Игнорирование национального фактора приведет к дальнейшему размежеванию этносов Ирана

В рамках 13-го пленарного заседания Азиатской парламентской ассамблеи в Анталье состоялась встреча спикеров парламентов Азербайджана и Ирана - Сахибы Гафаровой и Мохаммад-Багера Галибафа (он же председатель Исламского консультативного совета).  

Оставим в стороне официоз, типа обмена мнениями по актуальным вопросам двусторонней повестки дня. Интересно, что на дипломатичное заявление Галибафа о том, что «Азербайджан имеет для нас особое значение и мы не допустим вмешательства в наши дела внерегиональных стран, так как не приемлем никаких геополитических изменений границ в регионе», госпожа спикер Милли Меджлиса проигнорировала его «красные линии» и просто пригласила его посетить нашу страну: «Нас сближают не только география, общие границы и вера, но и то, что большая часть населения Ирана говорит по-азербайджански».  

Глава национального парламента тонко «высекла» высокопоставленного чиновника муллократии (именно председатель Исламского консультативного совета в лице Галибафа «отсекает» неблагонадежных кандидатов в депутаты и президенты соседнего теократического государства).  

К сожалению, официальный Тегеран исходит из принципа «бей своих, чтобы чужие боялись». Для Ирана, духовным руководителем которого является этнический азербайджанец, нормой считается абсолютный запрет на их язык, обычаи и традиции, в том числе Новруз, хотя именно азербайджанцы исторически считаются наиболее лояльным этноязыковым государствообразующим народом, - лично Шах Исмаил Хатаи в 1501 году ввел шиизм джафаритского толка в качестве официальной религии, который к 1698 году ввиду гонений «на кяфиров» стал обязательным для абсолютного большинства населения, включая наших с вами предков. Так что эта конфессия всегда являлась важнейшим источником коллективной идентичности тюркоязычных азербайджанцев по обе стороны Араза. Наши соплеменники веками представляли множество династий персидского трона - от Сельджуков до Каджаров, они оставались в авангарде династической империи и защищали страну вначале от Османской, затем и от Российской империи.  

Галибаф не ожидал заявления от хрупкого спикера из Баку, что «большая часть населения Ирана говорит по-азербайджански». Потому как по его устойчивому мировоззрению, привитому верховным лидером Сейидом Али Хаменеи, наши соотечественники по ту сторону Араза - «маргинальное незначительное меньшинство».  

Но официальный Тегеран знает, что последствия трех этнических революций (две при Каджарах и одна при Пехлеви) будут тлеть и время от времени полыхать, получив логическое продолжение в виде объективной и неизбежной победы национального движения. Причин этому сорок, но я остановлюсь на десяти из них.  

Итак, ситуация в азербайджанских провинциях Ирана начала кардинально меняться с начала  1990-х годов, когда распался Советский Союз и севернее реки Араз неожиданно для южан был создан независимый Азербайджан с полноправным членством в ООН. Это и стало первоисточником огромных проблем для иранских властей, особенно в свете карабахского конфликта, в котором муллократия поддерживала армян, а население было сердцем с Баку. Далее - историческая Победа во время Отечественной войны 2020 года послужила источником вдохновения для миллионов иранских азербайджанцев, чтобы попытаться вернуть отношения со своими северными братьями на уровень «шенгенской зоны» после почти двух столетий взаимной изоляции. Есть еще момент - экономический и политический подъем эрдогановской Турции заставил многих иранских азербайджанцев заново открыть свои этнолингвистические и культурные корни и пересмотреть отношение к своему тюркскому наследию, как к источнику гордости. И если раньше они даже к весьма близким анатолийским туркам относились, как «к клятым суннитам», примерно за последние 20 лет иранские азербайджанцы стали массово гордиться своим уникальным единым культурным наследием. Идентичности прибавилось и после создания Организации тюркских государств в ноябре прошлого года, что тоже важно для осознания причин трансформации. И потом, отнюдь не все азербайджанцы южнее Араза в восторге от гаек и винтиков муллократии, напротив, они придерживаются светских и националистических взглядов, и продолжающиеся протесты - яркое тому подтверждение. Тем более что прямо под боком у них два братских успешных государства без религиозно забитого населения - Азербайджан и Турция с их продвинутыми гражданами, говорящими на одном с ними языке. Прием формально запрещенного турецкого и азербайджанского спутникового телевидения тоже сыграл существенную роль в культурной эмансипации иранских азербайджанцев.  

С другой стороны, в то время как отделение государства от религии, русификация и сильный этнический национализм сформировали южно-кавказский Азербайджан, ярко выраженный консервативный шиизм стал причиной культурной обособленности иранских азербайджанцев среди других народов этой страны.  

В итоге, начиная с 2006 года, небольшая, но влиятельная группа иранских азербайджанцев стала пропагандировать этноязыковые и культурные права, такие как образование и открытие СМИ, театров, прочих видов зрелищ на родном языке. И хотя муллократия не допускает публичных выступлений в отношении политически чувствительных тем, а диссиденты сурово преследуются, народная поддержка культурной эмансипации, вплоть до автономии, преобладает в общественном сознании всех основных городов этой страны, особенно в среде светской молодежи, имеющей университетское образование.  

Муллократия завинтила гайки настолько, что с начала нулевых годов там появилась маленькая, но видная группа светских ультранационалистов, сосредоточенная в крупных городах, особенно в Тебризе, Урмии и Ардебиле. Для массы читателей они ассоциируются с тебризским футбольным клубом Tractor Sazi, но на самом деле эти радикалы ставят под сомнение статус Южного Азербайджана в Иране, демонстрируя решимость объединиться либо с Азербайджаном, либо с Турцией, а может, и с обоими государствами вместе.  

То есть, Иран, что называется, «допрыгался» до того, что и молодые персы начали движение к самоотстранению от теократического режима и его идеологии, возвращению национализма с антирусским и антитюркским окрасом.  

А это значит, что будущее Ирана связано с ослаблением привлекательности единой шиитской религии и отмежеванием от теократического режима, что приведет к углублению конфликта между персидскими, азербайджанскими, арабскими и прочими националистами со всеми вытекающими последствиями.  

Фидан САЛМАНЛЫ