Тайные коды правосудия Пятой республики

Париж, весна 2025. Воздух напоен политическим напряжением, напоминающим о былых временах судебных страстей эпохи Дрейфуса, но с поправкой на цифровой век.

В центре бури - одиозная фигура европейской политики, и в то же время целый пласт вопросов к устройству французского правосудия и самой государственности. 
Мы уже писали о том, что лидера ультраправых Марин Ле Пен приговорили к четырем годам лишения свободы: два из них условно, два - под домашним арестом, и оштрафовали на 100 тыс. евро за хищение средств Европейского парламента. Также она лишена права избираться в органы власти на ближайшие пять лет. Это решение сдвинуло тектонические плиты французской политики: возможная преемница власти устранена. А ведь до 2027 года рукой подать.
На фоне общественного шока и правовой дискуссии появляется Эмманюэль Макрон. Президент, который до сих пор сохранял демонстративную отстраненность от громкого судебного процесса, неожиданно прерывает молчание. Не напрямую, но через брифинг с министрами, озвученный официальным представителем правительства Софи Примас. Он напоминает о независимости судебной системы, о недопустимости угроз судьям, о равенстве всех перед законом. Лексика выдержана, как пресс-релиз Министерства юстиции. Строгая, безэмоциональная, однако при этом совершенно прозрачная в посылах. Но стоит ли принимать все на веру?
Если копнуть глубже, возникает ощущение, что мы наблюдаем не столько за реакцией главы государства, сколько за тщательным выверенным кодовым сигналом. Сигналом, адресованным и внутренней элите, и международным наблюдателям. Макрон вовсе не новичок в вопросах влияния и управления институциональной логикой. Его фраза о «праве каждого обвиняемого на апелляцию» не напоминание о юридических процедурах, это легитимация заранее просчитанного хода. Ведь по французскому праву исполнение наказания, как правило, приостанавливается до окончания апелляционного процесса. Но не в случае с Ле Пен. Почему? Потому что так решил суд? Или потому, что так было нужно?
На фоне политических реалий и будущих выборов запрет на участие в выборах выглядит не правосудием, а операцией. Точечной, хирургически выверенной операцией по перехвату сценария будущего. Партнеры Ле Пен - как во Франции, так и за ее пределами - поспешили назвать это решение недемократичным. Их аргументы не лишены спорных трактовок, но суть в другом: само французское общество вдруг оказалось разделено не на сторонников и противников Ле Пен, а на тех, кто верит в независимость судов, и тех, кто видит в этом политический маневр.
Тем временем, после вынесения приговора одному из судей понадобилась полицейская охрана - поступили угрозы. И это моментально подхватывает французский президент: «Угрозы судьям неприемлемы!» Абсолютно верное утверждение. Но как удобно оно вписывается в рамку «защиты судебной власти» от «радикалов», которых одновременно нейтрализуют юридически! Создается эффект: кто критикует суд, значит, угрожает демократии.
Возникает вопрос: не превращается ли правовая система в рычаг, подогнанный под интересы действующей власти? И не становится ли Макрон тем, кто, не вмешиваясь прямо, дирижирует всем процессом через институциональные сигналы?
Ближе к лету 2026 года Апелляционный суд в Париже озвучит окончательное решение. Но уже сейчас ясно: этот процесс будет посвящен не только деньгам Европарламента и политической карьере одной женщины-политика. Последние события во Франции - не что иное как скрытая битва за контроль над будущим, своего рода, тест на устойчивость республиканской модели перед лицом соблазна инструментализировать правосудие. И если общество не сможет различить, где заканчивается закон и начинается сценарий, написанный в кабинетах Елисейского дворца, то в 2027 году Франция может проснуться в новой реальности - без Ле Пен, но и без доверия к тому, кто остался. Это опасный исход.