Как США переписывают правила глобальной политики

Сокращение «28-пунктного плана Трампа», атаки на нефтяные танкеры и внезапная дипломатическая активность Вашингтона формируют новый контур глобальной геополитики - хрупкий, противоречивый и опасно взаимосвязанный.

Что стоит за этими шагами США - вынужденная уступка Европе или тщательно просчитанная игра в долгую? Почему удары беспилотников в Черном море могут стать спусковым механизмом для морского сражения, которого регион не видел десятилетиями? И, пожалуй, самое тревожное: действительно ли Вашингтон стремится навязать миру новую эпоху «замороженных конфликтов», где нестабильность превращается в инструмент влияния?

Об тревожных тенденциях, скрытых механизмах международной политики и возможных последствиях для Украины, региона и всей глобальной системы мы беседуем с турецким аналитиком - профессором международных отношений Университета Думлупынар, Хусаммедином Иначем.

- Как вы оцениваете факт, что после резкой реакции Киева и Европы США сократили «28-пунктный план Трампа» до 19 пунктов, исключив положения, выгодные Москве? Это тактическая уступка союзникам или элемент более глубокой геополитической стратегии Вашингтона?

- Сам по себе 28-пунктный мирный план Трампа вызвал сильнейшее возмущение у украинской стороны. На деле этот документ больше походил на перечень требований и пожеланий России. Он фактически предусматривал капитуляцию Украины, подрыв ее суверенитета и полностью противоречил принципам национального достоинства.

В документе содержались условия, которые ни один народ не мог бы принять: разоружение Украины, сокращение армии до 600 тыс. человек, а также внесение в Конституцию положения о том, что страна никогда не вступит в НАТО. Естественно, после резкой реакции Европы и самой Украины США были вынуждены пойти на определенные корректировки. В результате из первоначальных 28 пунктов исключили ряд положений, выгодных России, и документ сократили до 19 пунктов.

Накануне во Флориде состоялась встреча украинской и американской сторон. По итогам переговоров было объявлено о достижении определенных договоренностей. Если Украине действительно удалось создать прочную базу для соглашения, это способно развернуть динамику событий в совершенно ином направлении.

Более того, встреча специального представителя Трампа, Стива Уиткоффа, вместе с его зятем Джаредом Кушнером с Путиным может придать процессу импульс в сторону окончательного урегулирования конфликта.

- Насколько реальна, по вашему мнению, угроза наращивания военной активности в Черном море после атаки украинских дронов на танкеры?

- Как известно, недавно в районе турецкой исключительной экономической зоны в Черном море Украина нанесла удары по двум российским танкерам. И это, в свою очередь, стало причиной новой тревоги.

Ведь до начала войны Черное море было настоящим «пространством мира и стабильности». И Россия, и Турция, и еще четыре прибрежные государства полностью договорились о режиме исключительных экономических зон. Согласно соглашениям 1995 года, в регионе не возникало никаких проблем - ни в деятельности буровых судов, ни в вопросах рыболовства, ни в сфере транспортировки. Это была безопасная, стабильная акватория.

Соглашение Монтре фактически обеспечивало безопасность в Черном море, поскольку обе воюющие стороны не могли проводить свои корабли через проливы. Однако после недавней атаки теперь можно ожидать и морского сражения. Кроме того, существует реальная опасность того, что Россия в дальнейшем может захватить Одессу - последний украинский порт на Черном море.

С другой стороны, подобная атака на акваторию Черного моря создает проблемы и для международных торговых маршрутов. Ведь товары, поступающие как из Каспийского региона, так и из Китая, транспортируются в Европу через Черное море и Дунай. Сейчас складывается процесс, который может серьезно угрожать этой логистике. Для России это также неприемлемо, и, вероятно, она может прибегнуть к ответным мерам.

- В какой мере подобные стратегии способны менять позицию и поведение внешних акторов в региональных кризисных ситуациях?

- К сожалению, как мне кажется, Трамп вовсе не стремится к окончательному, справедливому и честному миру. То, чего хочет Трамп, - это так называемые «замороженные конфликты», создание новых зон нестабильности. Это позволит обеим сторонам оставаться в состоянии напряженности и продолжать закупать больше американского вооружения, что, в свою очередь, означает обогащение США.

Иными словами, вместо подлинного, справедливого соглашения Вашингтон стремится к формуле «замороженного мира», временному откладыванию проблемы, переводу ее в состояние затяжного, замороженного конфликта. Даже если «28-пунктный проект» соглашения и сокращен до 19 пунктов, а также лишен ряда положений, выгодных России, по своей сути он предлагает Москве крупную победу.

Это создает опасный прецедент: в дальнейшем любое сильное государство сможет нападать на более слабые и добиваться желаемого. Подобная логика неизбежно отразится и на конфликте между Израилем и Газой. Израиль, придерживающийся имперских и экспансионистских подходов, может использовать данный пример как оправдание для захвата всей территории Газы и предпринять соответствующие шаги.

Абульфаз БАБАЗАДЕ