Иреван констатирует, что «миру нет альтернативы», однако…

На фоне затянувшихся и изнурительных попыток довести армяно-азербайджанское урегулирование до финальной точки, в Иреване прозвучало заявление, которое многие поспешили расценить как сигнал готовности. 

Так, министр юстиции Армении Србуи Галян в своем выступлении 3 апреля заявила, что Иреван «однозначно готов» к подписанию мирного соглашения. Более того, выдвигаемые Азербайджаном позиции она не считает предусловием и ультимативными - во всяком случае, в контексте официальной линии правительства. 
Однако за гладкостью формулировок скрываются подводные течения гораздо большей глубины. Прозрачность слов Галян, казалось бы, оставляет мало места для политических домыслов: мир - это цель, к которой, по словам министра, должна быть устремлена вся повестка. «Миру нет альтернативы», - звучит почти как аксиома, которую невозможно оспорить. Но в этой кажущейся простоте кроется целый клубок смыслов. Если посмотреть внимательнее, заявление министра не просто комментарий, а часть многослойной политической конструкции, где каждый заложенный кирпич нацелен на будущее не отдельного государства, а региона в целом.

Азербайджанская сторона, действуя на основе международного права и политической логики поствоенного периода, выдвигает конкретные и четкие ожидания. Среди них - ликвидация института сопредседательства Минской группы ОБСЕ, утратившего свою актуальность после второй Карабахской войны, а также внесение изменений в конституцию Армении, где по-прежнему фигурируют положения, которые противоречат территориальной целостности Азербайджана и нарушают дух нормализации отношений.
Галян не стала отвергать необходимость конституционных преобразований. Более того, она признала, что новый текст основного закона находится в процессе разработки. Это вовсе не попытка спрятаться за бюрократическими формулировками. Это сигнал: Армения, по крайней мере на уровне официальной риторики, допускает юридическую реконструкцию своей государственности.
Однако скорость этого процесса министр ограничила рамками от восьми до десяти месяцев. Так, армянская сторона отчасти обезоруживает тех, кто ждал немедленного отклика, и предлагает отложенное решение, оставляя пространство для маневра и внутреннего диалога. «Проект конституции не будет тайным, каждый пункт будет обсужден с обществом», - уточнила глава минюста. Намерение ввести общественность в курс ключевых изменений может стать как фактором стабилизации, так и дополнительным препятствием в случае политического сопротивления внутри страны.
Баку, в свою очередь, продолжает придерживаться конструктивной и бескомпромиссной логики. Со времени Победы в Отечественной войне проходит без малого пять лет, расстановка сил на Кавказе переформатировалась. Азербайджан не требует ничего, что выходит за пределы здравого смысла и международного права. Он предлагает довести переговоры в затянувшемся конфликте до логического завершения, но для этого требуется не дипломатическая игра, а правовая ясность. Конституция Армении является своего рода зеркалом идеологии, политических амбиций и границ допустимого. Пока в ней прописаны ревизионистские формулировки, реальный мир остается в состоянии условности.
Требование Баку изменить конституцию Армении - не политическая ловушка, как это пытаются представить некоторые эксперты в Иреване. Это юридическая логика, продиктованная реалиями нового времени. Роспуск сопредседательства Минской группы, в свою очередь, шаг, который формализует завершение архаичного дипломатического треугольника, от которого Армения сама не получила практически никаких дивидендов. И если армянская сторона готова к миру, эти шаги должны быть не абстракцией, а действием.
В словах Галян содержится важный посыл: «Общественность скоро узнает, с какой концепцией нам следует двигаться вперед к заключению мирного договора». Но это обещание одновременно конкретное и туманное. Оно может предвещать позитивную динамику, но может и оказаться декларацией, рассчитанной на внутреннее потребление. Судя по тону заявления главы армянского минюста, правительство Армении находится в состоянии выработки стратегии, но пока не выносит ее на поверхность. До сих пор так и не ясно, насколько далеко готов зайти Иреван в вопросе правовой адаптации к новой реальности.
И все же, в этом политическом тумане замаячил огонек надежды. Уже сам факт того, что в Иреване начинают обсуждать не гипотетический, а реальный проект новой конституции, означает, что армянская политическая система хотя бы теоретически готова к системной трансформации. А это уже не просто жест, а первый шаг в сторону того, чтобы под документом, озаглавленным «Мирное соглашение», наконец появилась подпись, за которой последует долговременный покой.
Можно с уверенностью сказать, что заявление министра юстиции Армении есть и часть дипломатической повестки, и маркер гораздо более глубоких процессов. Азербайджан воспринимает ситуацию в рамках здравого рационализма: любые гарантии мира должны быть подкреплены реальными механизмами, иначе они превращаются в пустую декларацию.
Пока что озвученное выглядит позитивно. Но в мировой истории, как известно, путь от заявления до подписания, в данном случае мирного соглашения, часто оказывается самым трудным. И все же, если стороны действительно стремятся  к миру, то дорога такая существует. Вопрос лишь в том, какую цену заплатят и как быстро они решат по ней пройти.