Пока только две европейские страны подтвердили свое желание закупать азербайджанский газ

Последние пару лет, после запуска Трансадриатического газопровода (TAP), в Азербайджане и Европе идут разговоры о будущем расширении его пропускной способности до проектных 20 млрд кубометров газа в год. Особенно эти разговоры активизировались минувшим летом, после того, как был подписан Меморандум о взаимопонимании между ЕС и Азербайджаном по поводу удвоения пропускной способности TAP к концу 2027 года.  

Однако, перед тем, как начать работать над расширением пропускной способности трубопровода, консорциум TAP решил провести рыночные тесты, которые должны были выявить наличие в Европе спроса на дополнительные объемы газа из Азербайджана.  

Первый этап теста был начат еще в прошлом году и завершился в январе этого года, выявив всего двух желающих - Италию и Албанию, пожелавших закупать соответственно 1 млрд и 200 млн кубометров газа, начиная с 2026 года. Второй этап рыночного теста планируется начать во второй половине текущего года, скорее всего, в сентябре-октябре.  

О том, почему европейские покупатели не проявляют ожидаемую активность в покупке азербайджанского газа, в эксклюзивном интервью газете «Бакинский рабочий» рассказал отечественный эксперт в сфере энергетики, руководитель Центра нефтяных исследований Ильхам Шабан.  

- В настоящее время европейцы изъявили желание на приобретение только 12 процентов от тех дополнительных объемов газа, что мы собираемся поставлять в Европу с начала 2028 года. Успеют ли европейцы забронировать оставшиеся 88 процентов объемов газа до этого срока?

- Фактически в январе консорциум TAP провел рыночный тест, а по сути - опрос среди европейских партнеров, желая выяснить, кто желает закупать на долгосрочной основе газ в перспективе, который будет поставляться в Европу после расширения трубопровода. Выяснилось, что таких желающих пока набралось немного, хотя ожидалось, что наоборот, желающих будет столько, что на всех не хватит газа. В реальности же, как показал недавний рыночный тест, взгляды на будущее между импортерами и экспортерами «голубого топлива» расходятся.

Президент Ильхам Алиев в своих выступлениях неоднократно посылал месседжи Европе о том, что Азербайджан обладает необходимыми газовыми ресурсами, но они в основном залегают на глубоководных участках Каспия. То есть, для того чтобы обеспечить экспорт дополнительных 10 млрд кубометров газа в Европу, необходимо вложить большие средства в разработку этих месторождений. В первую очередь речь идет о месторождении «Абшерон-2». В настоящее время идет разработка «Абшерона-1». В частности, в этом году будут добыты первые 1,5 млрд кубометров, которые пойдут на внутренние нужды. По сложности добычи газа «Абшерон-1» можно сравнить с «Шахдениз-1», то есть, несложная добыча. В то время как добыча на «Шахдениз-2» сильно усложняется тем, что глубина моря там составляет 550 метров. Более того, на такой глубине ни одна платформа не устанавливается. Тут уже применяются роботизированные системы, ведущие добычу на большой глубине. В частности, на «Абшероне-2» глубина моря составляет уже 600 метров. К тому же, помимо установки необходимого оборудования для добычи газа, необходимо будет строить новый терминал на берегу по приему добытого газа. Дело в том, что газ с «Абшерона» не пойдет на привычный уже терминал в Сангачале, так как операторы у этих проектов разные. Единственное, что объединяет оба проекта, это то, что газ пойдет на мировые рынки по Южному газовому коридору. В целом, проект «Абшерон-2» получается очень капиталоемким, хотя само месторождение «Абшерон» меньше «Шахдениз».  

Тем не менее, ключевой момент заключается в том, что прежде чем вложить свои средства, потенциальные инвесторы данного проекта должны быть уверены в том, что в течение 20-25 лет добываемый на этом месторождении газ кто-то будет покупать, чтобы инвесторы могли вернуть свои инвестиции.  

Тенденция к углеродной нейтральности в мире особенно усилилась после 2020 года, когда в силу пандемии резко уменьшилось потребление углеводородов и все увидели, что можно обходиться без них.  

Кроме этого, крупные финансовые институты и их основные вкладчики приняли решение завершить финансирование существующих проектов, связанных с традиционной энергетикой, и отказаться от финансирования новых проектов. А если и финансировать  каки­е­-то из них, то уже на иных условиях, с более дорогими кредитами. Таким образом, разработка любого нефтяного или газового месторождения сейчас будет обходиться гораздо дороже.  

Еще одним негативным фактором, влияющим особенно на систему грузоперевозок, стала война в Украине. В частности, эта война осложнила свободное перемещение товаров и услуг, что привело к их подорожанию. К примеру, до войны Восточная Азия - основной сборочный цех всего мира - была связана с Европой железной дорогой через Россию. Этот транспортный маршрут был выгоден тем, что от российско-китайской до белорусско-польской границы поезда больше нигде не проходили таможенных проверок или смены транспортного средства. Поэтому груз перемещался быстро и по доступной цене. Но с началом войны ситуация ухудшилась и, как импортеры, так и экспортеры стали искать альтернативные пути, что автоматически привело к удорожанию транспортных услуг, а также самих товаров. Соответственно, это влияет и на удорожание работ по добыче нефти и газа.  

- Известно, что по итогам рыночного теста свое желание закупать азербайджанский газ подтвердили только две европейские страны - Италия и Албания. Но почему только эти страны, хотя еще в начале февраля на традиционном заседании Консультативного совета по Южному газовому коридору в Баку около десяти стран озвучивали свое желание приобрести азербайджанский газ?

- Одна из причин - непостоянство цен на газ на мировых биржах. В частности, если в марте прошлого года цена на газ достигла своего максимума в $3892, то сейчас его стоимость составляет около $540. Таким образом, менее чем за год цена на газ упала в 7 раз. В этих условиях многие страны не хотят связывать себя обязательствами в рамках долгосрочных контрактов, предпочитая приобретать газ на спотовом рынке.  

Тут следует отметить, что ЕС сам поощряет развитие именно спотового рынка, то есть заключение краткосрочных контрактов. Поэтому, несмотря на то, что со дня подписания Меморандума о понимании между ЕС и Азербайджаном прошло уже восемь месяцев, больших подвижек в деле подписания долгосрочных контрактов между нашей страной и европейскими покупателями пока нет.  

При этом европейские газовые компании можно понять. Они находятся под мощным давлением со стороны руководства ЕС и принятых в Брюсселе программ по декарбонизации экономики. В частности, они опасаются, что уже к 2030 году потребность Европы в природном газе может сильно упасть даже в сравнении с 2022 годом, и тогда закупаемые ими объемы газа не понадобятся. Вторым фактором, давящим на европейские газовые компании, является рост поставок СПГ в Европу со всего мира. Поэтому есть опасение, что со временем СПГ будет стоить дешевле, чем трубопроводный газ, поставками которого занимается Азербайджан.  

Все это вкупе и приводит к таким последствиям, когда европейцы не желают заключать долгосрочные контракты и на большой срок привязывать себя к трубопроводному газу. Это четко видно по поведению Албании. Недавно ее министр энергетики заявлял, что Албания хотела бы приобрести 700 млн кубометров азербайджанского газа, а когда пришло время делом доказать сказанное, рыночный тест показал, что албанцы в реальности готовы купить только 200 млн кубометров газа в рамках долгосрочных контрактов, а все остальное им подавай в рамках краткосрочных контрактов.

Резюмируя сказанное, надо сказать, что сейчас большое влияние на мировые рынки товаров и услуг оказывает эмоциональная составляющая, вызванная войной в Украине. Полагаю, что со временем эмоциональный накал снизится и стороны, особенно импортеры товаров и услуг, смогут более трезво смотреть на идущие в мире процессы. Надеюсь, что в итоге как импортерам, так и экспортерам газа удастся найти золотую середину к всеобщему удовлетворению всех сторон.    

Роман ТЕМНИКОВ,

«Бакинский рабочий»