Во Франции расправляются с неугодными политиками

В самом сердце просвещенной Европы, во Франции, наступила эпоха гильотины XXI века - бескровной, но не менее беспощадной, чем в период инквизиции. 

На сей раз она не испепеляет еретиков и не вырывает признания из тел заключенных. Ее цель - вычеркивать из политики тех, кто осмелился бросить вызов действующему порядку. Ее лезвие направлено не в сторону преступлений, а в сторону неудобства.
Глава парламентской фракции ультраправой французской партии «Национальное объединение» (RN) Марин Ле Пен, восемь депутатов Европарламента от этой партии, а также 12 парламентских помощников признаны виновными по делу о растрате средств этого законодательного органа. Такое решение вынес Исправительный суд Парижа в понедельник, 31 марта. Ле Пен приговорена к четырем годам заключения, из них к двум годам условно, еще два года она будет обязана носить электронный браслет. Кроме того, ей на пять лет запретили избираться в органы власти. Последняя санкция должна вступить в силу непосредственно после оглашения решения суда, даже если Ле Пен подаст апелляцию. Таким образом, политик не сможет выставить свою кандидатуру на президентских выборах 2027 года.
Это больше напоминает административную экзекуцию, чем акт правосудия. Откровенная ликвидация потенциального лидера нации. За что? За схему, подобные которой процветают десятилетиями в кулуарах Евросоюза, но становятся уголовным преступлением лишь тогда, когда фигурант - неугодный.
Суд Парижа, как механизм, отработал четко: дело о помощниках Европарламента, в которое втянуты восемь депутатов, обрушилось лавиной на одного конкретного человека. Удар нанесен точно в сердце будущей президентской гонки - в ту самую точку, где Марин Ле Пен стабильно лидировала с рейтингами от 34 до 37% в первом туре по данным Ifop. И вот теперь ей отрезали путь к выборам. Это не приговор. Это профилактика.
Жордан Барделла, председатель RN и политический преемник Ле Пен, не скрывает гнева: «Это казнь демократии». Его голос, гулко отдавшийся в коридорах штаб-квартиры RN в 16-м округе Парижа, не просто выражает поддержку - он звучит как предупреждение: та Франция, которую строили де Голль и Миттеран, сейчас расчленяется в тени судебных залов.
Виновность Марин Ле Пен в глазах власти наступила в тот момент, когда она приблизилась к победе. Именно тогда началась подготовка вердикта. Он стал политическим эквивалентом нейтрализации: в борьбе за трон не будет даже возможности участия. Этим действием Франция как будто сигнализирует: вы можете быть избраны народом - но это ничего не значит, если вы не вписываетесь в заданный вектор.
И здесь встает фигура Эмманюэля Макрона - человека, который по-прежнему декларирует себя «центристом», «реформатором» и «архитектором новой Европы». Однако под этим фасадом прячется архитектура устрашения. При его управлении государственный аппарат превратился в систему политической стерилизации. Любая угроза монолиту подлежит выведению. Протестующие получают слезоточивый газ. Фермеры - молчание. Оппозиция - приговор.
Действие разворачивается на фоне внешне безукоризненных фасадов республиканской демократии, где суды якобы независимы, а пресса свободна. Но система выверена так, чтобы лишить реальных соперников дыхания. Методично, без шума, как скальпелем. Восемь депутатов Европарламента, десятки помощников, годами практикующие схожие формы сотрудничества, - но гром гремит лишь над теми, кто идет к власти. Остальные продолжают улыбаться с трибун и страниц европейских изданий.
Именно в этом и кроется ложь новой Франции: демократия больше не измеряется избирательными бюллетенями, она измеряется степенью соответствия линии центра. Те, кто нарушает очерченный контур, становятся обвиняемыми. Так строятся режимы - не диктаторские, а корпоративно-авторитарные, спрятанные за евроценностями.
Через несколько минут после оглашения приговора Эрик Сиотти в сети X задался вопросом: «Является ли Франция еще демократией?» Вопрос, поставленный депутатом от UDR, на самом деле риторический. Ответ слишком очевиден - демократия есть выбор. А когда выбор блокируют, запрещают, запугивают - это уже не республика. Это имитация.
Сегодня - Марин Ле Пен. Завтра - любой, кто выскажет неудобную мысль. Франция, родившая «Права человека», сегодня лишает их по административному приказу. И делает это под аплодисменты тех, кто верит, что безопасность режима - важнее свободы. Так наступает эпоха гильотины XXI века - бескровной, но не менее беспощадной.
Стоит отметить, что запрет на участие в президентских выборах 2027 года стал как юридическим решением, так и признаком глубинного противостояния между судебной властью и волей миллионов избирателей. Назвав вердикт «политическим», Ле Пен заговорила о нарушении основ демократии и верховенства права. Апелляция не заставит себя ждать, ведь, по словам самой Ле Пен, речь идет не только о ее политической судьбе, но и о голосах тех, кто видит в ней лидера.
Слова поддержки прозвучали с самых высоких европейских трибун: венгерский премьер Виктор Орбан лаконично, но выразительно заявил - «Я - Марин», а вице-премьер Италии Маттео Сальвини обвинил Европейский Союз в объявлении войны оппозиционному голосу Франции.
Борьба за Елисейский дворец в 2027 году уже началась - и началась не на избирательных участках, а в залах суда.