Очередной перенос столицы Ирана не убавит проблем теократии 

Почти два с половиной века Тегеран является столицей Ирана, и ни разу со времен правления Каджаров не стоял вопрос о переносе административного центра страны в иное место. 

На днях новый президент Ирана Масуд Пезешкиан решил отметиться чудной инициативой, предложив перенести столицу страны на новое место - предположительно «куда-нибудь вдоль побережья Персидского залива». Согласно официальной версии главы соседнего государства, Тегеран сталкивается со значительными проблемами, которые, по его мнению, можно решить только путем смены административного центра. К ним относятся экологические проблемы, трудности в развитии инфраструктуры из-за горного рельефа города, перенаселенность, транспортные проблемы, а также риски землетрясений. 
Президент Пезешкиан полагает, что нынешняя система транспортировки ресурсов с юга, их переработки в Тегеране и последующей отправки обратно на экспорт снижает конкурентоспособность страны в сравнении с оппонентами из арабского мира. И хотя конкретное место для новой столицы еще не определено, ожидается, что правительственные функции могут быть переданы в один из городков на юго-востоке страны. 

Идея переноса столицы обсуждается уже много лет, первоначально она рассматривалась после сильного землетрясения в декабре 2003 года, когда в провинции Керман погибли примерно 26 тыс. человек. Однако экономические ограничения до сих пор не позволили осуществить фактический перенос. Эксперты утверждают, что финансовое бремя такого проекта слишком велико для бюджета страны. 
Однако президент не называет основных причин, которые лежат не в экономической, а в политической плоскости. Дело в том, что когда 12 марта 1786 года Ага Мохаммед шах Каджар ткнул пальцем в Тегеран (ранее столицами были тюркские на все 100% Эрдебиль и Тебриз), его соплеменники - азербайджанцы заселили почти на две трети новый административный центр. А потому, когда англичане привели к власти в 1925 году персидскую династию Пехлеви, город стал «пороховой бочкой» - местом многочисленных массовых протестов, часто при разнонаправленной поддержке Германии, а после разгрома фашизма - США, Франции и СССР. Так что перенос столицы потенциально для муллократии может стать новым стартом для более контролируемой среды безопасности, хотя вряд ли будет способствовать политическим перестановкам, позволяя новым лидерам взять на себя управление, в то время как набившие оскомину нелюбимые «бородачи» останутся в старой столице. 
Именно после шиитской революции 1979 года к этническим «болячкам» добавились религиозные, с рецидивом «динозавров во власти» - когда в высоких кабинетах засиживаются старцы, которым парламент и конституция дают «пожизненный срок». Возглавляет список непотопляемых верховный рахбар Сейид Али Хамнейи, но таких, как он, рангом чуть помельче - десятки, причем большинство имеет духовный сан первосвященника в различных городах и регионах, которым подчиняются все местные власти.  
Вспомним самые массовые за многие годы протесты, начавшиеся две осени назад, в сентябре 2022 года, после гибели 22-летней активистки Махсы Амини, арестованной якобы упраздненной затем «полицией нравов» за нарушение закона о ношении хиджаба и забитой после ареста до смерти. Власти, напуганные масштабом недовольства, теперь время от времени объявляют о возможности некоторых уступок - в частности, о пересмотре упомянутого закона, но при этом никаких подвижек в данном направлении нет. 
В Иране за участие в манифестациях уже вынесены как минимум более 50 смертных приговоров (8 декабря 2022 года был официально повешен первый из приговоренных, Мохсен Шекари). И вы не представляете, в чем его прегрешение, - так называемый революционный суд признал его виновным в «несогласии с Аллахом», хотя осужденный всего лишь участвовал в перекрытии дороги в Тегеране и ранил в ответ ножом напавшего на него члена проправительственных отрядов «Басиджей». 
Вообще-то в шиитском исламе вовсе нет однозначного требования ношения хиджаба, но раз верховный лидер так решил, значит, как считают его сторонники, необходимо авторитетное требование соблюдать. То есть отказ от ношения хиджаба - не просто нарушение закона, а личное неподчинение рахбару, а в конечном счете, по мнению высших духовных сановников, - самому Всевышнему. Получается, чуть ли не покушение на основы мироздания, и это ставит под вопрос культурную гегемонию, а вместе с ней и социально-политическое господство верховного лидера. Ладно бы со всеми перипетиями, но загвоздка ситуации в том, что основная часть протестного электората сосредоточена в Тегеране с 15-миллионным населением. 
Состояние местной экономики тоже привязано к столице, что часто недооценивают. Так что, по самым скромным раскладам, в стране большинство населения находится у черты или за чертой бедности. Инфляция только по официальным данным достигает 60%, но сомнительно, что цифра точна. По крайней мере, цены на продукты уже, возможно, выросли за последние пару лет не менее чем впятеро, и значительная часть столичной молодежи, особенно люди с высшим образованием, сидит без работы. Безусловно, все это факторы, которые усиливают протесты. Правда, некоторые сторонники режима говорят о том, что они хотели бы перенять китайский государственный строй, где диктатура сочетается с экономическим ростом, а общество обычно не протестует, но южане сталкиваются еще и с санкциями, а также с другими методами внешнего давления, а потому Тегерану до Пекина далеко в плане гражданской лояльности. 
Есть еще одна особенность Ирана: верховный лидер отдал страну, включая целые отрасли экономики, силовикам из Корпуса стражей исламской революции (КСИР), куда набирают наиболее религиозных солдат и офицеров. Так что доля КСИР в ВВП страны даже по консервативным оценкам составляет половину, в то время как оппозиция говорит о 70%. Члены корпуса заняли все ключевые посты в большинстве ведомств и государственных компаний, многие из которых были приватизированы, превратившись в кормушку, где происходит разворовывание государственных средств, субсидий и кредитов. То есть тысячи чиновников обогащаются и набивают себе карманы за счет интересов государства и налогоплательщиков, а также за счет торговли природными богатствами. 
Протесты - преимущественно дело молодых, но в массовых антиправительственных выступлениях в Иране сегодня участвуют не только подростки, юноши и девушки. Именно поэтому теократия обрушивает свой гнев в первую очередь именно на молодежь, причем в таких масштабах, каких не было во время других протестов, сотрясавших страну в последние 40 лет. То есть с сентября 2022 года продолжается фактически общенациональное восстание, координируемое в Тегеране и возглавляемое зачастую молодыми женщинами, с призывами к прекращению правления престарелых радикальных священнослужителей. 
В этом и есть корень инициативы нового президента по поводу переноса столицы, но куда конкретно - вот в чем вопрос. Не в Ахваз же (центр Хузестана) переселять чиновников, где арабский и курдский сепаратизм зашкаливает донельзя. Так что пусть лучше столица останется в прежних пределах, но при смене политических приоритетов. 

Фидан САЛМАНЛЫ