Вышла в свет книга Марата Шафиева об истории русскоязычной поэзии Баку

В предисловии автора к недавно вышедшей из печати замечательной книге «Краткая история русскоязычной бакинской поэзии» члена Союза писателей Азербайджана, поэта и прозаика Марата Шафиева писатель искренно признается, что «с начала 80-х годов, обожженный горным ветром, как я мечтал напечататься!.. Виртуального пространства и частного издательства не существовало - напрасно я тыкался в разные двери и рассылал письма. Советские журналы функционировали для членов Союза писателей, дебютант действительно должен был быть очевидно талантлив, а публикация, скажем, в 3-миллионной «Юности» мгновенно делала его мега-звездой». 

Отдавая должное прямолинейности автора, должна отметить, что настоящее издание как нельзя остро и вовремя актуализирует вопрос богатейшей русскоязычной литературы в Азербайджане и ее авторов, остававшихся и поныне остающихся верными могучему языку А.Пушкина, читая которых вызывает изумление и восхищение чистейший литературный русский язык со сладко-восточным акцентом.
Современная русскоязычная литература в Азербайджане имеет особую природу, поскольку любой из ее авторов принадлежит как минимум к двум национальным культурам. Лингвисты считают, что в ней запечатлен особый русский язык, и на первый план выходит вопрос об этнокультурной идентичности авторов, пишущих на русском языке в условиях иноязычной среды. В Азербайджане в основной своей массе это русскоязычные азербайджанцы и представители других национальностей.
Марат Шафиев условно подразделяет историю бакинской, как он ее называет, литературы на три этапа: с начала ХХ века до 50-х годов, когда пришлые авторы с интересом окунаются в восточную экзотику, но из-за своего менталитета не могут в ней раствориться. Как не согласиться с этими строчками, которые так тонко характеризуют стиль бакинских поэтов того далекого времени?

И кровь чуть медлит 
в спазме нежности,
Но на тебе налет приезжести. 
(Алла Ахундова) 

Со временем, рассуждает автор, подросла и вступила во взрослую жизнь местная поросль, полно освоившая и мыслящая на имперском языке, но домашним воспитанием не оторванная от корней, по сути дела, выражавшая азербайджанский мир на другом языке. Но и это историческое время автор разделяет на два этапа: имперский и постимперский. И здесь он справедливо вопрошает: можно ли назвать русскоязычную бакинскую литературу частью русского мира? И отвечает: формально - да и приводит множество примеров, называя имена Магсуда и Рустама Ибрагимбековых и др. Тем не менее продолжает автор, русскоязычная бакинская литература оказалась в подвешенном состоянии, - она не прибилась ни к тому, ни к другому берегу. И тут же точный ответ: но у нее своя функция, ибо «мы - мосты!» И это самое точное определение - мосты, соединяющие две культуры, две страны и два народа.
Мне как представителю русскоязычной журналистики думается все-таки, что литература, написанная на русском языке, независимо от этнической принадлежности ее авторов, составляет новую главу в истории азербайджанской литературы. В мире можно найти немало подобных параллелей, как, например, жившие в средние века в Индии поэты, писавшие на персидском языке. Или тот же великий азербайджанский поэт Низами, творивший в Гяндже на персидском.

Однако вернемся к книге, где автор в стихах рассказывает о зачинателях русской поэзии в Азербайджане: Сергее Городецком, погибшем во Второй мировой войне, Сергее Иванове, поэтах-фронтовиках Иосифе Оратовском, Вячеславе Зайцеве и многих других. Отдавая им дань почтения, поэт пишет:

Звезд скопления не спрятать,
Свет их гуще и видней.
И талантливой плеядой
Мы заходим в сумрак дней.
Сам себе противоречу 
И грехов не утаю,
Но в когорте безупречной
Я зачем-то состою.

Мы читаем стихи Татьяны Вечорки, родившейся в Баку в 1892 году, или преподавателя Бакинского университета Виктора Мануйлова

Где ты город, закутанный в дымы?
За три года ты стал мне родным.
Я соскучился, милый, любимый,
По мечетям твоим кружевным.

Или стихи родившегося в Саратове, но окончившего гимназию в Баку Юрия Фидлера, который переводил басни Абдуллы Шаига, Хикмета Зийа, Рафика Зяка, Тофика Муталлибова и других азербайджанских поэтов.
Другой бакинский поэт Сергей Иванов - поклонник поэзии Насими - перевел немало стихов средневекового поэта-бунтаря, был настолько вдохновлен и восхищен его наследием, что написал поэму «Имадеддин Насими», которая была опубликована в журнале «Литературный Азербайджан» в 1940 году. С.Иванов перевел дастан «Кероглу», песни ашугов. Примечательно, что с 1934 по 1938 год Иванов работал в газете «Бакинский рабочий», а последний мирный год перед Второй мировой - заместителем редактора «Литературного Азербайджана»:

Я в смерти канул без следа,
Я в вечность, словно след, пришел. 

Марат муаллим с безграничной теплотой рассказывает о поэтах, души которых навсегда остались в ветреном Баку, цитирует их трогательные, полные нежности и преданности восточному городу стихи. Например, говоря о Рафаэле Шике, который называл себя гражданином мира, автор отмечает, что он - уроженец Баку, еврей по национальности, думавший на русском языке, и тут же приводит строчки, от которых щемит сердце:

Кривые улочки горбаты 
как верблюды.
Соленый ветер 
продувает их насквозь.
И вот я побывал в чужих краях
И вдоволь надышался на свободе.

С неподдельной грустью и сожалением автор заключает: Рафаэль Шик был из неунывающего, интеллигентного племени бакинцев, которые потихоньку уходят из мира, как ахейцы, ассирийцы, вавилоняне, кавказские албаны. Уходят в миф. Рафаэль окончил педагогическое и музыкальное училища, работал актером, редактором сумгайытской вечорки, сценаристом на телевидении. Эмигрировал в 1993 году и часто писал письма от руки. «Соседи в Баку часто бывают даже ближе родных. Здесь, конечно, все не так, - каждый сам по себе. Иногда во сне мне видится Баку…»

И буду счастлив 
только лишь от мысли,
А вдруг строка переживет меня?

Если русскоязычная поэзия первой половины прошлого века характеризовалась именами авторов - этнических русских, то вторая половина прошлого века вплоть до наших дней пестрит большим количеством азербайджанских и нерусских фамилий, для которых русский язык стал средством самовыражения, необходимость которого продиктована творческими соображениями, желанием выразить через язык Пушкина национальную культуру, обычаи и традиции своего народа. Русскоязычная поэзия в Азербайджане превратилась в настоящий художественный феномен благодаря ее авторам - представителям различных народов и их творчеству, раскрывающему русскому читателю менталитет и духовные ценности азербайджанцев. Но не только, я бы назвала их гражданами мира, потому что они воплощают в себе все самое ценное, что свойственно Поэтам, вобрав в себя самые яркие жемчужины мировых культур. Эта поэзия свидетельствует о принадлежности ее авторов к различным национальным культурам, в их устах мы наслаждаемся особым русским языком, окутанным восточным ореолом и теплом щедрого южного солнца. 
Имя Экрама Меликова знакомо многим, кто интересуется русскоязычной литературой Азербайджана. В коротеньком очерке «(Не) услышанный крик» М.Шафиев лаконично, но душевно поведал своему читателю историю жизни и творческого становления поэта, отмечая его творческий гений: 
У таланта руки коротки,
Но у гения - отрублены!..

Или 

Пульсирует сердце, 
чей каждый толчок, 
Шумя и дымясь, насыщает века…

«О чем еще петь, куда еще шагать с этой высоты?» - вопрошает автор, и с ним трудно не согласиться.
Каждого поэта Марат Шафиев представляет небольшим очерком, в котором, как в фокусе, преломились главные вехи жизни и творчества, особенности поэтического письма и мироощущения. Это и Динара Каракамазли, которая переводила Физули и Насими, выпустила несколько сборников стихов и, родившись в Грузии, предпочла после Баку жить в Маштага на лоне природы:

Я искренне считаю, 
что есть только одна новость,
Достойная внимания, - 
Это новость, за которой следишь, 
запрокинув голову к звездам.

Это бакинец Олег Поляков с его непростой судьбой, которая еще в юности приковала его к инвалидному креслу, но это не помешало ему писать светлые стихи. «…Поляковы жили на баиловском взгорье с красочным видом на море и восход солнца. Но для прикованного к постели мир жестоко ограничен: стены, потолок. Но что путешествие? Глупость, мудрый мир познает, не сходя с места». Можно ли считать случайностью, что Олег Поляков, не боявшийся потерять энергию своих чудодейственных рук, похоронен возле шиитской святыни на мусульманском кладбище Биби-Эйбата…
Автор с горечью констатирует, что 90-е - годы не литературные, каждый выживал в одиночку, но еще большую горечь вызывает участь талантливого Теймура Гылманова, навсегда оставшегося 42-летним...
Отзывы на книгу не заставили себя ждать. Поэтесса Саида Субхи так охарактеризовала новый труд коллеги: «Лично для меня книга 
М.Шафиева стала проводником в мир богатейшего литературного наследия, переданного предыдущими мастерами слова нам, авторам, живущим и творящим сегодня. Книга дарит уникальную возможность острее ощутить себя в цепи ученической преемственности, пробуждает ответственность и робкую надежду достойно продолжить традицию, твердо опираясь на опыт предшественников».
Отклик азербайджанки Айтен Шафиевой-Игнатовой, сотрудника Института литературы в Москве, был предельно откровенным и восторженным: «Для меня книга стала открытием! И автора тоже! Это подвиг - не дать уйти в небытие поэтам, судьбам! Когда-нибудь на нее будут ссылаться. И, конечно, язык самого автора книги, метафорический, с первых строк бьющий и на сердце, и на совесть!»
Мысленно окидывая взглядом авторов, которых включил в свою новую книгу автор, думается, что они не просто так поселились на ее страницах. Подобно тому, как мать всегда больше любит самого младшего или больного, так и М.Шафиев выбрал тех, по ком колокол нашей памяти звенит в душе до сих пор, а их имена и судьбы никогда не затеряются в необъятной Вселенной русскоязычной поэзии Азербайджана.
А завершить это путешествие по замечательной книге Марата Шафиева, оставляющей в сердце светлую грусть, хотелось бы строчками Ровшана Сананоглу:

Спасите наши души - 
От нас самих.
Самих себя разбив 
На части
В попытках заново
Судьбу свою собрать.
Куски приладить так и сяк,
Мы собираем все не так…