Cудебное преследование Марин Ле Пен обнажает внутреннюю эрозию Пятой республики

Во Франции разгорается политический ураган, масштабы которого выходят за пределы уголовного кодекса и приближают страну к новой точке бифуркации (смена установившегося режима работы системы). 

В эпицентре скандала Марин Ле Пен, лидер «Национального объединения», фигура, чье имя уже давно стало синонимом радикальной переоценки ценностей политического истеблишмента Пятой республики.
На фоне системного кризиса управления, изношенных идеологических клише и растущего отрыва элит от народа, ее имя для миллионов французов звучит как ответ на эпоху цинизма и обмана. Именно потому ее теперь пытаются остановить не на избирательном участке, а в зале суда.
В понедельник, 1 апреля, парижский суд признал Ле Пен и еще 23 человек виновными в якобы хищении средств Европарламента. Приговор: штрафы, условные сроки, и, главное, пятилетний запрет на участие в выборах. Публика шокирована. Оппоненты ликуют. Но правовая борьба только начинается.
Уже на следующий день стало известно: апелляционный суд примет решение по обжалованию к лету 2026 года - за год до президентских выборов. Это значит: приговор еще не окончателен, а сам судебный марафон не что иное, как минное поле, по которому Франция вступает в фазу тревожной неопределенности.
Марин Ле Пен отметила, что хочет обратиться в ЕСПЧ, так как надеется, что запущенные французские инициативы позволят провести президентские выборы 2027 года «в нормальных условиях». «В политике никогда не говорят «никогда». Но да, я думаю, что это будут последние (выборы), если меня не выберут (президентом)», - заявила Ле Пен в интервью газете Le Parisien.
Несмотря на приговор, который лишил ее возможности выдвигать свою кандидатуру, она по-прежнему собирается баллотироваться и не собирается искать себе замену. «Сейчас речь не идет о том, чтобы думать над планом Б еще до того, как план А не пройден до конца», - отметила Ле Пен, подчеркнув, что президентские выборы - это выборы конкретной личности, а не партии. Она заявила об «особой связи» с французами, которая на протяжении 25 лет помогала ей оставаться фаворитом президентских гонок.
Между тем Марин Ле Пен, пережившая три президентские кампании, выстоявшая против государственной пропаганды, олигархических медиа и преследований, сегодня снова в роли обвиняемой. Но эта роль давно стала частью ее политического архетипа. Для ее сторонников она не преступник, а узник совести. Не мошенник, а женщина, осмелившаяся бросить вызов прогнившей системе.
А что же система? Макроновская элита, давно утратившая чувство реальности, прибегает к методам, напоминающим поздний период режимов, страдающих от страха перед потерей контроля. Вместо диалога - карательная юриспруденция. Вместо реформ - репрессии.
Сама суть обвинений вызывает множество вопросов. Ле Пен инкриминируют использование ассистентов в Европарламенте для партийных задач. Но разве подобная практика не является нормой во многих странах ЕС? Почему тогда молчат о схожих действиях других депутатов от центра и левых? Почему юстиция столь избирательна?
Ответ очевиден: макроновское правосудие превратилось в инструмент политической войны. Макроновский аппарат, стоящий на пороге окончания второго срока и не способный предложить стране ни социальной гармонии, ни экономической стабильности, решает устранить главную соперницу механически, через приговор, а не через волю народа. Это не стратегия, а скорее страх.
Французская демократия, некогда символ свободы и просвещения, сегодня теряет свою былую душу. Цензура в медиаполе, демонтаж протестных движений, уничтожение политических альтернатив через суды. Все это говорит о тревожной тенденции: Пятая республика дрейфует в сторону авторитарного централизма под прикрытием юридического формализма.
Реакция на приговор Ле Пен подтверждает тревожные сигналы. В поддержку политика выступили даже заокеанские голоса - Дональд Трамп и Илон Маск, заявившие о политизированности процесса. Их вмешательство лишь подчеркивает международную значимость происходящего: дело Ле Пен - не столько французский, более того, европейский прецедент.
Если апелляционный суд отменит приговор, то в 2027 году Франция столкнется с историческим выбором: либо продолжить движение по инерции в пропасть институциональной деградации, либо доверить бразды власти той, кого народ десятилетиями слышал, но кому не давали говорить с трибуны Елисейского дворца.
Сегодня на весах правосудия не только судьба одного политика. На них - судьба французской политической честности. Будет ли суд средством установления истины или останется молотом в руках тех, кто боится голоса улиц и площадей? Покажет время.
Марин Ле Пен идет по тонкой грани между политической смертью и историческим возвращением. Но если власть продолжит использовать суды как гильотину, то, быть может, именно это приведет к ее восхождению. Ведь в мире, где правда стала преступлением, именно несправедливо обвиняемые становятся героями будущего.