Беседа Эльмиры ханым Ахундовой с Сулейманом Байрам оглу Татлиевым, видным государственным и партийным деятелем (1925-2014 гг.).

Статья 7-я, часть 3-я

Первым нашим гостем был Брежнев. Он приехал к нам на празднование 60-летия.

Одновременно строился дворец «Гюлистан». Идея его строительства возникла потому, что у нас не было достойного места для проведения больших праздничных мероприятий, банкетов. И тогда Гейдар Алиевич дал указание приступить к строительству такого дворца, эту работу он возложил на Лемберанского, который в то время был заместителем Председателя Совета Министров.

Оба этих здания мы сдали одновременно, хотя банкет в честь приезда Брежнева был дан в ресторане гостиницы «Москва».

Э.А.: - Гейдара Алиева потом в СМИ много критиковали за это строительство, но ведь оно было необходимо. К нам приезжали многие высокопоставленные чиновники, министры, решались важные для республики вопросы.

С.Т.: - Как-то, еще в бытность мою управделами Совета Министров,  

Гейдар Алиевич вызвал меня на первую дачу в Загульбу.

- Пойдем, есть одно место, которое я хочу тебе показать.

Привел он меня в такое место, откуда открывалась прекрасная панорама на море.

- Сулейман, у меня есть идея построить здесь гостевой дом.

В Загульбе у него была маленькая двухэтажная дача. Там же рядом жили Председатель Совмина, второй секретарь ЦК и члены Президиума Верховного Совета. Всего было пять дач, построенных еще во времена Багирова.

- Пригласи сюда Микаила Усейнова, покажи ему это место, пусть спроектирует здесь гостевой дом. Сколько гостевых домов на Черноморском побережье! Все руководители СССР отдыхают там. Надо создать условия, чтобы они отдыхали здесь, а мы с ними попутно решали бы проблемы республики.

Построили мы этот гостевой дом. Сам он там не жил, только принимал гостей. И в этом проявилась его скромность. Другой на его месте тут же занял бы такой прекрасный дом.

И сколько бы его потом ни критиковали за то, что он якобы строил дома, чтобы принимать Брежнева, я считаю, что он мало построил. В самом Баку можно было бы еще много чего построить.

В Лянкяране на Ханбуланчайском водохранилище был построен еще один гостевой дом. И почти сразу туда приехал отдыхать президент Финляндии Урхо Кекконен. Я сопровождал его. До него приезжал их премьер-министр, побыл там три-четыре дня. Оказалось, что он заядлый рыболов.

- Здесь есть места для рыбалки? - спросил он.

Неподалеку был канал, где разводили щук. Я повез его на этот канал. А перед этим попросил ребят из КГБ найти парочку осетров: подставим их ему, чтобы он их поймал. Ребята это сделали. Вот он вытащил первую рыбу. А она уже мертвая, я бью ее ногами, якобы убиваю, чтобы он ничего не понял. Я стал выговаривать ребятам.

- Ничего, - говорят они, - вторая будет лучше.

И действительно, выловил он вторую рыбу, с ней все получилось нормально.

Короче, уехал премьер-министр и доложил президенту, что в Азербайджане есть такие чудесные места. И через некоторое время к нам на отдых приехал сам Урхо Кекконен с женой. Причем он хотел приехать на отдых именно в Азербайджан. Президент пробыл у нас десять дней. Я снова повез гостей в Лянкяран.

Кекконен, в отличие от своего премьера, оказался волейболистом. Мы быстро построили там волейбольную площадку, я вызвал волейболистов, чтобы ему было с кем играть. Много ходили по городу, он встречался, разговаривал с людьми. Уехали они с самыми лучшими впечатлениями. Гейдар Алиев, естественно, принимал их.

Э.А.: - Вы говорили, что Гейдар Алиев ценил хороших работников. В чем это проявлялось?

С.Т.: - Особенно хвалить он не любил, но мог просто сказать пару слов, мол, ты это сделал правильно, молодец. Этого было достаточно. Он не столько на словах выражал одобрение, сколько поощрял хорошего работника - повышал в должности. Зато очень строго наказывал за недостатки. Скольких первых секретарей он снял с работы!

Э.А.: - Часто ли Гейдар Алиевич менял кадры?

С.Т.: - В первые два года, когда он стал первым секретарем, он обновил практически весь состав руководства. Подобрал честных людей, которым доверял. Он искренне считал взяточников врагами строя, системы. И был недоволен тем, что взяточничество невозможно искоренить…

В 1987 году, когда Гейдар Алиевич заболел, мы с женой были в Москве. Я навестил Гейдара Алиева в больнице. В то время он уже был в отставке, и это был трудный для него период. Мы с ним беседовали, он расспрашивал о положении в республике. Я обо всем рассказывал ему, говорил, что положение очень тяжелое, армяне подняли голову, а он умел вовремя пресекать такие поползновения.

Э.А.: - Вы в то время были Председателем Президиума Верховного Совета и, тем не менее не испугались навестить опального Алиева?

С.Т.: - Мне, собственно, бояться было нечего. Ну, в крайнем случае, снимут с работы, так я к этому был готов, уже подал заявление об уходе, потому что не мог работать с Везировым. Я проводил одну политику в Верховном Совете, а он в ЦК совершенно противоположную.

Э.А.: - А не было в Алиеве обиды на республику, на Горбачева?

С.Т.: - Конечно, была. Я уверен, что карабахская проблема была спровоцирована Горбачевым с подачи армян. И армяне начали конфликт с одобрения Горбачева. Но для этого надо было убрать Гейдара Алиева. Потому что в бытность Алиева первым секретарем, а потом и первым заместителем Председателя Совета Министров СССР, армяне несколько раз поднимали вопрос о присоединении Карабаха к Армении. Особенно активизировались они после отъезда Гейдара Алиевича в Москву. Но пока Алиев был на посту, у них ничего не получалось. Поэтому отставка Алиева во многом связана именно с этим, а его болезнь была только предлогом...

Э.А.: - Какими вам запомнились годы после отставки Гейдара Алиева? Что происходило в высших эшелонах власти?

С.Т.: - В 1988 году начали изгонять азербайджанцев из Западного Азербайджана. Я написал в ЦК докладную о том, что первый секретарь обкома НКАО Погосян отказывается подчиняться республике, делает все по своему усмотрению, остановил предприятия, организует забастовки. Я предлагал в докладной вызвать его на Бюро, потребовать у него ответа, еще предлагал разместить беженцев в Карабахе. Эти тенденции надо было вовремя пресечь. Если мы беженцев размещаем в Карабахе, армяне прекратят депортацию азербайджанцев из Армении.

Кямран Багиров вынес мою докладную на рассмотрение Бюро ЦК. А в то время здесь работала бригада из ЦК КПСС. Они тоже были приглашены на Бюро. Мою докладную обсудили, но никто из членов Бюро не поддержал меня.  

- Вы хотите опять разжигать настроения армян, - говорили мне москвичи.

Кямран Багиров соглашался со всем, что они говорили.

У него вообще ни в чем не было своего мнения. Например, когда мою кандидатуру в 1985 году выдвинули на пост Председателя Президиума Верховного Совета, то сначала был такой вариант - я становлюсь Председателем Совета Министров, а Сеидов - Председателем Президиума. Это предложение и было направлено в Москву. Из Москвы возразили, мол, вы ставите еще молодого человека главой Верховного Совета, а старика (это про меня) - руководить правительством. Кямран выполнил все, что они потребовали. Даже не попытался отстоять свою точку зрения, не сказал, мол, этот человек долгое время проработал первым заместителем Председателя Совета Министров, мы хорошо его знаем, он лучше проявит себя не в Верховном Совете, а на посту премьер-министра.  

Э.А.: - С Гейдаром Алиевым вы в это время виделись?

С.Т.: - В советские времена, если человека снимали, критиковали публично, вокруг него образовывался вакуум. Гейдар Алиев на себе это испытал. В ноябре 1988 года, когда  

Гейдара Алиевича сняли с поста, но он еще был депутатом Верховного Совета СССР, в Москве проходила очередная сессия. Кстати, я там очень критически выступил. Я был тогда Председателем Президиума Верховного Совета Азербайджана и заместителем Председателя ВС СССР, знал, что меня скоро заставят уйти с этой должности, и старался, пока есть возможность, донести до всесоюзной общественности голос моего народа и его требования. По правилам, текст выступления надо было показать первому секретарю. Я показал его Везирову, тот наиболее острые места вычеркнул. Но я все же и их восстановил, сказал и о проходящих в Баку митингах, и о выдвигавшихся на них требованиях. Гейдар Алиевич сидел в зале. А когда объявили перерыв, мы увиделись с ним в фойе. Он стоял совершенно один и к нему никто из членов нашей делегации не подходил. Я подошел, мы немного побеседовали, и он меня похвалил, мол, ты хорошо выступил.

Потом я направился к руководителю пресс-центра, попросить, чтобы мое выступление не сокращали. Он сказал, что есть указание все выступления давать полностью. Я успокоился. А вечером меня вызвали в ЦК, завотделом пропаганды сказал, что надо выступление сократить. Я сказал, что это требование моего народа, я от своих слов не отступлю. Он повел меня к секретарю ЦК КПСС Медведеву, тот тоже меня долго увещевал. В конце концов текст мой был сокращен и вышел в «прилизанном» виде. Я ничего не мог сделать, никому ничего не удалось доказать. Вот вам и горбачевская гласность.

В 1993 году Гейдар Алиев вернулся к власти по велению народа. Мы с ним увиделись, и он предложил мне стать премьер-министром Азербайджана. Но я сказал, что уже не потяну такую должность. И тогда он предложил мне пост председателя Торгово-промышленной палаты. На этом посту я и работаю до сих пор, внося посильную лепту в развитие международных экономических связей независимого Азербайджана. 

(Окончание.  Начало в №№43, 44)