Мир в поисках окончательного решения вопроса на Ближнем Востоке

Гражданская война в Сирии, которая без малого длилась 14 лет, завершилась падением режима Башара Асада. После окончания 61-летнего правления партии «Баас» и 54-летнего правления семьи Асад в Сирии началась новая эра.

События, которые нарушили политический и военный баланс, имели последствия не только в Сирии, но и во всем мире. С уходом режима Асада страна получила шанс на восстановление и ориентирована на построение стабильного будущего. Главный источник страха - режим Асада, довел страну до разрушения. Народ истощен войной и стремится к миру. Многолетняя коррупция и жадность семьи Асада стали причиной нынешнего кризиса, а попытки России и Ирана закрепить свое влияние в Сирии потерпели неудачу.

Завершение гражданской войны в Сирии, падение режима Башара Асада и попытки построения нового порядка ставят перед международным сообществом новые задачи.

Об устремлениях региональных и мировых игроков на Ближнем Востоке после свержения режима Асада и о многом другом наш корреспондент беседует с руководителем аналитического центра 3-rd View, востоковедом Рауфом Раджабовым.

- Какие внутренние и внешние факторы сыграли решающую роль в свержении режима Башара Асада?

- Основной причиной ослабления режима Башара Асада стало отсутствие единства в целях и задачах ключевых игроков на сирийской платформе. Россия, Иран и Турция преследовали совершенно разные интересы, которые зачастую противоречили друг другу. Несмотря на создание Астанинского процесса и многочисленные встречи и консультации по урегулированию сирийского конфликта, сторонам так и не удалось прийти к значимым результатам. 21 июня 2023 года заместитель министра иностранных дел Казахстана Канат Тумыш заявил, что Астанинский процесс по Сирии официально завершен. Очевидно, что данное решение было принято президентом Казахстана. Касым-Жомарт Токаев проявил дальновидность, еще летом 2022 года заявив о завершении Астанинского процесса. Казахстан, как инициатор и площадка для этих переговоров, предвидел, что урегулирование конфликта между Россией, Турцией и Ираном в существующем формате невозможно.

- Каковы сегодня приоритеты России, Ирана и Турции в данном регионе?

- Для России приоритетом было и остается сохранение военного присутствия на авиабазе Хмеймим и военно-морской базе в Тартусе. Эти объекты стратегически важны для обеспечения российских интересов как в Средиземноморье, так и в Африке.

Иран, в свою очередь, видел в Сирии важный транзитный коридор для укрепления «оси сопротивления» и связи с Ливаном, где действует поддерживаемая Тегераном «Хезболла». Сохраняя свои военно-политические позиции в регионе, Иран рассматривал Сирию преимущественно как площадку для достижения собственных геополитических целей.

Что касается Турции, она оказалась единственным игроком, чьи интересы в значительной степени совпадали с интересами сирийского народа, за исключением террористических группировок, таких как PYD и PKK. Поэтому даже после падения режима Асада, Турция сохранила свою значимость как ключевой игрок на сирийской арене.

Свою роль в падении режима Асада сыграли также внешние факторы. Так, война между Израилем и «Хезболлой» в Ливане ослабила поддержку сирийского режима. Армия Асада, будучи расколотой между сторонниками России и Ирана, не представляла собой единой боеспособной силы. Командование не смогло создать единую армию, что привело к ухудшению ситуации.

Отказ Башара Асада от компромиссов с сирийской оппозицией также стал одной из фатальных ошибок. Так и не удалось согласовать единый проект конституции, сформировать временное правительство, организовать новые выборы с участием оппозиции, что еще больше усугубило назревающий кризис.

Свою роль сыграла неспособность Асада наладить диалог с Турцией. Его требования о полном выводе турецких войск с севера Сирии и прекращении поддержки оппозиционных группировок привели к обострению отношений. Он упустил возможность объединить усилия с Турцией в борьбе с террористическими группировками PYD и PKK и освободить оккупированные территории. Нежелание Асада пойти на компромиссы с Турцией и оппозицией стало точкой невозврата. Вместо этого он продолжал надеяться на поддержку России и Ирана, игнорируя реальную обстановку. В результате его стратегия привела к дальнейшей изоляции и усилению оппозиции.

- Насколько изменится роль Ирана в сирийском вопросе?

- Естественно, с падением режима Асада поменяется позиция Ирана. Так что Сирия отныне не будет частью «оси сопротивления», управляемой из Тегерана, ее территорию покинут проиранские прокси, будут ликвидированы склады с оружием, передаваемым «Хезболле», ХАМАС, йеменским хуситам и другим группировкам, угрожающим Израилю. Иран, думаю, не будет участвовать в построении новой Сирии. Хотя в Сирии и остаются шииты, они не станут проводниками иранской политики, которая продемонстрировала свою ущербность за минувшие 40 лет. Сирийцы никогда не забудут участие проиранских прокси и некоторых иранских подразделений в гражданской войне. Эти события оставили глубокий след в жизни сирийцев.

Отныне взаимоотношения между новыми властями Сирии и Ираном будут строится на прагматичной основе и лишены «братских отношений». И в Тегеране это хорошо осознают. В СМИ Ирана уже избегают прежних эпитетов вроде «террористы» или «радикалы», когда говорят о новых сирийских властях и формированиях. Иран показал, что не готов к прямой военной конфронтации, действуя скорее в интересах собственного выживания. Режим в Тегеране осознает пределы своих сил и возможностей. «Ось сопротивления», как таковая, больше не существует и это понимают в Дамаске, Тегеране, Багдаде, Бейруте, а также в Израиле, Европе, США и даже в Москве.

- Какова позиция Турции в свете последних событий в Сирии?

- Сирийский вопрос занимает одно из центральных мест во внешней политике Турции. Анкара уже частично реализовала свои цели на сирийском направлении. Нормализация ситуации позволяет сирийским беженцам возвращаться на родину и этот процесс уже начался, что очень важно для Турции, ведь на ее территории находится до пяти миллионов сирийских беженцев. Такое количество людей оказывает значительное давление на государственный бюджет Турции и порождает социальные проблемы.

За годы гражданской войны сирийские беженцы интегрировались в турецкое общество. Однако это сопровождалось сложностями для экономики страны, особенно на фоне инфляции и экономических кризисов. Несмотря на это, Анкара сохраняет прагматичный подход, стремясь к стабилизации в регионе.

Остается нерешенной проблема курдских группировок, в частности, присутствие PYD и PKK на севере и востоке Сирии, которые контролируют около 35% территории, включая важнейшие нефтегазовые месторождения. Это не только ослабляет центральную власть в Сирии, лишая ее доступа к стратегическим ресурсам, но и усиливает угрозу курдского сепаратизма.

В целом, война в Сирии не выгодна большинству стран региона, включая Иорданию, Ирак, Саудовскую Аравию, Катар, ОАЭ и даже Израиль. Для всех этих государств важна стабильность, а Турция играет роль стабилизатора в достижении мира и восстановлении Сирии.

- Как вы оцениваете действия Израиля в этом контексте?

- Израиль может стать одним из ключевых игроков в регионе, но только при одном условии - с добровольного согласия властей Турции. На мой взгляд, ни Турция, ни новые власти, которые будут сформированы в Дамаске, не намерены сохранять военно-политическое присутствие Израиля на сирийской территории. Кстати, арабские страны также не желают видеть израильские войска в Сирии. Уже восемь арабских государств выразили протест и потребовали вывода израильских войск, включая буферные и нейтральные зоны, а также Голанские высоты.

Очевидно, что военное присутствие Израиля в Сирии невозможно ни при каких обстоятельствах. Единственный сценарий, при котором Израиль может вмешаться, - это в случае чрезвычайных обстоятельств. Как известно, курдская партия PYD и PKK обратилась к Израилю за военно-технической помощью, однако Турция уже заявила, что будет сбивать израильские самолеты, если те нарушат воздушное пространство Сирии для оказания помощи курдским сепаратистам.

Сегодня на стороне новых властей Сирии находятся порядка 200 тыс. подготовленных солдат и офицеров, а также одна из сильнейших армий региона - турецкая армия, которая входит в НАТО. Кроме того, свои усилия объединяют арабские страны. В случае конфликта это станет серьезной угрозой для самой государственности Израиля.

Что касается Абдул-Мухаммеда аль-Джулани, он уже заявил о своей готовности участвовать в президентских выборах, если его поддержит народ. Сирийцы видят в аль-Джулани лидера, способного вывести страну из постконфликтной ситуации и стабилизировать ее.

- Какова позиция США в отношении изменений власти в Сирии?

- Безусловно, позиция США будет меняться. Политика новой администрации избранного президента Дональда Трампа будет существенно отличаться. Переговоры, которые ведутся официальным Вашингтоном в лице государственного секретаря Энтони Блинкена, носят временный характер.

Главная цель США - не допустить разгрома PYD и PKK, прикрываясь аргументом, что эта группировка якобы ведет борьбу с экстремистской организацией «Исламское государство». Однако это блеф, так как «Исламское государство» не представляет значительной угрозы ни для Сирии, ни для ее соседей, которые давно закрыли свои границы и успешно контролируют ситуацию.

Боевиков ИГИЛ вытеснили в сирийскую пустыню, где они скрываются под землей. Уничтожить их теперь в состоянии новые власти Дамаска, обладающие для этого как волей, так и необходимыми ресурсами, чего не было у режима Башара Асада. У Асада были возможности, но не было желания, поскольку он сохранял эти группировки для торга и маневров. Новая власть Сирии, напротив, не намерена оставлять эту угрозу и готовится к началу боевых действий против них. Тем более что географически эти боевики находятся в окружении вооруженных формирований новых сирийских властей и их ликвидация не составит особого труда.

Что касается будущего PYD и PKK, США стремятся сохранить эту группировку как инструмент для политических и военных переговоров, а также использовать PYD и PKK как союзника для реализации американских интересов в регионе. Это может включать торг как с Турцией, так и с новыми властями Сирии.

- Какова роль России в новом раскладе сил в Сирии?

- Я частично уже ответил на этот вопрос. Москва стремится сохранить свои позиции еще и по той причине, что это экономически и политически выгодно.

Как ни парадоксально, это может быть выгодно и будущим сирийским властям. У России и Израиля всегда были взаимоприемлемые интересы, особенно в вопросах борьбы с радикализмом и экстремизмом. Для поддержания баланса в отношениях как с Израилем, так и с США новому руководству Сирии может быть целесообразно предложить определенные условия для аренды российских баз в Хмеймиме и Тартусе.

Однако, на мой взгляд, срок аренды вряд ли будет таким длительным, как того хотела бы Москва. Тем не менее, военное присутствие России в Сирии остается выгодным, особенно учитывая теплые и взаимовыгодные отношения России с такими странами, как Саудовская Аравия, Катар, Объединенные Арабские Эмираты и Египет. Эти страны являются ключевыми арабскими игроками, и Россия активно выстраивает с ними партнерство.

Москва предлагает энергоресурсы, оружие и зерно, а также активно участвует в экономике африканских стран, включая добычу драгоценных металлов и золота. Все это делает взаимовыгодное сотрудничество с Россией привлекательным для новой сирийской власти. Однако ключевым вопросом остаются условия такого сотрудничества, которые будут определены в ходе переговоров.

- Насколько влиятельны позиции Китая в регионе?

- Китай не принимал участия в этом конфликте и старается избегать вовлеченности в военные конфликты, особенно на Ближнем Востоке. Однако посредством реализации экономических проектов, таких как транспортные коридоры через Сирию, Китай может оказывать значительное влияние на ситуацию. Речь идет о создании транспортных и энергетических коридоров, включая газопровод, который может соединить Катар, Сирию, Турцию и далее Европу. В этих вопросах официальный Пекин, безусловно, будет участвовать, инвестировать и поддерживать развитие таких проектов. Арабские страны, Турция и Сирия с радостью примут участие Китая в этих инициативах. Это позволит им поддерживать баланс в отношениях с Израилем, Россией, США и Европой.

- Как события в Сирии могут повлиять на общую безопасность на Ближнем Востоке?

- Урегулирование сирийского конфликта и завершение 14-летней гражданской войны открывают новую страницу в истории Сирии - светской, но с атрибутами исламской республики. Восстановление безопасности и стабильности на всем Ближнем и Среднем Востоке в интересах всех государств региона, учитывая, что в этот конфликт были вовлечены многие страны. В первую очередь речь идет об арабских государствах, таких как Саудовская Аравия, Катар, ОАЭ, Египет, Ирак, Иордания и Ливан. Эта война создала благоприятные условия для вовлечения в конфликт других геополитических игроков, включая США, ЕС и РФ. Также активное участие принимал Иран, который использовал Сирию как важную часть своей «оси сопротивления». По сути, Сирия стала ареной, где сталкивались интересы всех сторон, превратив ее в поле боя, где «все воевали против всех».

Сегодня ситуация постепенно движется к стабильности, однако о полном ее достижении говорить рано. Факторы, дестабилизирующие регион, пока сохраняются. В частности, речь идет о военном присутствии Израиля в Сирии, а также об оккупации сирийских территорий курдскими боевиками, которые контролируют 35% территории, включая ключевые нефтяные и газовые ресурсы. Эти два фактора продолжают препятствовать окончательной стабилизации.

Насколько быстро удастся решить эти проблемы, зависит от дальнейшего развития событий. Однако их решение станет важным условием для установления стабильности не только в Сирии, но и на всем Ближнем Востоке.

- Как вы оцениваете перспективы возвращения беженцев в Сирию?

- На мой взгляд, вопрос беженцев уже можно считать частично решенным. Многие районы, такие как провинция Идлиб, Алеппо, северная часть Сирии, Дамаск, регионы Хомса и Хамы, а также другие города, уже освобождены. Боевые действия в этих местах прекратились.

Сотни тысяч, а возможно и миллионы сирийцев, которые покинули страну, спасаясь от ужасов войны, начинают возвращаться на родину. Этот процесс уже идет. Скорость возвращения людей напрямую зависит от того, насколько оперативно и качественно будут созданы и налажены институты социально-бытового обслуживания. Эти структуры уже формируются и даже начинают функционировать.

Скорость возвращения беженцев и их интеграции в единое сирийское общество зависит от дальнейшей стабилизации ситуации. Необходимо провести новые выборы, которые требуют устойчивой стабильности и присутствия самих сирийцев на территории страны.

Только при этих условиях сирийцы смогут воспользоваться своим правом проголосовать за новую власть и принять участие в строительстве мирного будущего своей страны.

- Что будет с курдским вопросом в новой реальности Сирии? Возможны ли компромиссы между курдами и новыми властями?

- Самое сложное и непредсказуемое в данном вопросе - это поиск компромисса между курдскими сепаратистами и новыми сирийскими властями. На мой взгляд, такой компромисс возможен только при одном условии: он не должен ущемлять интересы Турции. Это является ключевым моментом в решении проблемы.

Дело в том, что компромисс может быть достигнут в случае разоружения курдских сепаратистов, освобождения территорий, находящихся под их контролем, передачи этих земель, включая нефтегазовые месторождения, под управление новых сирийских властей, а также согласия курдов на интеграцию в сирийское общество. Такой подход мог бы стать реальным компромиссом.

Однако если курдские сепаратисты будут настаивать на создании полунезависимого или неформального государственного образования на территории Сирии, то такой компромисс невозможен. Ни Турция, ни новые сирийские власти на это не пойдут, поскольку это противоречит их интересам.

Такое развитие событий выгодно Израилю и США, так как позволит им вмешиваться во внутренние дела Сирии, управлять ситуацией в стране и оказывать давление на Турцию. Но ни Дамаск, ни тем более Анкара никогда не примут этот сценарий, так как он неизбежно приведет к новой войне в будущем.