США оказывают информационное давление на нефтепроизводителей в преддверии президентских выборов

Разгорающийся конфликт на Ближнем Востоке, недавний иранский удар по территории Израиля и израильское обещание жестко ответить – эти и другие темы в последнее время не сходят с первых полос мировых СМИ.

Это приводит к опасению, что в случае, если под ударом Израиля окажутся объекты нефтяной инфраструктуры Ирана, то цены на нефть серьезно повысятся, а уж в случае перерастания конфликта в большую региональную войну и блокированию Ормузского пролива - вообще заоблачным ценам на «черное золото».

Своими мыслями по поводу перспектив вышеуказанного радикального сценария и выгодности Азербайджану высоких цен на нефть и газ в интервью газете «Бакинский рабочий» поделился эксперт Финансового университета и Фонда национальной энергетической безопасности РФ Игорь Юшков. 

- Недавно ОПЕК+ назвала Казахстан (в одном ряду с Ираком и РФ) в числе стран, которые неоднократно не выполняли свои обязательства по сокращению добычи нефти в текущем году. Почему так происходит?

- Тут нет ничего необычного. Периодическое нарушение квот ОПЕК+ есть у многих стран. Самой дисциплинированной в ОПЕК+является, наверное, Саудовская Аравия. А нарушения были как в прошлом году, так и в нынешнем. Некоторые страны вообще квотами не ограничены, например, Иран, Ливия, Венесуэла. Эти страны наращивают объемы производства нефти настолько, насколько физически способны добывать. Что касается Ирака и Казахстана, то у этих стран те же проблемы, которые бывают с теми государствами, которые вводят в строй новые добычные проекты. Разумеется, на таких проектах очень не хочется сразу же вводить ограничения по добыче. Ведь в подобного рода проекты годами вкладываются крупные инвестиции со стороны как государства, так и частных компаний, в том числе международных, и после запуска проекта естественно желание как минимум отбить вложенные деньги и в тот срок, который закладывался в проект изначально. Этот момент особенно актуален для Казахстана, где существенная часть добычи приходится на консорциумы иностранных компаний, часть из которых работает на условиях соглашения о разделе продукции, и диктовать этим консорциумам, сколько добывать,по сути означает нарушить прежние договоренности с этими компаниями и тогда уже необходимо вообще менять правовую базу страны. Поэтому получается, что Астана маневрирует объемами производства нефти в основном за счет добычи госкомпанией, которой необходимо значительно снижать производство, чтобы выполнить квоты ОПЕК+. Говоря о нарушителях квот, нельзя не упомянуть и Россию в их числе, которая нарушала квоты весной. Фактически даже все первое полугодие текущего года Россия добывала больше нефти, чем это было ей позволено в рамках квот. Во втором полугодии наоборот, Россия снизила добычу нефти меньше положенного ей по квоте, компенсируя тем самым предыдущее превышение. Дело в том, что Москве тоже непросто заставить все компании придерживаться квот. С самого начала заключения соглашения ОПЕК+ в 2016 году по добровольному сокращению добычи нефти это было неким джентльменским соглашением внутри РФ. Так как формально Министерство энергетики РФ не имеет никакого права указывать компаниям объемы добычи нефти. Тем не менее, все компании в России согласились на добровольное сокращение, и квота по добыче делится между компаниями пропорционально их общим объемам производства. Так что везде имеются свои нюансы в выполнении квот ОПЕК+ и везде есть свои проблемы, как в России, так и в Казахстане. Тем не менее, несмотря на существующие проблемы, все страны-участники ОПЕК+ понимают, что сейчас данный инструмент приносит больше пользы, чем вреда и его необходимо сохранить.

- Как известно, недавно страны ОПЕК+ договорились об отсрочке ранее запланированного повышения добычи нефти. С чем это было связано?

- Действительно, участники ОПЕК+ еще летом на встрече договорились, что повышение добычи нефти в рамках соглашения начнется с октября с тем, чтобы ОПЕК+ постепенно могла восстанавливать свою долю на рынке нефти. Дело в том, что до сих пор ОПЕК+ только сокращала добычу нефти, а те страны, что не входят в это соглашение, прежде всего США, наращивали свою добычу, пользуясь успехами усилий ОПЕК+. Таким образом, эти страны с выгодой для себя получали высокую цену нефти и увеличивали свою долю на рынке. Это не могло долго устраивать ОПЕК+ и надо было что-то делать, так как внутри самого ОПЕК+ нарастало недовольство. И оно вполне понятно, так как идя такими темпами и дальше, то есть постоянно сокращая добычу нефти, можно вообще потерять рынок. Соответственно, и было принято решение о начале роста добычи в рамках ОПЕК+.

Предполагалось, что это будет происходить за счет роста потребления на мировом рынке нефти. То есть, ОПЕК+ готовилась взять себе ту долюмирового рынка нефти, которая должна была появиться в связи с ростом потребления нефти в мире. Предполагалось, что повышение добычи будет происходить постепенно и безболезненно для рынка, чтобы не допустить снижения цен на нефть. Однако все задуманное можно было реализовать только в условиях растущего рынка. Кстати говоря, летом так и было, то есть, наблюдался рост потребления нефти и, соответственно, росла цена на нефть. Но уже к концу августа цена на нефть стала снижаться, так как выяснилось, что мировой рынок рос не такими темпами, как предполагалось.

В целом суть дела была даже не в рынке, который не так хорошо рос, как хотелось бы, а в действиях некоторых стран, в частности США, способствующих падению цен на нефть. Было заметно колоссальное информационное давление, когда любые мировые события трактовались с точки зрения падения цен на нефть, а не их повышения. К примеру, в Ливии очередное обострение противостояния различных группировок привело к полному прекращению поставок ливийской нефти на мировой рынок, однако рынок этого вообще не заметил, поскольку все мировые СМИ, особенно лояльные американским демократам, стали это интерпретировать в том ключе, что хотя Ливия и прекратила экспорт нефти в силу внутриполитических разногласий, но, согласно информации из конфиденциальных источников, конфликтующие группировки уже близки к достижению соглашения и Ливия готова увеличить производство нефти. А ведь рынок базируется на будущем, на неких ожиданиях и потому отреагировал однозначно: раз ожидаются крупные дополнительные объемы ливийской нефти, что неминуемо приведет к падению цены на нефть, то нефть необходимо продать уже сейчас, пока цена выше. Такое поведение действительно привело к снижению цены на нефть.

То же касается очередного обострения ситуации на Ближнем Востоке, когда на фоне начавшихся боевых действий в Ливане западные СМИ хором стали писать, что, несмотря на вооруженный конфликт, стороны, исходя из конфиденциальной информации, близки к прекращению огня. Аналогично выглядела ситуация вокруг событий в Газе, войны с ХАМАС, то есть, скоро будет подписано соглашение о прекращении огня. А значит ,у йеменских хуситов не будет повода для атаки на проходящие суда и в итоге мировая торговля нефтью вернется в Суэцкий канал и весь мир столкнется с сокращением издержек и, соответственно, снижением цен на нефть. А на ожиданиях этого торопились продать фьючерсы, пока они еще дороги. Ну и, разумеется, рост продажи фьючерсов на нефть приводит к снижению ее цены, так как мировой рынок нефти очень психологичен.

Нынешней американской демократической администрации жизненно необходимо снижать цены на нефть, так как в следующем месяце в США пройдут очередные президентские выборы. Дело в том, что американцы очень живо реагируют на цены на автомобильное топливо, которые находятся в прямой корреляции с мировыми ценами на нефть. Кроме этого в США существует некий элемент политической культуры, когда повышение внутренних цен на бензин и дизель приводит к снижению поддержки действующего президента, вне зависимости от его политической принадлежности. Соответственно, сейчас цены на нефть влияют на администрацию Байдена-Харрис. Тем более что действующая администрации уже сталкивалась с небывалым повышением цен на бензин в США в 2022 году, что ударило по рейтингу демократов.

Сейчас, когда на выборы идут Харрис и Трамп с почти равным рейтингом, с периодическими отклонениями то в одну, то в другую сторону, повышение мировых цен на нефть может стоить Харрис президентского поста. Следовательно, демократы делают все, чтобы способствовать понижению цен на нефть, в чем им очень помогают СМИ. К примеру, был ураган в Мексиканском заливе, приведший к остановке 170 добычных платформ, но рынок нефти никак не отреагировал на это, так как об этом промолчали мировые СМИ. В итоге американцы добились своего, понизив цену на нефть с $85 до $70-75 за баррель. В таких условиях ОПЕК+ не стал выполнять взятые на себя ранее обязательства по повышению добычи нефти, так как это могло толкнуть цены на нефть еще больше вниз - до $65 за баррель.

Разумеется, такие перспективы никого в ОПЕК+ не устраивали и потому они решили взять отсрочку в два месяца, чтобы понаблюдать за ценами. Полагаю, что эта отсрочка будет действовать до конца текущего года. И только в начале 2025 года мы можем увидеть начало повышения производства нефти. При этом полностью сохраняется прежняя стратегия ОПЕК+ по сохранению цен на нефть в пределах $80-90 за баррель нефти марки Brent, так как данной цены вполне достаточно большинству участников соглашения, чтобы без проблем верстать свои госбюджеты. В частности, при цене в $80 за баррель нефти марки Brent российская нефть марки Uralsбудет стоить примерно $70 за баррель, что соответствует цене, заложенной в бюджет страны.  

- Существует мнение, что цены на нефть могут подскочить значительно выше $100 за баррель в случае израильской атаки на объекты нефтяной инфраструктуры Ирана…

- Я согласен с тем, что цены могут превысить $100 за баррель, если будут нанесены удары по иранским нефтяным объектам.

В последние годы Иран наращивал объемы добычи и экспорта. В настоящее время там добывают около 3,5 млн баррелей в сутки, а экспортируют примерно 1,6-1,7 млн баррелей в сутки. Так что если Израиль нанесет удар по нефтяным объектам Ирана, в результате чего ИРИ будет вынуждена сократить экспорт, то на мировом рынке нефти тут же возникнет дефицит, так как баланс на мировом рынке очень хрупкий. А это сразу приведет, особенно в момент шока, к росту цен на нефть выше $100 за баррель. Однако если на израильском ударе конфликт не остановится, а будет эскалироваться, то есть стороны продолжат обмены ударами по жизненно важной инфраструктуре, а тем более возникнет угроза существованию иранского режима, то Тегеран вполне способен пойти на перекрытие Ормузского пролива. В таком случае планету охватит глобальный энергетический кризис, сравнимый с кризисом 1973 года. В случае перекрытия пролива в Персидском заливе окажется заперта большая часть нефти Саудовской Аравии, ОАЭ, Ирака, Кувейта, самого Ирана, а также катарский СПГ. А это в целом составляет примерно по 20% ежесуточной мировой торговли нефтью и СПГ. В таком случае мы сможем увидеть нефтяные цены и по $150 за баррель, а может, и еще больше. Все будет зависеть от того, насколько долго продлится этот энергетический кризис. То есть, шок для всего мира будет огромный. Однако все это возможно только в случае реализации радикального сценария, который пока еще маловероятен.

По всему видно, что американцам удалось уговорить Израиль вообще не отвечать Ирану до президентских выборов в США, чтобы не подскочила цена на нефть. Так что удар по Ирану скорее всего будет уже после выборов. Ударит ли Израиль по иранской нефтяной инфраструктуре, сказать сложно. Ясно, что Вашингтон будет его всячески удерживать от подобного шага.  

- Стоит ли ожидать, что вслед за ростом цен на нефть вырастут и цены на природный газ?

- Ну эти рынки сейчас не совсем связаны, хотя до сих пор значительная часть поставок газа в мире все еще осуществляется с привязкой к цене на нефть. В частности, Россия свой газ поставляет в Китай с нефтяной привязкой. И вообще, в Азии нефтяная индексация цены на газ распространена намного шире, чем в Европе. Но если, опять-таки мы говорим о сценарии, при котором окажется перекрыт Ормузский пролив и тогда в Персидском заливе будет заперт СПГ из Катара, то, разумеется, цены на газ в мире взлетят и очень сильно. В других случаях серьезное подорожание газа вслед за нефтью маловероятно. 

- Выгодны ли высокие цены на нефть и газ добывающим ископаемое топливо странам, таким как Россия и Азербайджан?

- Как для России, так и для Азербайджана важен умеренный рост на нефть и газ. Ведь когда мы имеем цены на нефть, не превышающие $100 за баррель, это позволяет нашим странам хорошо зарабатывать, спокойно верстать бюджеты, формировать резервные фонды и т.д. В то же время такая цена не приводит к понижению потребления нефти в мире. Однако сверхвысокие цены на нефть и газ убивают спрос на эти продукты. Это невыгодно нашим странам, так как в таком случае начинают уменьшаться рынки сбыта, растет конкуренция, что в конечном счете приводит к балансировке рынка и цена опять начинает снижаться. Поэтому сценарий с перекрытием Ормузского пролива нам на самом деле не выгоден.

Конечно, в моменте мы очень хорошо заработаем, но дальше мы увидим сокращение потребления на мировом рынке нефти и то же самое будет с газом. Мы помним, что произошло в 2022 году, когда с одной стороны цены на газ были запредельно высокими, на чем наши страны хорошо заработали. Но в дальнейшем произошло сокращение потребления. К примеру, в Евросоюзе в 2022-2023 гг. потребление газа сократилось на 90 млрд кубометров. То есть, Россия сократила объемы поставки на 130 млрд, а потребление упало на 90 млрд. И даже несмотря на то, что в последнее время цены на газ более-менее сбалансировались, потребление газа в ЕС не восстанавливается.

Таким образом, запредельные цены на нефть и газ нам не выгодны. В частности, очень высокие цены на нефть повышают эффективность электрокаров по сравнению с автомобилями, оснащенными двигателями внутреннего сгорания. А при дорогой газовой генерации более конкурентоспособными становятся возобновляемые источники энергии. Следовательно, в цене нам необходима золотая середина.