Ричардас Лапайтис: Армяне в Карабахе устроили настоящий рынок по торговле трупами ходжалинцев

После распада СССР бывшие союзные республики столкнулись с общественно-политическими, социально-экономическими и гуманитарными проблемами, пережили трагические моменты на пути восстановления своей государственной независимости, в числе которых Азербайджан занимает особое место.  

Особое место потому, что с восстановлением независимости Азербайджан столкнулся с армянской агрессией, повлекшей оккупацию 20 процентов наших территорий, поток беженцев и вынужденных переселенцев.

Ходжалинская трагедия, самая кровавая страница армяно-азербайджанского конфликта, да и истории народов постсоветского пространства, стала притчей во языцех. Этот факт геноцида азербайджанского народа нельзя предать забвению. Оценка мировой общественности Ходжалинской трагедии еще окончательно не вынесена.  

В памяти всплывает картина Сальвадора Дали «Геополитический ребенок», где мать указывает ребенку на прикаспийский регион, на Азербайджан. Что хотел Дали сказать этой картиной? Что здесь рождается человек, воплощение зла, опасного для самого человечества? Или, может, здесь, в Азербайджане, рождается спаситель, который поставит конец кровопролитиям во всем мире? Знал ли Дали о том, что произойдет в Карабахе? А может, Дали указывал на возмужавшего в Карабахе Ричардаса Лапайтиса - геополитического глашатая трагедии Азербайджана? Эту тайну, увы, Дали унес с собой, оставив нам лишь ребус в своей картине.

…1992 год. 23-летний Ричардас Лапайтис из Литвы отправляется в романтическое путешествие в Азербайджан навстречу новым приключениям. Он много слышал о Баку, о Карабахе. Ну как это все не увидеть своими глазами? Карабахские горы! Красоты природы Азербайджана! Контрасты девяти из одиннадцати климатических зон! Колорит жизни и быта людей многонационального и гостеприимного Азербайджана.  

Его не остановили даже предостережения жителей Армении, где накануне он побывал: «Даже не думай ехать в Азербайджан. В этих горах азербайджанцы тебя убьют».  

Сегодня в гостях «Бакинского рабочего» - известный военный обозреватель, журналист, представитель Международного фонда Евразия Пресс в Литве Ричардас Лапайтис.

- Ричардас, как вы решились приехать в Азербайджан после такого «дружеского» предостережения?

- Да, о том, что меня могут убить азербайджанцы, я услышал в Иреване. «Ты христианин-католик, а они - звери, которые убивают христиан», - вот так, прямо, сказали они. И много еще страха нагнетали. Но вызывало удивление - в Степанакерт, как они называли азербайджанский город Ханкенди, почему-то настойчиво  приглашали.  

Поверив, я не стал искушать судьбу и решил повременить с поездкой. Но город на Каспии меня манил к себе неизведанностью. Опасности не могли меня остановить. Я же не просто путешествовал, я искал приключения. И решил воплотить свою мечту в жизнь: увидеть Баку, пересечь Азербайджан вдоль и поперек, полюбоваться Карабахом...  

С того самого дня прошло несколько лет, и однажды холодным суровым зимним февральским днем Баку встретил меня не менее суровыми лицами горожан. Я тогда не знал о январских событиях в Баку и тем более о боях в Карабахе. Мне негде было остановиться. Познакомился с Шахином Бабаевым, который приютил меня. В городе было много беженцев. Бог людей просто так не сводит и случайных людей у нас на пути не бывает. От Шахина я узнал о Январской трагедии в Баку, о его трагедии. Шахин приехал с братом Рагимом в столицу учиться, и потерял брата в кровавый январский день. Он же рассказал мне о вой­не в Карабахе.  

- …и вы навстречу приключениям и опасностям рискнули поехать в Карабах?

- Признаюсь, и вы, наверное, будете последняя, кому я об этом расскажу. Эти воспоминания убивают меня, отнимают у меня силы. При каждом воспоминании увиденного мне жить бывает тяжело. Впредь я решил не общаться на эту тему с прессой. Это тяжелая для меня эмоциональная нагрузка. Ну что я видел? Ничего хорошего. Видел подавленного молодого парня, который скорбел по погибшему брату. Видел, как Азербайджан страдает. Видел большое количество беженцев в Баку. В охваченный войной Карабах я не собирался ехать. Мне  хватило самого Баку. И… решил поехать в Среднюю Азию… хотел продолжить свой путь, свое путешествие.  

Друзья Шахина, студенты, принесли денег и сказали, что хотят искупить вину, случившего со мной неприятного инцидента на вокзале в первый день приезда. Это благородство молодых азербайджанских парней меня очень тронуло. И я решил во чтобы то ни стало пойти и узнать, что же на самом деле там, в Карабахе, происходит, увидеть все своими глазами. Неслучайно ведь Бог меня привел сюда...  

Ричардас отправился на поезде в Агдам. Поезд остановился на полустанке. Дальше ехать было нельзя. Комендантский час. Ночь на дворе. Все пассажиры разошлись, за ними приехали. Ричардас не знал, куда идти. Ему всего 23. Он в полной темноте. Только зарницы выстрелов и неизвестность.  

- Не скажу, что это был страх, - рассказывает он. - У нас в роду, наверное, мужчины  умирают, не испытав чувства страха. Страх мы можем испытать лишь при потере близкого. Мы уходим из этого мира, так и не изведав, что такое страх. Это, наверное, всегда меня спасало.  

Я как матерый волк нюхал воздух, чтобы понять, куда направляться. Такое чувство одиночества однажды я испытал в тайге на Северном полярном круге. Это как у Антуана де Сент-Экзюпери в «Планете людей»: «А людей-то нет».  

Десять градусов мороза. В легком плаще, усталый, голодный, изнеможденный я шел в ночь. Ночь была холодная. Ночь 1992 года, с 25 на 26 февраля. Я весь продрог. Кругом тьма-тьмущая. Дошел до какого-то здания, в окне горела единственная свеча. Позабыв про все опасности, я постучался, чтобы согреться. Оказалось, - гостиница. Номеров не было, старик посветил свечкой, а там, на полу, всюду лежали люди. «Единственное, чем могу помочь, найди свободное место и устройся», - сказал он.  

Скрутив рюкзак под голову, я заснул на полу, на плитке, и благодарил Бога, что не на улице, а среди людей.

Фактически появление Ричардаса в Агдаме и трагедия Ходжалы, эти два события были то ли роковым совпадением, то ли закономерностью. Так бывает, что человек от чего-то уходит и попадает в самое пекло других событий.  

- Я не знал, что там готовится какое-то зверство, - тяжело вздыхая, продолжает Ричардас. - Я не знал, что там происходит что-то страшное. Всего этого я не знал…  

Ричардас прячет глаза, они полны кошмарных воспоминаний, эти глаза видели страдания людей, их боль, они впитали всю трагедию войны. Он прячет глаза, чтобы не передать другим эти страдания, эту боль, это чудовищное преступление…  

- А утром начинался день, - с трудом выговаривает Ричардас. - День, о котором не только говорить, но и вспоминать не хочется. Проснулся совершенно в другом мире. Было шумно. Плакали и женщины, и мужчины… Меня толкали. Женщины кричали что-то мне в лицо. Я стоял, как вкопанный, ничего не мог понять, не мог осознать, что происходит, - обрывает он свою речь, тяжело говорить. - Это уже потом я узнал, какая страшная трагедия произошла в эту ночь. Они думали, что я дезертир того самого российского 366-го мотострелкового полка. Мне говорили: «Уходи отсюда, русский, сейчас люди подойдут, и тебе будет плохо».  

Вышел на улицу. Вижу - азербайджанские солдаты с автоматами, одеты в старые бушлаты времен Второй мировой войны. Все плачут. А из помещений ручьем льется красная жидкость, это была кровь... Меня затолкали в одно из помещений, там лежал труп девочки, лет 6-7. Сейчас… расскажу… - еле вздыхает он, тяжело выдавливая из себя слова. - У нее был обрублен череп, глаза большие, темные, открытые, она так и смотрела в последний миг в глаза своего убийцы-палача. Длинные красивые волосы, которые были в крови. Шея вот здесь перерезана, - показывает на себе. - Почки свисали прямо на жилах… Ну маленькая девочка… не могу показывать… Ноги обгоревшие…

Ричардас, отворачиваясь, закрывает лицо руками. Не выдержав всплывший из воспоминаний образ 6-7 летней мученицы, загубленной армянскими палачами, он не может успокоиться.  

- У большинства у них были открыты глаза - у детей, у взрослых. Почти у всех. Это была насильственная смерть. Я начал понимать, что такое настоящий ад. И подумал о том, как бы побыстрее уйти из этого ада...  

На второй день у Агдамский мечети азербайджанские женщины стояли полукругом и причитали… Эти убийства армяне учинили в канун весеннего праздника Новруз, который широко отмечается в Азербайджане.  

…А трупы все привозили и привозили, - продолжает Ричардас. -  Всюду стояли гробы... Привезли еще трупы. Ноги и руки были связаны канатами, веревками, металлическими проволоками с шипами. Над трупами стояли русские журналисты, высокие парни, хорошо экипированные, с профессиональной съемочной техникой, фотоаппаратами и телекамерами. Они грызли семечки и плевали в сторону трупов, хладнокровно поговаривая: «А что тут такого? Это обычная война…»  

Как можно быть таким бездушным, безнравственным? Чем  отличались они от тех, кто сотворил это с особой жестокостью с несчастными, погибшими насильственной смертью мирными людьми? У многих из них - детей, женщин, мужчин - были сняты скальпы, изуродованы лица. На войне, понятно - гибнут солдаты, но не дети, не женщины и старики, не мирные безоружные граждане.  

Под вечер я встретил российского журналиста Олега Литвина. После разговора с ним я подумал: хорошо, что не все люди одинаковы, есть и такие, как Олег, кому не безразлична людская боль. По совету Олега утром я отправился в госпиталь. Там познакомился с полковником-афганцем Гурбановым. Он мне сказал усталым дрожаще-негодующим голосом: «Знаешь, по сравнению с тем, что я вижу здесь, Афганистан - это прогулка по аллее. Иди сюда, я тебе покажу, что здесь произошло. Взгляни на список, только за один день 596 ампутаций обмороженных конечностей. Привозят сюда и тела тех, которых не просто убили, а  мученически убивали, с жестоким садизмом. Впервые сталкиваюсь с такой бесчеловечной жестокостью, такого не было даже в Афганистане. Вот в соседнем вагоне можешь посмотреть…»  

Он открыл вагон, а там - трупы, нет, не застреленных, а забитых до смерти людей. Смерти ходжалинцев были насильственными, они не просто погибли от пуль, их преследовали, добивали, отрезали уши, нос, пальцы, снимали скальпы, насиловали женщин и девушек. Были случаи, когда снимали скальпы еще живым людям, о чем свидетельствуют судебно-медицинские экспертизы... Особенно меня поразила жестокость, с которой были убиты дети. На некоторых были и пулевые ранения, и ножевые, на других - следы ожогов. Позже мне стало ясно, как появились эти ожоги: многие трупы армяне собирали вместе и поджигали, пряча свои преступления против человечности...  

Пришлось на время отложить беседу. Ричардас не совладал собой. Он вышел в другую комнату, чтобы хоть как-то успокоиться. Я предложила прервать беседу...  

- Каждый раз, вспоминая ту страшную картину, я снова и снова умираю с ними, -  не без содрогания, произносит Ричардас. - Я перестал воспринимать время, весь пребывал в шоке.  

В Агдамском госпитале было много врачей русской национальности, их подписи стояли на актах медицинских экспертиз. Поэтому если кто-то посмеет обвинить меня в предвзятости,  в том, что азербайджанские врачи могли солгать, то я живой свидетель - на актах экспертиз стояли подписи русских врачей.  

В госпитале я познакомился с Сюсян Джафаровой. Мы были одногодками, 1968 года рождения.  

По рассказам Ричардаса, Сюсян в ту страшную ночь с одной из групп покидала село. Минуя реку Гаргарчай, многие в страхе бежали босиком, без верхней одежды, без обуви. Они покидали родное село, спасая свои жизни.  

Сюсян рассказала, как их преследовали по потерянным вещам, по кровавому следу, как они попадали в засады и убегали всю ночь. Из всей группы уцелела она и один парень, но его ранило, она тащила его на себе, как могла, но он не выжил, умер у нее на руках. Один из армянских бородачей, преследующий их, хотел сделать контрольный выстрел в Сюсян, другой пожалел патроны, будучи уверен, что она мертва. Она чудом осталась жива и добралась до Агдама.  

- Простите, у меня во рту пересохло, - говорит Ричардас. - Ком в горле, не могу говорить... О том, что произошло в страшную ночь, надо говорить не только в годовщину трагедии Ходжалы, а каждый день, каждый час, чтобы мир узнал правду о чудовищном преступлении армян в отношении мирных азербайджанских граждан.  

В те дни много азербайджанцев приезжало в Агдам, люди искали своих родных. Тот самый Виталлий Баласанян, который виновен в смерти Аллахверди Багирова, почувствовал, что может нажиться на трупах, и поставил кровавый бизнес на рельсы. Армяне в Карабахе устроили самый настоящий рынок по торговле трупами, такого не было никогда и нигде. А для азербайджанцев, как я понял, похоронить своего близкого было превыше всего, святой обязанностью, долгом. Армяне раскладывали трупы и улавливали взгляды женщин. И если хоть одна признавала в нем мужа или брата, труп уродовали до неузнаваемости. Это был настоящий фашизм, это был садизм. Это были настоящие убийцы.

…Прощаясь с Агдамом, я вспомнил о том, как меня «предостерегали» в Армении. Вспомнил я и о том, как некий мужчина в Агдаме сказал мне: «Посмотри на эти изуродованные трупы… В чем вина этих детей, женщин, стариков? Для них ад кончился, а для них (армян) он только начинается. Мы отомстим за всех убиенных, их кровь не останется на Земле».

С того самого момента я стал Воином. Я воспрянул духом. Поклялся выполнить обещание, данное женщинам у Агдамской мечети о том, что обязательно расскажу об увиденном всему миру. Это был мой долг, человеческий долг.  

Статья Ричардаса Лапайтиса прорвала информационную блокаду. О зверствах армян-дашнаков, о Ходжалинском геноциде узнал весь мир. А армяне установили за голову Ричардаса высокую цену, преследовали его, пытаясь отомстить.  

Ричардас Лапайтис одним из первых написал правду о Ходжалинской трагедии, Карабахской войне. По его дневниковым записям международная группа из 14 стран сняла фильм про трагедию Ходжалы - «Бесконечный коридор» (главный режиссер - Александрас Брокас). Сам Ричардас - один из главных героев фильма. История каждого героя в фильме очень тяжелая, страшная и уникальная. Фильм увидели в более чем 100 странах мира и более чем полмиллиарда зрителей планеты. Он удостоен многих наград на различных международных кинофестивалях.

За заслуги перед нашим Оте­чеством и Человечеством, Указом Президента Азербайджанской Республики Ильхама Алиева Ричардас Лапайтис удостоен высокой государственной награды Азербайджана - ордена Dostluq. 

Басти ПАША,

«Бакинский рабочий»