Иранский фотограф Фаррух Фахраддини о дружбе с Рашидом Бейбутовым

Середину прошлого столетия справедливо называют золотым периодом или эпохой Возрождения азербайджанской культуры. Это было время своеобразного фонтана прекрасных и уникальных произведений живописи, музыки, литературы, театрального искусства. Золотая эпоха национального возрождения запечатлена в фотографиях и видеокадрах, которые по прошествии десятилетий и даже смены веков является свидетелями ярких и незабываемых событий, а на самом деле - триумфа бессмертного искусства и таланта азербайджанских мастеров.

Наш соотечественник, знаменитый азербайджанец Фаррух Фахраддини, который в 1934 году родился в Гядабее и проживает в Тебризе, всю свою жизнь занимался любимой фотографией, и сегодня, находясь на заслуженном отдыхе, он вспоминает прекрасные дни, когда ему довелось познакомиться и общаться с корифеями искусства из Северного Азербайджана - Шовкет Алекперовой, Рашидом Бейбутовым и др.  

Его брат Фархад Фахраддини - известный композитор и дирижер, создатель Национального симфонического оркестра Ирана.  

Недавно в беседе с нами наш соотечественник поделился воспоминаниями об азербайджанских музыкантах из Баку, посетивших соседнюю страну несколько десятилетий назад. Фаррух ага называет себя восторженным поклонником певцов из Баку. Любовь к неповторимым голосам целой плеяды исполнителей, записи которых и сегодня он часто слушает, вспоминая то время, убеленный сединами мастер пронес через всю свою жизнь…

Представляем вашему вниманию беседу со знаменитым  азербайджанским фотографом Фаррухом Фахраддини.

- Расскажите, пожалуйста, при каких обстоятельствах вы встретились с Рашидом Бейбутовым и сделали с ним фотосессию?

- Инициатором этого был сам Рашид бей, а дело было так. Однажды, после работы, моя младшая сестра сообщила мне, что вечером в Иран прибывает Рашид Бейбутов, и запланировано его выступление в Клубе молодежи. С утра пораньше я отправился туда и купил 10 билетов. Встретившись с директором клуба, я сообщил ему о своем намерении фотографировать певца. На что тот выступил категорически против. Однако я попытался объяснить ему, что я не политик, а фотограф, тем не менее, он был неумолим. Мне сообщили, что директор собирается поехать к Рашид бею, ну и я отправился следом на машине.

Приехав в отель, я узнал номер комнаты, где поселился певец из Баку, и направился наверх. Вежливо постучав в дверь, вошел в комнату.  

Рашид бей сидел в кресле, напротив него - директор клуба, который ополчился на меня по фарси: «Я же сказал вам - нельзя, почему вы пришли сюда?»  

Я ответил, что хочу спросить разрешения у самого певца. Рашид бей поинтересовался происходящим: «Сынок, что случилось?» Я сказал, что хочу сфотографировать его, чтобы у меня осталось на память фото великого артиста. Рашид бей сначала было не согласился, но потом, немного подумав, попросил прийти завтра и забрать его в студию.  

Я поручил своему помощнику Алирза Зарриндасту, известному в Иране киношнику, навести порядок в студии и подготовится к фотосъемкам великого певца.  

Наутро, как и было согласовано, Рашид бей приехал в судию. Стоило ему переступить порог студии, как от восторга он не мог вымолвить ни слова. Разглядывая фотографии, висящие на стенах, он поинтересовался, все ли эти снимки сделаны мной...  

Потом мы начали работать, и я сделал десять фотографий. В то время снимать было не так легко как сейчас, аппаратура и камеры были совершенно другого типа, каждая фотография требовала многочасовой работы и большого мастерства.  

Снимки ему очень понравились, и мы подружились с Рашид беем. Так я получил возможность посещать все его концерты.  

Помню, как-то раз иранские артисты и певцы собрались в отеле Эвин на встречу с Рашид беем. На встрече присутствовал и я. Увидев меня, Рашид бей подозвал, усадил рядом и громко произнес: «Вы знаете, что в Иране живет великий фотограф? Обязательно сходите к нему и сделайте великолепные снимки!»  

Через два дня Рашид бей попросил меня отвести его на базар, где  купил несколько отрезов ткани. Когда мы ехали в машине, по радио передавали концерт иранского певца Гуламхусейна Бенана. Рашид бей тут же узнав его по голосу, сказал, что Бенан великий певец и поет как соловей.  

Почти каждый день мы вместе гуляли по городу, я показывал ему достопримечательные места, памятники архитектуры и зодчества Тегерана.

- Как известно, вы встречались с таристами Ахсан Дадашевым и Гаджи Мамедовым, пианистом Чингизом Садыховым, ханенде Абульфатом Алиевым, композитором Васифом Адыгезаловым... Какие воспоминания хранит ваша память об этих корифеях азербайджанской музыки прошлого века?

- Все они в разное время приезжали в Иран после Рашида Бейбутова, со всеми я был знаком, имел теплые дружеские отношения и даже однажды пригласил их к себе домой на иранский плов, который приготовила моя мама. Гости остались очень довольными угощением. Всех певцов и музыкантов я развозил по городу, водил их в лучшие рестораны, показывал древние памятники, ходил на все их концерты и наслаждался замечательными азербайджанскими песнями и мугамами. Шовкет Алекперова подарила мне на память свой фотоаппарат «Киев», я до сих пор его храню. Когда мы отправлялись в далекое путешествие, музыканты играли прямо в салоне автобуса, а певцы - пели. Это было прекрасно! Да упокоит Аллах души всех ушедших!  

- Какой азербайджанский певец и общение с ним запомнились вам больше всего, после Рашида Бейбутова?

- Рашид Бейбутов был неповторимым человеком и великим певцом, его слушали и принимали все без исключения. В Азербайджане подобного ему голоса нет. Я понимаю, о вкусах не спорят, но скажу вам честно, второй Шовкет Алекперовой тоже не было и не будет! Да, были ее современники - Сара Гадимова и Рубаба Мурадова, но Шовкет ханым была особой. Я не встречал второго такого человека и тариста как Ахсан Дадашев, пианиста Чингиза Садыхова, они были единственными в своей сфере.

- Вы сделали несколько снимков Рашида Бейбутова, и на всех он разный - то серьезный, то веселый, то задумчивый... Это была идея самого артиста или ваше профессиональное чутье?

- Я сделал 10 его фотопортретов, мне хотелось показать его разным, другим, а не только таким, какой он на сцене.  

- На ваших фотографиях видна очень тонкая игра света и тени, разная постановка света, придающая портрету некий драматизм. Почему вы решили сделать снимки в таком ключе?

- Такую игру со светом и тенью и метод работы я заимствовал у кинематографа, мои работы тем и отличаются. Я очень люблю кино и смотрел много американских фильмов, они оказали большое влияние на мой стиль работы и методы фотографирования. Как говорят в народе, мои снимки словно разговаривают со зрителем, они живые…

- Скажите, вы были в независимом Азербайджане?  

- К сожалению, не был, но я родился в Гядабее, откуда родом мой отец - азербайджанский поэт Мамедали Махзун, переселившийся в 1938 году в Иран.

- Ваш брат Фахраддин Фахраддини - тоже известный в Иране фотограф-портретист. Влияют ли ваши стили работы друг на друга, и как случилось, что из одной семьи вышло два фотографа?  

- Мы с братом работаем в одном стиле, вдохновляемся работой друг друга. Нас в Иране знают все, и по фотоснимкам говорят, что это работа братьев Фахраддини. В нашем становлении главную роль сыграл наш отец, от которого мы и научились искусству фотографии. Наш отец занимался фотографией, но он работал по старинке, а мы - по-современному. Тем не менее, он был очень рад тому, что мы продолжили его дело.

Афет ИСЛАМ,

«Бакинский рабочий»