Правительства западных стран хотят казаться более прагматичными к Азербайджану

Как известно, США еще в 1992 году ввели санкции против Азербайджана. Затем в 2001 году санкции были отменены в связи с вторжением американцев в Афганистан, и тогда Баку был им нужен как логистический хаб.

Пока американцы оставались в Афганистане, эти санкции ежегодно отменялись каждым новым президентом США. Но как только они сбежали из Афганистана и, соответственно, надобность в Азербайджане как в логистическом хабе для поддержки своих войск в Афганистане исчезла, против нашей страны снова ввели санкции.

Понятно, что в интересах Вашингтона сохранять рычаги давления на значимых игроков в разных частях мира. Санкционная политика является одним из таких рычагов и поводом для политического торга. Кроме того, мотивы для давления США на Баку все же не сводятся только к степени заинтересованности американской стороны в логистических возможностях Азербайджана. За последние несколько лет позиции Страны огней на Южном Кавказе укрепились, и США в этих условиях стремятся напомнить Баку, что с Вашингтоном нужно считаться.

О том, с чем связана такая политика Вашингтона, в интервью газете «Бакинский рабочий» рассказал политический аналитик из России Михаил Нейжмаков.

- Недавно 60 проармянских американских конгрессменов обратились к правительству США, призвав ввести очередные санкции против Азербайджана. Хотя обращение адресовано госсекретарю США, но есть мнение, что оно фактически было составлено там же, в Госдепартаменте США. Чего добивается Госдеп и будет ли удовлетворено обращение американских конгрессменов?

- Конгрессмены и сенаторы, подписавшие это письмо, вполне могли действовать и в рамках собственных интересов, но Госдепартаменту США появление такого обращения объективно выгодно. Тем самым он получает пространство для маневра, в том числе, при необходимости, выступив в роли «доброго полицейского на фоне злых». Для аналогии можно вспомнить, например, как в ходе визита президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана в Вашингтон в ноябре 2019 года тогдашний президент США Дональд Трамп, в отличие от ряда сенаторов, в том числе однопартийцев, выступал с более мягких позиций в адрес Анкары.

Авторы нынешнего обращения к Энтони Блинкену увязывают свои требования с подготовкой к COP29. Но на завершающих этапах подготовки этой конференции, во всяком случае пока, мы наблюдаем скорее более компромиссный подход администрации США к диалогу с Баку. Вспомним, например, вполне примирительные месседжи, с которыми выступил старший советник президента США по международной климатической политике Джон Подеста в ходе переговоров с Президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым в октябре 2024 года. Поэтому пока выше вероятность, что в ближайшие недели вряд ли давление Вашингтона на Баку будет включено «на полную мощность».

В период же с ноября 2024 по январь 2025 года нас ждет «пересменка» в Белом доме, причем состав администрации будет меняться в случае победы на президентских выборах в США как Дональда Трампа, так и Камалы Харрис. Это вполне может привести к откладыванию многих решений Вашингтона по Южному Кавказу, как минимум до февраля-марта 2025 года.

- Есть мнение, что американцы и европейцы вообще не заинтересованы в установлении стабильности в Закавказье. Склоняя Армению к затягиванию переговоров с Баку, Запад пытается возглавить процесс азербайджано-армянского урегулирования и добиться размещения в регионе собственного «миротворческого» контингента - де-юре под эгидой ООН, а де-факто - НАТО…

- Действительно, напряженность и нестабильность на Южном Кавказе могут создавать для тех же США дополнительные возможности по влиянию на регион. Но не стоит забывать, что и в случае подписания мирного соглашения между Баку и Иреваном (правка наша. - Ред.) возможности западных государств по влиянию на регион не так уж сильно сократятся, а по ряду вопросов могут и усилиться. Например, в условиях снижения напряженности в регионе у Иревана может появиться больше пространства для маневра, позволяющего при желании продолжить отдаление от Москвы. А взаимное недоверие между Азербайджаном и Арменией, скорее всего, будет сохраняться еще длительное время и в случае заключения мирного соглашения.

Что касается ввода в регион миротворческого контингента под эгидой ООН, то она труднореализуема на практике. Одним из принципов операций ООН по поддержанию мира является согласие основных сторон конфликта. Однако  Баку на размещение такого контингента в регионе вряд ли согласится.

Кроме того, большой вопрос, насколько страны НАТО в реальности были бы готовы к направлению своих контингентов для такой миссии. США и европейские страны в современных условиях отнюдь не проявляют повышенной активности в вопросах направления своих военнослужащих для участия в миротворческих операциях под эгидой ООН. Одна из причин такого подхода этих государств, вероятно, в том, что практически любой миротворческий контингент в итоге становится объектом критики для всех вовлеченных в соответствующий конфликт сторон. В настоящее время наиболее активно направляют своих военнослужащих для участия в миротворческих операциях ООН такие государства, как Непал, Руанда, Бангладеш, Индия, Индонезия, Гана или Пакистан. Поэтому, если бы теоретически миротворческий контингент ООН был развернут на армяно-азербайджанской границе, скорее, обсуждалось бы привлечение для участия в нем военнослужащих из этих стран, хотя и этот вопрос стал бы поводом для разногласий. Скажем, вряд ли Армения согласилась бы на участие в таком контингенте представителей, например, Пакистана. А у Баку могли бы возникнуть вопросы к той же Индии, осуществляющей военно-техническое сотрудничество с Иреваном. Но стоит повториться - на деле реализация инициативы о развертывании такого миротворческого контингента застопорилась бы еще на стадии консультаций с вовлеченными сторонами.

А вот попытки Франции и, возможно, США «прозондировать почву» по поводу размещения в Армении в будущем своих военных объектов вполне возможны. Собственно, появление в стране - участнице ОДКБ (а Армения де-юре пока не выходила из ее состава) военных объектов государств, не входящих в эту организацию, напрямую Уставом этого блока не отвергается. Просто в статье 7 этого документа говорится, что такое решение должно приниматься «после проведения неотложных консультаций (согласования) с другими государствами-членами». Но опять же - вряд ли движение в этом направлении будет быстрым. Пока слухи о таких сценариях, скорее, могут появляться в качестве фона для переговоров Иревана как с Москвой, так и с западными игроками. К тому же бюджеты и Франции, и США на оборонные нужды не бесконечны, а создание и содержание даже небольшой военной базы - это все равно затраты. Не факт, что Южный Кавказ будет сочтен для этого приоритетным направлением. 

- Как бы вы оценили на этом фоне позицию России в отношении Азербайджана и армяно-азербайджанского переговорного процесса?

- Понятно, что для Москвы взаимодействие с Баку по-прежнему важно, как минимум, в рамках противодействия введенным против России санкциям, а также на фоне сложностей в отношениях с Иреваном. В свою очередь Азербайджан дополнительно сближают с Россией «охлаждение» с США и рядом других западных игроков.

С ролью Москвы в переговорном процессе между Баку и Иреваном ситуация, как известно, сложнее. Российская сторона явно напоминает о готовности вновь предложить свои посреднические возможности, в том числе, по такой сложной теме, как разблокирование транспортных коммуникаций в регионе. Вспомним произнесенную в октябре 2024 года реплику вице-премьера РФ Алексея Оверчука, что решение последней задачи «возможно только при участии России».

Тем не менее, сейчас на пути РФ в качестве публичного посредника в армяно-азербайджанском переговорном процессе по-прежнему имеются серьезные препятствия. В том числе, на фоне давления Вашингтона на государства региона - вспомним реплику заместителя госсекретаря США Джеймса О'Брайена, что «будущее, построенное вокруг оси России и Ирана как основных игроков в региональной безопасности, нестабильно и нежелательно, в том числе для правительств Армении и Азербайджана».

Кроме того, хотя пока и наблюдается относительная «оттепель» в отношениях Москвы и Иревана, вполне вероятно, что она скоро может смениться новым «охлаждением», что дополнительно осложнило бы деятельность России в качестве посредника. При этом в ближайшем будущем Москва все же может играть роль в организации неформальных контактов для представителей Иревана и Баку, прежде всего на этапах, когда переговорный процесс между ними будет заходить в тупик, а российско-армянские отношения переживать относительную «разрядку».

- С другой стороны сама Армения, заявляя о желании довести переговорный процесс с Азербайджаном до логического завершения, то есть подписания мирного договора, проводит широкомасштабное перевооружение своих вооруженных сил, массово закупая оружие на Западе и в Индии. При этом Иреван начисто забывает о недавних итогах второй Карабахской войны и продолжает играть в опасные игры?

- В регионах, где наблюдается всплеск вооруженной эскалации, очень часто со временем происходит новый виток «гонки вооружений». Николу Пашиняну важно парировать обвинения оппозиции, что он действует «в интересах Баку и Анкары» и показать, что он готов жестче отстаивать интересы Иревана. Наконец, для Армении вопросы сотрудничества в оборонной сфере - еще один «мостик» для контактов с теми же США и Францией.

При этом стоит отметить, что в мировой истории есть немало примеров, когда достаточно интенсивное восстановление вооруженных сил после неудачного для них внешнего конфликта, особенно когда у власти находится политик без силового бэкграунда, может создать почву не для реванша на поле боя, а для военного переворота. Вспомним, например, свержение премьера Зульфикара Али Бхутто в Пакистане в 1977 году через несколько лет после неудачной для тогдашнего Исламабада Третьей индо-пакистанской войны 1971 года. Разумеется, нельзя полностью проецировать подобный опыт, наблюдавшийся в других условиях, на современную Армению. Но Никол Пашинян, скорее всего, будет учитывать риски и подобных сценариев тоже.

В целом, маловероятно, что Армения, как минимум в ближайшее время, будет настроена на военный реванш. Даже ключевые оппоненты Никола Пашиняна, как правило, не предлагают такого пути именно потому, что опасаются оттолкнуть от себя таким образом даже заметную часть противников действующего правительства.

- В связи с климатическим саммитом COP29, который пройдет в Баку в 2024 году, некоторые организации Запада пытаются усилить давление на Азербайджан. В качестве оправдания этого они утверждают, что в стране якобы существуют «серьезные проблемы» в области прав человека и демократии. В частности, такие структуры, как Human Rights Watch и Freedom House, призывают Европейский Союз и другие международные организации оказать давление на Азербайджан по вопросу «политических заключенных», используя саммит в Баку…

- Упомянутые вами организации выступали с критикой в адрес Баку и раньше. Как правило, когда та или иная страна принимает крупное международное мероприятие, ее оппоненты дополнительно повышают активность в публичном пространстве. Ожидания таких оппонентов обычно связаны не столько с прямым давлением на страну - хозяйку мероприятия, сколько с косвенным - мотивировать публичные фигуры, готовящиеся приехать на ту же COP29, прежде всего, из западных государств, поднимать те же темы, пусть и в смягченном виде, в диалоге с руководством Азербайджана. По принципу «капля камень точит».

Кроме того, вопросы изменения климата имеют большее значение для левых и левоцентристских, чем для правых политических сил и их избирателей. Яркий пример - разница в отношении к климатической повестке между демократами и республиканцами в США. Скажем, по данным опроса исследовательского центра Pew от 30 мая - 4 июня 2023 года, серьезной угрозой для благополучия страны назвали изменение климата - 78% респондентов-демократов и только 23% среди республиканцев. То есть, при прочих равных, больше мотивов стать участниками конференции по климату именно у публичных фигур левых и левоцентристских взглядов. Но они же обычно более восприимчивы к критике в чей-либо адрес со стороны правозащитников. В этих условиях и у самих правозащитных организаций появляются дополнительные стимулы для продвижения близких им сюжетов в период подготовки и во время COP29.

Наращивание критики в адрес Баку по мере приближения конференции СОР29 со стороны западных правозащитников и журналистов не исключена. И, конечно, во многих случаях и сами представители исполнительной власти западных держав, которые приедут на конференцию в ноябре, будут в рамках политического торга с Баку ссылаться на наличие такой критики со стороны правозащитников. Такие чиновники благодаря этому фактору будут пытаться «сыграть на контрасте» - подчеркнуть открытость своих правительств к более прагматичному диалогу с Баку на фоне наиболее жестко настроенной части журналистов и неправительственных организаций из своих стран.