана, но это - всецело заслуга пятиликого правительства Никола Пашиняна, который и с американцами проводит совместные учения, и наблюдательную миссию НАТО привечает, и у Индии с Францией закупает оружие, и как бы не против военной базы РФ. Но надо знать суть армянской политической психики - заявляя об арийском происхождении и кичась им перед персами, они тут же воспользовались азербайджанским происхождением Пезешкиана, объявив, что заранее знали об электоральных предпочтениях иранцев, которые выбрали себе не просто «азербайджанского националиста», но практически официально прославившегося этническими выпадами пантюркиста. В связи с этим приводятся «неопровержимые» доказательства, мол, у Пезешкиана первый язык азербайджанский, а персидский он потом выучил с целью преподавания в вузе, без знания которого он не продвинулся бы по служебной лестнице. Якобы он выступал за признание и культурные права тюркских народов Ирана, а самое главное - он фанат тебризской футбольной команды «Трактор». Кстати, за ее болельщиками, лозунгами и кричалками армянские комментаторы следят особенно ревностно, истолковывая любой их жест как предвестник близкого триумфа пантюркизма в соседней стране. 
Но в сухом остатке, выражаясь понятно для всех, «форма определяет содержание», то есть из нескольких десятков кандидатов в президенты Совет стражей, состоящий из 
12 факихов (наиболее уважаемых аятолл), отбирает 4-5 «самых достойных», после чего их имена публикуются, остальные отсеиваются, даже если это самые популярные персонажи общественного мнения. После этого президент избирается всенародным голосованием на четырехлетний срок не более двух раз подряд. Кроме того, состав кабинета министров, а также всех вице-президентов утверждает парламент - Меджлис. А президент не имеет контроля над Вооруженными силами страны: хоть он и рекомендует, а затем представляет на рассмотрение кандидатуру министра обороны, сделать это можно только по согласованию с высшим руководителем государства. 
И еще один момент, связывающий президента по рукам и ногам, делая его сговорчивым в диалоге с теократией, - верховный рахбар имеет право сместить президента с занимаемой должности, если две трети депутатов Меджлиса проголосуют за импичмент. Сами понимаете, в авторитарных государствах не так сложно добиться технического результата, так как большинство народных избранников готовы услужить высшему идеологическому руководству. 
Следуя такой схеме, резонен вопрос: продолжатся ли реформы в Иране с избранием Пезешкиана и что такое преобразования в исламской стране? 
По мнению коллективного Запада, ни о каких реформах не может идти речи, пока не будет демонтирована сама политическая система, которую хлебом не корми - дай высказаться о большом и малом Шайтане (подразумеваются США и Израиль). Хотя на самом деле со времен Рафсанджани к югу от Араза была проведена серьезная модификация государственной системы, а также экономического строя, социальной и культурной сферы. 
Вспомним карикатурного в европейских столицах экс-президента Махмуда Ахмединежата. А ведь при нем, чья речь изобиловала ненавистью к врагам ислама, в свободный оборот вернули социалистическую и даже троцкистскую литературу, отменили ненавистные рыночникам субсидии, а сам он вовсе не ставил под сомнение даже запрещенные темы вроде оценок ведения войны с Ираком, а его вице-президент Машаи даже как-то неожиданно объявил, что израильтяне - «не враги», чем вызвал гнев высшего религиозного руководства. А после сентябрьских протестов женщин, поддержанных обществом, продолжилось размывание ранее обязательного порядка ношения хиджаба, и эта тенденция скорее всего будет только нарастать. 
Кстати, Масуд Пезешкиан во время предвыборной кампании раскритиковал иранскую полицию нравов, повинную в смерти 22-летней Махсы Амини, скончавшейся после задержания за «нарушение формы одежды». В одном из постов в сети Х он потребовал создать следственную группу, которая бы расследовала обстоятельства смерти девушки и раскритиковал закон, обязывающий женщин покрывать голову и закрывать шею на публике. «Выступаю против любого жестокого и бесчеловечного отношения к нашим сестрам и дочерям. Мы не допустим таких действий в отношении них», - заявил избранный президент, но означает ли это, что он распорядится вернуть на доследование якобы возбужденное уголовное дело? Если да, мир увидит гневную реакцию местного клерикального сообщества, вплоть до лидеров теократии, а если нет - от его заявлений «о глубинных реформах» вскоре не останется и следа. 
 

Фидан САЛМАНЛЫ