Человечество уменьшило свой энтузиазм по поводу энергоперехода

Хотя ЕС добился прогресса, сократив выбросы углерода на 30% с 1990 года, мир по-прежнему далек от планов по достижению ключевых климатических целей. Несмотря на все усилия, сейчас в атмосфере больше на 30% углекислого газа и почти на 
40% метана, чем было. 

По мнению лидеров государств- участников Всемирного саммита по действиям в области климата, организованного в рамках 28-й сессии Конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата - COP28, время климатической дипломатии давно прошло. И хотя с  высоких трибун давались обязательства, однако в дальнейшем выяснялось, что эти усилия либо непродолжительные, либо не полностью выполняются. 

О том, почему так произошло, в интервью газете «Бакинский рабочий» рассказал эксперт Финансового университета и Фонда национальной энергетической безопасности РФ Игорь Юшков. 
- Надо сказать, что в 90-е годы, когда принимались Киотский протокол и другие климатические соглашения, даже не предполагался такой мощный экономический 
подъем азиатских стран, который вскоре продемонстрировали Китай и ряд государств Юго-Восточной Азии, а сейчас показывает еще и Индия.
Экономический подъем вызвал в этих странах естественный спрос на энергетические ресурсы, причем в основном это были традиционные источники - нефть, уголь и газ. 
Конечно, Евросоюз проделал большой путь в энергопереходе, ВИЭ теперь обладают существенной долей в энергобалансе европейских государств, соответственно, сократились и выбросы парниковых газов. Но то, насколько за эти годы США и азиатские страны увеличили количество выбросов в атмосферу, с лихвой покрывает то, что сократили европейцы. 
Дело в том, что в мире с каждым годом потребляется все больше энергии. Понятно, что в ЕС на определенном уровне снизили  потребление, и это связано с тем, что европейцы добились всего необходимого. Условно говоря, в каждом доме есть электричество и необходимая бытовая техника. Но в остальном мире дело обстоит гораздо хуже. У миллионов людей на планете нет даже электричества, не говоря уже о современной бытовой технике. Таким образом, в основном прибавку в потреблении энергии в мире дают развивающиеся страны, а они в основном потребляют классические углеводороды. Соответственно, вырос и объем выбросов парниковых газов. 
Таким образом, это не европейские планы провалились, а Азия, Африка и Латинская Америка стали развиваться. Да и население в этих частях света растет. К примеру, если раньше в Индии ездили на слонах, то недавно пересели на мопеды, что уже привело к резкому повышению потребления нефтепродуктов в стране. А сейчас там люди постепенно пересаживаются на автомобили, что приведет к еще большему потреблению нефтепродуктов. Аналогичная ситуация наблюдается и в Китае. Еще в 90-х годах там большинство населения ездило на велосипедах, а сейчас КНР - мировой лидер в автомобилестроении. Следовательно, растет потребление нефтепродуктов. Более того, сегодня Китай потребляет угля больше, чем весь остальной мир вместе взятый. 
- До 2030 года глобальные выбросы должны быть сокращены более чем на 40%, по разным оценкам - от 42 до 47%. И лишь в этом случае можно удержать рост глобальных выбросов. Удастся ли этого добиться?
- Таких показателей вряд ли удастся достигнуть. Мы не видим никакого перелома в общемировой тенденции по росту выбросов парниковых газов в атмосферу. Вообще в мире сейчас запал климатической повестки постепенно стихает. Это во многом связано с энергетическим кризисом 2021-2022 годов. Именно тогда в силу небывало высоких цен на газ европейцы впервые ощутили на себе последствия энергетического перехода. Ведь ранее еврочиновники уверяли население своих государств, что энергетический переход будет легким и совершенно безболезненным. Однако сейчас простые европейцы уже видят, что энергопереход чреват кризисами, он выходит дорогим, соответственно, дорожает жизнь. То есть безуглеродный мир будет дорогим. 
Первые годы после подписания Парижского климатического соглашения во всем мире царили оживление и благодушное настроение, люди объединились вокруг спасения планеты. Но с годами повестка дня от красивых лозунгов постепенно переходит к детальным, скучным, экономическим вещам. В частности, возникают конкретные вопросы: какие стимулы необходимо задать, чтобы и другие страны - неевропейские - тоже пошли по пути декарбонизации экономики? Европейцы придумали - решили ввести пограничный углеродный сбор, чтобы тем самым стимулировать неевропейские страны перестать сидеть на угле, нефти и газе, а переходить на возобновляемую энергетику. Конечно, их продукция от этого станет дороже, пускай. Но если они этого не сделают, то европейцы быстро посчитают им углеродный налог за след от ископаемых источников энергии, которые они использовали при производстве тех или иных товаров. К примеру, использовали электричество от угольной ТЭС. 
В этих условиях энергопереход уже не вызывает таких восторгов и беспрекословной поддержки. Наоборот, вызывает споры вокруг введения того же углеродного налога: как его собирать, считать, как выявлять углеродный след в том или ином товаре? 
Кроме этого, люди во всем мире начали понимать, что возобновляемая энергетика - это дорого и ненадежно. К примеру, солнце не светит, ветер не дует и все - ты сидишь без электричества. Возможный выход - строить системы накопления электроэнергии, развивать водородную промышленность. Но это тоже очень дорого стоит. 
Поэтому я полагаю, что, столкнувшись со всеми этими проблемами, человечество уменьшило свой энтузиазм по поводу энергоперехода. А глобальное сокращение выбросов парниковых газов на 47% к 2030 году подразумевает высокий энтузиазм в этом деле по всему миру, а не только в Европе.  
- Генсек ООН считает, что сжигание ископаемого топлива должно быть полностью прекращено, так как сокращения его использования будет недостаточно, чтобы остановить глобальное потепление. Выполнимо ли это требование?
- Конечно же, его требование невыполнимо, по крайней мере, в обозримой перспективе до 2050 года. К тому же это довольно спорный с точки зрения справедливости призыв, принимая во внимание различие между государствами. Потому как одно дело - призывать к этому страны ЕС, у которых есть финансовые средства на полный отказ от ископаемого топлива, и они это, в частности, запланировали к 2050 году. Совсем другое дело - призывать к этому азиатские и африканские страны. 
Европейцы в течение столетий прошли все энергетические уклады: вначале в качестве источника энергии использовали дрова, потом уголь, затем нефть и газ. За прошедшие века использования ископаемых источников энергии европейцы разбогатели, развили свои экономики и сейчас, пусть и с трудом, но осуществляют энергетический переход. 
В то же время такого рода призывами развитые страны мира фактически отказывают развивающимся странам Азии, Африки и Латинской Америки в праве пройти тот же путь энергетического развития, те же энергетические уклады, что прошли сами. Развивающиеся страны воспринимают это как вопиющую несправедливость и считают, что развитые страны должны поделиться с ними своим богатством, новейшими технологиями, чтобы помочь начать энергетический переход. Справедливости ради следует сказать, что существуют отдельные фонды и программы, согласно которым в некоторых африканских странах возводятся отдельные ветряки или солнечные станции, но в масштабах континента - это капля в море. 
Таким образом, стартовые возможности для такого дорогого эксперимента, как энергетический переход, у многих стран мира сильно отличаются. 
То есть, когда генсек ООН говорит об этом, он имеет в виду некий очень отдаленный период времени, скажем, после 2100 года, или же просто лукавит.       
- В последнее время наряду с углеродом в парниковом эффекте обвиняют и природный газ - метан. По имеющимся данным, его концентрация в атмосфере увеличилась примерно в 2,4 раза с доиндустриальных времен. В зависимости от выбора источника можно узнать, что парниковые свойства метана превосходят аналогичный показатель диоксида углерода то ли в 20, то ли сразу в 80 раз. Притом на уровне Программы ООН по окружающей среде настойчиво внушается мысль, что сокращение выбросов метана необходимо проводить в первую очередь за счет снижения добычи нефти и газа. Как это отразится на таких нефте- и газодобывающих странах, как Россия и Азербайджан?
- На мой взгляд, метан - это самый чистый источник энергии из числа ископаемых в соотношении выбросов, загрязняющих атмосферу. В итоге еще в 2000-х годах в докладах различных энергетических организаций, в том числе МЭА, газ указывался как промежуточный источник энергии при переходе от ископаемого топлива к возобновляемому. Разумеется, подобные доклады страшили сторонников ВИЭ по всему миру, производителей соответствующего оборудования и политиков. Они как раз и стали критиковать метан как один из самых опасных парниковых газов. Причина заключалась в следующем: в то время у ряда европейских стран начали истощаться месторождения газа в Северном море, что означало рост импорта природного газа. А это, в свою очередь, означало попадание во все большую зависимость от России, стран Северной Африки и Ближнего Востока. Это воспринималось в качестве угрозы безопасности европейских государств. 
Еще один страх был вызван привыканием к «газовой паузе», так назывался тот переходный период от ископаемого топлива к альтернативному. То есть, предполагалось, что развитые страны войдут во вкус, привыкнут к дешевому природному газу и потом не захотят идти дальше - к возобновляемым источникам энергии. 
Соответственно, принимая во внимание оба вышеупомянутых обстоятельства, против метана в СМИ была развернута широкая пропаганда, придавшая ему статус самого опасного газа из числа парниковых. Естественно, что подобная история является угрозой для России и Азербайджана как стран-производителей и экспортеров газа. Если раньше Россия поставляла много газа, то теперь наши страны будут поставлять в Европу примерно сравнимые объемы: 20-25 млрд кубометров в год - Россия и 10-12 млрд - Азербайджан. Наши основные экспортные продукты называют угрозой и призывают от них отказаться. Для России и Азербайджана - это вызов. Соответственно, ничего хорошего этот энергетический переход для России и Азербайджана, а также для прочих стран - производителей углеводородов не несет. 
В ближайшем будущем это может привести только к смене рынка сбыта. То есть европейцы отказываются от углеводородов, азиаты - нет. В этом отношении Россия уже произвела смену рынков сбыта, переориентировавшись в основном на азиатский рынок. 
У Баку, в отличие от Москвы, нет политических противоречий с ЕС, поэтому Азербайджан сможет еще несколько десятилетий поставлять свой газ на европейский рынок. Но в итоге после 2050 года все равно придется перейти на другие рынки сбыта. При этом всем производителям газа, России и Азербайджану в том числе, необходимо будет внедрить новые технологии, чтобы снизить себестоимость добычи газа, так как, по прогнозам европейцев, в будущем будет переизбыток предложения природного газа на мировых рынках и потому цена на него сильно упадет. Следовательно, в этих условиях добыча газа выживет только там, где она будет эффективнее и ее себестоимость будет низкой.